Нина Лукинова - Два цвета неба
— Налана! Ты что здесь делаешь? — строго спрашивает он, разворачивая на себя крутящееся кресло, в котором я удобно устроилась.
— Да вот, зашла на секунду, хотелось поработать… — отвечаю я, состроив невинную гримасу.
— Это ты называешь на секунду? — во взгляде бушует ярость, смешанная с волнением. — Последний раз я видел, как ты бродила по дому около двух, сейчас почти семь. Тогда я не стал тебе мешать, нужно привыкнуть, все вспомнить.… Но зайка, я искал тебя больше часа, и даже не додумался заглянуть в кабинет! Я же четко сказал, никаких нагрузок! В том числе и работы! — сердится он.
— Макси, прости, я не думала, что напишу.… Ого! — округлившийся взгляд метнулся на горящий экран — восемь страниц! — даже в лучшие творческие ночи такое количество считается личным рекордом, а тут такой прорыв за какие-то несколько часов.
— Еще раз поймаю, заберу компьютер, — пренебрежительно фыркает он, но быстро сменяет гнев на милость. — Покажи, что хоть написала…
— Вот когда закончу, будешь первым. У меня правила, — добродушно говорю я, машинально опуская крышку.
— Помню- помню, уже наизусть выучил. Не давать читать недописанное. — закатывает он глаза. — Звонили ребята, сказали, скоро приедут.
—Пойду, переоденусь. Только не читай!
— Как можно… — шутливо говорит он, разводя руки в примирительном жесте.
Только я успела переодеться в джинсы и майку вместо домашнего халата, как послышался звук подъезжающего автомобиля, а через секунду в дверь ворвалась стрекочущая орава, состоящая из четырех человек: Эльвира и ее муж Арсений, Лиана и Грегори. Как хозяин дома, Максим встретил их на пороге, быстро что-то проговорив, и голоса заметно поубавили громкость.
Ожидая их в гостиной, раздумывала, следует ли говорить друзьям о своих опасениях. С одной стороны знаю, что нельзя держать переживания в себе, да и не умею этого делать, с другой пугает их реакция. Однако разговор между Эльвирой и Максом оставил странные двоякие ощущения. От мыслей снова вернулась густая боль, в пелене которой послышался голос, теперь не скрытый шумами гудящих поездов.
«Расскажи, посмотри на реакцию», — предложил он в голове.
— Ты вернулся? — неожиданно спросила я, тут же получив ответ, отчего невольно вздрогнула.
— Конечно, и не один! Смотри, кого привел! — весело сказал Макс, распахивая двери гостиной.
Последовали приветствия, объятия, вопросы о самочувствии, вновь объятия, только минут через пять мы расселись на параллельно стоящие кожаные диваны цвета молочного шоколада и Макс, как хозяин дома, разлил виски по бокалам, протянув немного и мне. Уловила непонимающий Эльвирин взгляд, но решила не заострять внимание. Потекла ничего не значащая дружеская беседа, которую можно изложить в паре предложений, дабы не нагромождать стены лишней информации. У ребят дела идут прекрасно, с ложкой дегтя, но без этого сложно обойтись в нашей жизни.
Маленький отельчик в центре города Эл и Арса процветает, хотя сейчас спад туристического сезона, но старший сын заболел ветрянкой, видно подхватил в садике. Грегори вернулся из очередной поездки в Америку, намеревается открыть в Лос-Анджелесе эзотерический салон. В амурных делах у друга жизнь покрыта приторным белым шоколадом — встретил милого блондина-бизнесмена, откуда-то из Айдахо. В следующем году они собираются пожениться в Лас-Вегасе. У Лианы все проще, месяца два назад рассталась с очередным то ли Валерой, то ли Виталей (вечно путаю имена), на деле оказавшимся Артуром, и, уйдя с головой в работу, создала новую компьютерную игру.
Вскоре Макс с Арсением переключились на тему автомобилей, покинув нашу компанию. И когда темы личной жизни подошли к концу, русло разговора вновь потекло в мою сторону. Неожиданно на излюбленную тему переключился Грегори, задав уже знакомый вопрос.
— Налана… — осторожно начал он. — Когда ты была в коме, то видела что-нибудь? — третий стакан виски непроизвольно оказался в моих руках, под молчаливо осуждающий взгляд Эльвиры.
— Возможно, видела… — задумчиво говорю я. — Только не знаю, как сказать об этом.
— Нал, говори, как есть, не тяни, — весело прострекотала Лиана, как всегда с натянутой улыбкой.
— Хорошо. — на несколько минут задумалась я, образовав долгую паузу, собираясь с мыслями под выжидательные взгляды, и тут вновь голова начала болеть— верный спутник появившегося в сознании чужого голоса. «Давай Налана, расскажи, только будь внимательна, следи за реакцией», — сказал он.
— Уверена, что тебе следует пить? — тихо спрашивает Эл, нарушая затянувшуюся паузу. — Голова не болит? У тебя сейчас такое лицо было… — поспешно добавляет она.
— Все в порядке. Бывает… — невольно отмахиваюсь, как от назойливой мухи. — Ты сама говорила, что это последствия. — беззлобно отвечаю я. — Так вот, что я видела— чудесное место, сказочное место— Фабрику Душ. — после этого рассказ полился мелодичной соловьиной песней. Я говорила без остановки около пятнадцати минут в полнейшей тишине, не прерываемой даже порывами ветра за окном. Создалось неуловимое ощущение, будто время остановилось в одном моменте, нажав кнопку паузы. Обо всем, что видела, что чувствовала, о лестнице, о Фабрике, о Совете Богов, рассказала даже о презрительных ангелах, по мере рассказа вспоминая успевшие позабыться детали. Словно опять попала туда, проживая вновь каждый момент на повторяющейся записи жизни.
Друзья слушали, не сводя с меня глаз, а я взамен, старалась подмечать их реакцию, как советовал голос. При упоминании Совета Богов Эльвира невольно дернулась, как от легкого электрического заряда. Грегори же мечтательно закатил глаза на части рассказа о золотой лестнице. Лиана старалась не выдавать эмоций, сидя с непробиваемо каменным лицом, но в смотрящих в никуда карих глазах прослеживался страх, точнее трепет перед чем-то волнующим, будоражащим кровь. Неподдельный интерес написан на каждом лице, с трудом сдерживаемое ожидание окончания, будто голодные хищники куском теплого мяса хотят вырвать последнюю фразу.
Когда я, наконец, закончила, вновь повисла звенящая тягостная, как липкая лента, тишина. Друзья погрузились в глубокую задумчивость, разом помрачнев, словно нахлынувший порыв ветра сдул веселье в открытое окно. Они обменивались короткими нечитаемыми взглядами, быстро отводя глаза, стараясь не смотреть в мою сторону. В то же время личная тревога внутри начинает разрастаться огнем в облитом бензином деревянном доме.
«Зачем рассказала! Не надо было, не надо!» — бьется в голове мысль барабанной дробью.
«Все правильно». — вторит вернувшийся голос. — «Смотри и увидь! Слушай и услышишь! Захоти и поймешь!» — загадкой говорит он.
