Алия Якубова - Война на личном фронте
— Ну, я готова, — напомнила я о себе.
— О, да! До встречи, юная леди, — Андрэ направился к выходу.
Я тоже попрощалась с сестрой, и она не упустила случая шепнуть мне:
— Везёт тебе на красавцев!
Вот уж не знаю — везение ли это.
Мы вышли. Когда за нами закрылась дверь, Андрэ произнёс:
— Эта девушка…
— Моя сестра, — закончила я.
— Я так и подумал. Но я не знал, что у тебя есть родственники.
— Хм… естественно они у меня есть. Я же не инкубаторская!
— Прости.
— Да ладно.
Я как раз собиралась спуститься в гараж, но Андрэ меня остановил, сказав:
— Не стоит. Сегодня я за рулём.
Удивление моё было настолько явным, что его невозможно было скрыть. Андрэ? За рулём? За все время нашего знакомства такого я не видела ни разу. Он всегда приходил и уходил самым таинственным образом. Маг высшего круга. Да, Андрэ выглядит никак не старше тридцати, но на самом деле ему гораздо больше. Сто — двести или более — я не знаю.
Еле-еле поставив упавшую челюсть на место, я вместе с ним вышла из дома. И тотчас упёрлась в серебристый Бентли. Андрэ галантно открыл передо мной его дверцу. Моя челюсть чуть не упала ещё раз. Когда мы уже отъехали, я не удержалась и спросила:
— И откуда у простого профессора истории средства на такую машину? — именно такое у него были прикрытие.
— Не забывай о моей второй профессии, являющейся моим первым призванием.
— Только не говори, что ты её наколдовал!
Андрэ рассмеялся, и его смех пробежал по моему телу щекочущей волной.
— Нет, конечно! Так расходовать магию — неразумно. К тому же, будь это так, твой медальон засветился бы, разве нет?
— Это так, — вынуждена была согласиться я. — А куда мы едем?
— Увидишь.
— Ты знаешь, что я не люблю сюрпризов!
— Этот тебе понравится.
Я нахмурилась, но ничего не сказала. Машина, тем временим, свернула на набережную. Теперь справа от нас мягко мерцала река. Андрэ остановился прямо на маленькой парковке возле причала и сказал:
— Вот и приехали. Идём.
— Куда?
— Увидишь, — он улыбнулся, протягивая мне руку.
Мы вышли, и я только теперь увидела стоящий возле пирса прогулочный катер. Такие ещё называют речными трамваями. Непонимающе глядя на него, я, наконец, сказала:
— Только не говори, что он принадлежит тебе!
— Нет, зачем? Просто, как это говорится, взят в аренду.
— Ты ещё скажи, что ради меня!
На это он лишь улыбнулся и протянул мне руку. Мне ничего не оставалось, как принять её. Не убегать же с воплями, в самом деле! Мы взошли на борт и поднялись на верхнюю палубу. Вид, надо сказать, отсюда открывался отличный. Вечерние сумерки придавали городу налёт таинственности. И все-таки меня смущало, что все было обставлено так до ужаса романтично. Ну не была я к этому готова! Никудышный из меня романтик, что ж поделать!
Оказалось, что на верхней палубе для нас уже был накрыт столик. Оглядев все это, мне так и хотелось спросить, каких это фильмов Андрэ насмотрелся, придумывая программу этого вечера. И все-таки я сдержалась и просто села за столик. Даже позволила Андрэ придержать стул. Кто говорил, что со мной всегда трудно?
Между тем судно медленно, словно диковинное животное, двигалось по водной глади реки. Непоседливый ветер трепал мои волосы, и это было приятно. Я всегда находила общий язык с ветром, даже когда не знала, что он часть меня.
Ужин протекал в мирной беседе, будто и впрямь была долгожданная встреча двух старых друзей. Пока Андрэ даже никак не приставал, что, в общем-то, уже настораживало.
Уже подали десерт, когда Андрэ пространно проговорил:
— Значит, ты была на Большой Охоте?
— Да, — пожала я плечами. — Постой, откуда ты знаешь?
— Мы, сверхъестественные существа, всегда в курсе событий так или иначе касающихся нас.
— Тогда почему ты не пришёл? Ведь ты тоже оборотень.
— Охота — не для меня, — он мягко улыбнулся. — Ты же знаешь, каков мой зверь. К тому же, по известным причинам, я вообще не люблю афишировать свою принадлежность к оборотням.
Об этом я знала. Его зверь очень редок, но самое главное, что рог единорога, когда Андрэ в него обращается, способен убить любого, будь то человек, вампир, оборотень или маг. Подобное оружие не могло не пользоваться спросом в определённых кругах. Правда, не могу представить, какой силы должен быть тот, кто может сразить Андрэ.
— Но как ты стал оборотнем? — спросила вдруг я. — Тебе известна моя история, а мне твоя нет.
— Я родился таким, — просто ответил Андрэ. — Этот дар передался мне от матери. Единорогами становятся только по рождению. Этот факт тоже объясняет, почему нас так мало.
— Тебе повезло — не нужно было все постигать самому. Не было шока от осознания того, кто ты есть, — проговорила я, помешивая трубочкой в бокале и не смотря Андрэ в глаза.
— Может быть. Но мою мать убили, отрубили голову и сожгли именно из-за того, кем она была. Убили люди, охваченные суевериями. Мне тогда было одиннадцать.
В глазах Андрэ отразилась такая глубокая печаль и скорбь, что мне стало неловко за свои слова, и я сказала:
— Прости.
— Ничего. Это было давно. Но именно из-за этого я стал магом. Я поклялся, что стану таким сильным, что никто и никогда не сможет причинить вред мне или тем, кто мне дорог, — при этих словах он судорожно сжал скатерть, вцепившись в стол, потом заметил и медленно, словно ему это было трудно, отпустил.
Никогда ещё Андрэ не рассказывал о себе так много. Поэтому я слушала очень внимательно. К тому же все это вновь заставило меня задуматься о его возрасте. Такую казнь, вызванную суевериями, могли произвести разве что в средние века.
Моя задумчивость не утаилась от Андрэ. Он сказал, беря мою руку в свои:
— Но, вижу, мой рассказ огорчил тебя.
— Вовсе нет, — я улыбнулась. — Просто задумалась.
— И о чем?
Что тут сказать? Вряд ли я смогла бы выразить словами посетившие меня мысли и чувства. Поэтому я решила сменить тему. Встав из-за столика, я облокотилась о поручни палубы и произнесла:
— Сегодня такая тихая ночь, даже не верится, что мы в городе.
— Тебе нравится наша речная прогулка? — Андрэ подошёл ко мне, его рука легла мне на плечи. И только сегодня я ему это позволила.
— Да.
— Я рад.
Он уже обнимал меня сзади, погрузив лицо в мои волосы. Стоило бы напомнить, что это уже не совсем по-дружески, но я не стала. Как не хотелось признавать, но мне это нравилось. И было бы самообманом считать, что дело только в гормонах.
В кои-то веки я решила плыть по течению. А уж Андрэ мог вызвать желание, как никто другой. Этого у него не отнимешь. Тут внешний вид полностью соответствовал содержанию. Поэтому не стоит удивляться, что скоро мы вовсю целовались. И дело грозило зайти гораздо дальше, но вдруг ожил мой медальон. Он засветился мягким голубым светом, потом побледнел и стал прежним. Я оторвалась от Андрэ и преисполненным подозрений голосом спросила:
