Лоэнн Гринн - Кровавое наследие
— Чем это ты занимался?
Тень замерла, едва скользнув в жилище колдуньи.
— У этого слишком много работы, и этот не может вечно бежать, когда ты поманишь или позовёшь, человечек Лилит…— Он издал треск, который мог бы произвести Песчаный Человек, сокрушающий добычу жвалами. — Кроме того, ты спала…
— Не так уж глубоко, чтобы не почувствовать в воздухе твою магию. Ты же обещал, что не будешь разбрасывать тут заклинания. Асклизиус кое что умеет; он мог заметить и заподозрить, что это я!
— Здесь нет опасности
— Я спрашиваю вновь, изверг! Что ты делал?
— Немного изучил шлем, — солгал Баатезу, перемещаясь в другую половину палатки. — Искал нашего дурня, не сознающего, что носит…
Гнев женщины сменился интересом:
— И ты определил, где он? Если бы я могла рассказать Асклизиусу больше…
Гелугон хихикнул, звук резанул по ушам, как гудение разъярённой пчелы, угодивший в кувшин.
— Как, разве мы не договорились, что доспехи никогда не станут его?
— Идиот, шлем все ещё у него, и пока мы ищем латы, Асклизиус нужен нам!
— Правда, — задумался баатезу. — Эти узы засели глубоко… этот сказал бы — это кровные узы.
Подбородок женщины вздёрнулся, когда она откинула волосы назад — признак того, что ведьма рассердилась всерьёз, Баатезу давно понял это.
— И что же это означает?
Тень не колыхнулась.
— Этот просто хотел пошутить, колдунья. Просто пошутить. Мы говорили о вещах, касающихся Еранаса, не так ли?
— Изверг с чувством юмора. — Лилит не выглядела развеселившейся. — Прекрасно, оставляю тебе шутки, а ты оставь мне Асклизиуса.
— Этот не собирается занять твоё место в генеральской постели…
Волшебница одарила тень испепеляющим взглядом и покинула шатёр. Баатезу знал, что она отправилась на поиски Асклизиуса, чтобы упрочить своё влияние на него. Гелугон уважал её способности в этом смысле, хотя и был уверен, что в схватке между Лилит и им самим ведьма, несомненно, проиграет. В конце концов, она всего лишь смертная, а не одна из ангелов. Будь она таковой, Баатезу беспокоился бы больше. Ангелы коварны, они действуют исподтишка, устраивая всякие каверзы, вместо того чтобы встретиться с неприятелем лицом к лицу.
Тень изверга попятилась, прячась в самом тёмном углу. Никакие ангелы не проникают так далеко, но Баатезу намерен был оставаться начеку. Если покажется хоть один, он поприветствует его когтями и медленно распотрошит, обрывая конечности по одной, наслаждаясь сладкозвучной песней его воплей.
— Идите ко мне, если осмелитесь, ангелы, — прошептал он тьме. — Этот встретит вас распростёртыми объятиями… а также зубами и когтями!
Скудный огонёк единственной масляной лампы внезапно вспыхнул, на краткий миг озарив палатку Лилит, сделав её куда светлее, чем обычно. Непривыкшая к такому тень зашипела и скорчилась. Гигантский силуэт сине-голубого насекомого на мгновение стал ясно виден и тут же расплылся вновь — пламя потускнело.
Баатезу свирепо фыркнул, радуясь, что Лилит не была свидетелем его реакции. Масляные лампы частенько вспыхивают; земная природа просто застала его врасплох. Тем не менее, тень изверга вжалась поглубже в уютный уголок шатра, оплот его безопасности. Здесь он свободно может использовать свою силу для поисков человека, носящего доспехи Еранаса.
И здесь куда лучше караулить трусливых ангелов.
Глава 5
Ворчащие грозовые тучи сделали день черным как ночь, но Буффалон едва ли заметил это. Его разум всё ещё находился во власти ужасных событий прошлого вечера и собственного участия в них. Вот и ещё несколько людей погибли жуткой смертью из за проклятого золота, на поиски которого отправился Буффалон; и хотя, в отличие от Виччи и Лакедона, эти разбойники, вероятно, заслужили кару за свои прошлые преступления, кончина их оказалась слишком уж страшной. Особенно мрачная участь постигла орка-вышибалу — возвратившийся демон принёс чересчур много доказательств тщательно выполненной работы. Буффалон мог лишь благодарить неизвестно кого за то, что адская тварь удалилась в своё Никуда, забрав отвратительные трофеи.
Это, однако, не дало Буффалону возможности предотвратить дальнейшие чудовищные действия доспехов. Шагая, отчаявшийся боец пытался не смотреть вниз, на латы, покрытые толстым слоем запёкшейся крови. Хуже того, Буффалон каждую секунду тревожился, что и на лице его ещё осталась кровь, несмотря на все попытки стереть её. Слишком уж усердно доспехи выполняли грязную работу.
И пока он боролся с ужасными мыслями, латы безостановочно толкали его на запад
. Вновь и вновь рокотал гром, завывал ветер, но доспехи все шагали и шагали. Буффалон не сомневался, что они продолжат двигаться, даже когда гроза наконец разразится.
По крайней мере, судьба оказала ему одну небольшую милость в виде старого, запылённого дорожного плаща, висевшего на колышке в общей комнате гостиницы. Судя по размеру, он принадлежал вышибале, главарю бандитов-скэйвенов, но Буффалон очень старался не думать об этом. Плащ практически полностью скрывал латы и давал хоть какую то защиту от дождя. Да, не бог весть какая милость, но и за неё он был искренне благодарен.
Чем дальше он продвигался на север, тем больше менялся ландшафт: горы уступали место холмам и даже равнинам. А чем ниже лежала земля, тем больше была влажность. Появилась буйная растительность, всё больше и больше напоминающая густой лес, которые, как по опыту знал боец, простирались дальше к северу.
В первый раз за всё время Буффалон почувствовал запах моря. Насколько он помнил карты, не раз изученные им и его спутниками, западные лагуны океана должны были быть недалеко отсюда. Сперва Буффалон надеялся встретить на западе одного из технократов, но также подозревал, что у треклятых доспехов свой план на уме. На краткий миг в солдате родился страх, что латы, оказавшись на берегу моря, могут повести его напрямик по дну, затаскивая беспомощного Буффалона в чернильные глубины. Однако пока доспехи сохраняли его, если и не вполне здоровым, то, по крайней мере, живым. Очевидно, он нужен им, чтобы достичь своих загадочных целей.
А что потом?
Ветер продолжал усиливаться, едва не сбивая Буффалона с ног, несмотря на твёрдое намерение чёртовых доспехов держать курс. Ни капли дождя ещё не упало, но воздух уплотнился и стал влажным, кое где появился туман. Впереди почти ничего невозможно стало разглядеть, и хотя это вроде бы совершенно не интересовало латы, теперь Буффалон всерьёз испугался, что они заведут его на край утёса, даже не осознавая этого.
