Мария Захарова - Тени
— Ладно, как знаешь, — отмахнулся он. — Я всего лишь хотел, чтобы ты была как все.
— Я твоих всех видела что ли? Сейчас как нацеплю платье с кринолином, которого у вас знать не знают, будет тебе как все, — бурчала я себе под нос, следуя за Колей. Так мы и добрались до выхода.
Как он и говорил, выбрались мы посреди леса. И определение «вековой» ему подходило на все сто процентов. Стволы были такие огромные, что даже три человека, соединив руки, маловероятно смогли бы обхватить их.
— Вот это да, — выдохнула я, задрав голову. В такой компании чувствуешь себя малюсенькой и настолько незначительной, что даже словами не передать.
— Впечатляет, — согласился с моим возгласом Николай. — Каждый раз, когда вижу, дух захватывает.
— Еще бы.
Я рассматривала зеленое море над головой. Казалось, что небо сменило цвет. Зелень была такая густая, что сливалась в единое покрывало, не пропуская даже кусочка голубизны. Складывалось впечатление, будто лес объявил бойкот солнцу и, не желая выдавать никому свои тайны, предпочитал полумрак.
— Они такие высокие!
— Это священные деревья, как и весь лес собственно. Считается, что он был посажен первыми вуглус, пришедшими на эти земли из-за моря скорби. — Эту историю я еще не слышала. — В великом переходе выжило мало людей, кого болезни сморили, кого воды призвали. Из сотни кораблей до места добрались всего десять. В память о погибших родственниках, любимых, детях, выжившие посадили тысячу фагусовых деревьев. Многие верят, что раз в год в этом лесу можно встретиться и поговорить с ушедшими, а деревья являются проводниками сущности.
Я закивала. Почему бы не поверить, когда перед тобой сотни благородных буков высотой почти с девятиэтажку. И не в такое поверишь.
— Что за переход? Саша мне не рассказывал?
— Когда-то давно наш народ жил гораздо севернее за большой водой. Изначально все мы обладали сущностью в равной мере. Так говорят легенды. Затем, что-то изменилось. Все чаще стали рождаться дети с меньшим количеством силы. Но на это мало обращали внимания, до тех пор как дочь главы клана не смогла почувствовать зова крови. Это был конец знакомого мира. Первый вуглус без сущности. Тогда забили тревогу, но выяснить точную причину так и не смогли. Тем временем, подобных детей становилось все больше. В итоге количество ущербных, так их называли, превысило количество полноценных. Образовалось государство в государстве. Ущербные построили собственные города, создали свои органы управления и контроля. Появились и первые недовольные. Нас стали бояться и ненавидеть. Считалось, что полноценным все достается легко, завидовали. Восстание поднималось за восстанием. За нами принялись охотиться. Сначала втихую, затем уже открыто. Жизнь стала невыносимой. Тогда совет амикалисов решил покинуть насиженные земли. Так оставшиеся шесть кланов покинули родину и поселились здесь, чтобы создать новый мир.
— Я так понимаю, успешно?!
— Не совсем. Да мы выжили, и в первое время все шло хорошо. Было решено, что связи должны заключаться только между представителями светлой и темной стороны. Предполагалось что ущербность следствие внутриклановых соединений. Помогло на какое-то время. Правда, из-за этого союзов стало меньше, сердцу ведь не прикажешь. Но затем старые проблемы вернулись. Пока в меньшем масштабе, но все же.
— И как поступают с ущербными? — спросила я сквозь зубы. Слово мне ужасно не понравилось, учитывая, что для меня отсутствие силы вполне нормальное состояние.
— Сейчас по отношению к ним проявляется большая терпимость, чем раньше. Тогда их изгоняли из городов. Мол, как хотите, так и живите. Сейчас стали создавать особые кварталы, где они могут поселиться, если хотят. Им оказывается помощь в производстве и возделывании земли. Создана специальная коллегия, включающая представителей различных ветвей сущности, чтобы охватывать все сферы жизнедеятельности. Пока этого достаточно, в область конфликтов еще не перешли.
— Понятно, — я задумалась, какого это, жить в мире магии и ей не обладать?
— Но мы все равно слабеем, — продолжал Коля. — Многие представители кланов почти ни на что не способны, только разве на трансформацию. Самое простое действие. Поговаривают даже, что Амалирр решился на разделение вовсе не из-за Тиалас, а для того чтобы оправдать введение высылки за грань. И я склонен с этим согласиться.
— Почему? Что в этом такого особенного? Стерли память и выставили?
— Не так просто, — возразил Николай. — Проводится обряд изъятия сущности, в результате которого и память теряется. Говорят, что эти силы заключают в кристаллы, а когда ребенок не чувствует зова крови, передают ему. Но я сомневаюсь. — Я приподняла брови, взглядом интересуясь почему? — В последнее время некоторые стали значительно могущественнее, чем были.
Так за разговором, мы пробирались сквозь лес. Что он неестественного происхождения было заметно. В высадке деревьев наблюдалась определенная симметрия, хоть и нарушенная местами разросшимся кустарником и порослью молодняка. Следы человеческой деятельности повсюду бросались в глаза. Старые высохшие ветки, спиленные и заботливо сложенные в кучу, возможно, приготовленные на вынос. Подвязанное и огороженное молодое деревце, чтобы дикие животные ненароком не затоптали. Все говорило о том, что место посещаемо и любимо.
— Кто здесь за всем приглядывает? — поинтересовалась я, указывая на зону спила замазанного чем-то белым.
— Испокон за состоянием леса следят лесовики из клана Солнечного света. У них там, — Коля махнул рукой куда-то влево, — на опушке целое лесничество отстроено. Десяток постоянно дежурит, даже сейчас. С начала раздора лес был признан нейтральной территорией, слишком много он для всех нас значит. Тут может находиться, жить, прятаться любой, кто захочет, и его не тронут. Не посмеют. Осквернить вековой лес, нет страшнее греха. Считается, что если кто-то в нем поступит не по совести, лес зачахнет и принесет проклятье всему нашему роду.
— Теперь понятно, почему мы здесь, — рассмеялась я. — Более надежного места не придумаешь.
— Это точно, — усмехнулся мужчина. — Даже если встретим кого, лишних вопросов задавать не станут.
— Удобно. Где мы будем дожидаться блудного сына?
— Думаю у реки. Там есть небольшая сторожка для отшельников и тех, кто приходит на поклон.
— На поклон?
— Я рассказывал, чтобы поговорить с ушедшими.
— Коль, — начала я, хотела спросить, сколько продлится ожидание Саши, но он резко остановился. Я даже вздрогнула.
— Нет. Лаари. — Мысли же читать не умеют? Воззрилась на него.
