Патриция Бриггз - Власть холодного железа
Сами иные всячески поддерживают такое отношение. Ведь в большинстве сказок малый народ не выглядит дружелюбным. Возьмите, например, сказку «Гензель и Гретель». Зи как-то сказал мне, что в резервации немало иных, которые, если бы им разрешили любимую диету, с удовольствием ели бы людей, особенно детей.
— Он был проклят тем, что стал как малый народ, — сказала я. — Большинство малого народа не может лгать, и Зи — не исключение. Они прекрасно умеют заставить вас поверить, что говорят одно, тогда как на самом деле говорят другое. Но лгать они не могут.
— Лгать могут все.
Я напряженно улыбнулась ей.
— Иные — нет. Не знаю почему. С правдой они могут проделывать черт знает что, а вот солгать ни-ни. Вот так. — Я вздохнула с несчастным видом. Все пыталась найти способ оградить от участия дядюшку Майка, но, к несчастью, это, по-видимому, невозможно. Мы с Зи после ареста не разговаривали; это известно. И мне обязательно нужно убедить ее, что Зи невиновен. — Я еще не разговаривала с Зи, так что не в курсе его истории…
— С ним никто не разговаривал, — сказала она. — Мой источник в отделении полиции заверил меня, что с самого ареста Зи ни с кем не разговаривает. Это разумно и позволило мне побеседовать с вами, прежде чем идти к нему.
— С Зи в доме О'Доннелла побывал еще один иной — именно он и рассказал мне, что Зи не убивал О'Доннелла. Они с Зи вошли вместе и обнаружили тело почти одновременно с полицией. Тот иной успел скрыться от полиции, а Зи нет.
— Значит, он мог скрыться?
Я пожала плечами.
— У всех иных есть чары, которые позволяют им менять внешность. Некоторые могут исчезнуть без следа. Спросите сами — хотя он, вероятно, не скажет. Думаю, Зи сделал так, чтобы полиция не искала его друга.
— Самопожертвование?
Тот, кто не вырос среди волков, как я, не ощутил бы ее презрение к моему рассказу. Очевидно, она считает, что малый народ не способен на самопожертвование.
— Зи один из немногих иных, которые переносят металл — его друг на это совершенно не способен. Заключение в тюрьму для большинства иных крайне болезненно.
Она постучала краем блокнота по столу.
— Итак, все сводится к тому, что вы утверждаете: иной, неспособный солгать, сказал вам, что Зи не убивал О'Доннелла. Присяжных это не убедит.
— Я надеялась убедить вас.
Райан приподняла брови.
— То, что я думаю, не имеет никакого значения, мисс Томпсон.
Не знаю, какое у меня сделалось лицо, но она рассмеялась.
— Адвокат защищает и виновного и невиновного, мисс Томпсон. Так работает наша юридическая система.
— Он невиновен.
Она пожала плечами.
— Или вы так говорите. Даже если друг Зи лгать не может, вы ведь сами не из малого народа? И во всяком случае никого нельзя назвать виновным, пока виновным его не назовет суд. Если это все, что вы хотите мне сказать, я пойду поговорю с мистером Адельбертсмайтером.
— Можете добыть для меня разрешение побывать в доме О'Доннелла? — спросила я. — Может, я что-нибудь узнаю о подлинном убийце.
И я постучала пальцами по носу. Она задумалась, потом отрицательно покачала головой.
— Вы наняли меня защищать мистера Адельбертсмайтера, но у меня есть определенные обязательства и перед вами. В данный момент не в ваших интересах… и не в интересах мистера Адельбертсмайтера… показывать, что вы не обычный человек. Вы платите мне за работу, поэтому полиция обратит на вас внимание. Надеюсь, они ничего не обнаружат.
— Ничего интересного.
— Никто не знает, что вы можете… меняться?
— Те, кто знает, полиции не скажут.
Она взяла блокнот и снова его положила.
— Если вы читаете газеты или следите за новостями, то в курсе, что против вервольфов подано несколько судебных исков.
Судебные иски. Вероятно, можно сказать и так. Малый народ, приняв систему резерваций, тем самым открыл дорогу попыткам провести через Конгресс закон, лишающий вервольфов гражданства и связанных с ним конституционных прав. Ирония в том, что законопроект предлагали как поправку к закону об исчезающих видах животных.
Мисс Райан резко кивнула.
— Если станет известно, что вы умеете оборачиваться койотом, суд может счесть ваши показания неприемлемыми, а это грозит вам серьезными юридическими последствиями. — Потому что они могут решить, что я не человек, а животное, подумала я. — Даже если ваши показания будут приняты, их сочтут неубедительными. Суд не оценит вашу надежность в такой же мере, в какой, по-видимому, ее оценивает Зи. Особенно если вам придется объявить себя представителем особого вида — такое признание в наше время чрезвычайно опасно.
Законопроект о вервольфах не пройдет — влияния Брана в конгрессе для этого хватит, — но ведь я не вервольф и не из малого народа, и на меня такая защита не будет распространяться.
Мисс Райан нахмурилась и беспокойно подвинула блокнот.
— Вы должны знать, что я состою в Обществе Джона Лорена.
Я взглянула на Кайла. Общество Джона Лорена — самое большое и влиятельное из тех, что настроены против малого народа. Хотя внешне это общество старается сохранить респектабельность, появились утверждения, что оно нанимает и наущает студентов колледжей, например, взорвать известный бар в Лос-Анджелесе, который посещали иные. К счастью, компетентность этих ребят уступала их убежденности, и они сумели причинить лишь незначительный ущерб и отправить несколько туристов в больницу с жалобами на отравление дымом. Полиция быстро обнаружила виновных и нашла квартиру с большим запасом взрывчатки. Ребят осудили, но доказательств против головной организации не нашли.
У меня был свой доступ к информации, которая недоступна властям, и я знала, что на счету у этого общества гораздо больше грязных дел, чем подозревает ФБР.
Кайл отыскал юриста, который не просто не любит малый народ, а стремится его уничтожить. Кайл погладил меня по руке.
— Джин не позволит своим личным убеждениям мешать работе. — Он улыбнулся. — И совсем неплохо, если твоего друга будет защищать представитель враждебного общества.
— Я берусь за дело не потому, что считаю его невиновным, — сказала мисс Райан.
Кайл повернулся к ней, и его улыбка стала похожа на оскал акулы. Он редко показывал кому-нибудь эту свою сторону.
— Можешь сказать это газетчикам, присяжным и судье — и все равно они будут думать, что он невиновен, иначе ты не взялась бы за это дело.
Она посмотрела на него с испугом, но не возразила.
Я попыталась представить себе, каково работать вопреки своим убеждениям, и решила, что предпочту орудовать гаечным ключом, во сколько бы раз больше ей ни платили.
