Лайон де Камп - Башня Гоблинов
Дверь слева от стойки, если смотреть от входа, вела на кухню; при случае, когда клиент заранее заказывал обед, там стряпала Рюйсова жена. Справа от стойки находилась лестница; по ней можно было подняться в одну общую и три отдельные спальни, которые трактирщик сдавал внаем. Сам Рюйс занимал четвертую. Масляные светильники заливали распивочную мягким желтоватым светом.
Трактирщик был тезкой одного из ксиларских королей — Рюйса Безобразного, однако сам был отнюдь не безобразен: просто малорослый, жилистый, болезненный на вид человечек с редеющей седоватой шевелюрой и мешками под глазами. Облокотясь на стойку, он наблюдал за немногочисленными завсегдатаями. Их было всего пятеро: мало кто из оттоманцев позволял себе засиживаться допоздна перед рабочим днем. Шестой — огромный, толстый, похожий на борова детина, развалясь, сидел в углу.
Дверь распахнулась, и в трактир вошли Джориан с Ванорой. У Джориана, который пять ночей провел в дороге, вид был измученный.
— Вечер добрый, — сказал он, подойдя к стойке. — Я Никко из Кортолии. Доктор Ма... Мабахандула не оставлял для меня весточки?
— Как же, оставлял, конечно, оставлял, — с готовностью отозвался Рюйс. — В аккурат сегодня заходил; зайду, говорит, снова после ужина, да вот не пришел.
— Тогда подождем. Твой мальчишка на заднем дворе обещал присмотреть за нашим ослом.
— Что будете пить?
— Мне эля, — сказал Джориан и вопросительно посмотрел на Ванору.
— Мне красного вина, — проронила та.
— Перекусить не найдется? — спросил Джориан. — Мы идем издалека.
— Есть хлеб, сыр и яблоки. Печь уже прогорела, так что горячего ужина предложить не можем.
— Прекрасно, пусть будут хлеб, сыр и яблоки, — и Джориан повернулся, собираясь усадить Ванору за один из столов.
— Мастер Никко! — сказал Рюйс ему вдогонку. — У тебя есть разрешение на эту висюльку?
И он указал на меч Джориана, который был теперь прикручен к ножнам проволокой. Концы проволоки скрепляла небольшая кожаная печать с двуглавым орлом — символом Оттомани.
— Мне его дали при въезде в город, — демонстрируя лист тростниковой бумаги, ответил Джориан. — Я направляюсь в Виндию.
Среди завсегдатаев выделялись двое мужчин; они выпивали и вполголоса бранились. Джориан с Ванорой ужинали, запивая еду вином, — спешить им было некуда. Другие посетители приходили и уходили, но парочка в углу продолжала спорить.
Время шло, Джориан и Ванора давно уже покончили с едой, а те двое все еще препирались. Один из мужчин в раздражении повысил голос. Через некоторое время он вскочил, перегнулся через лавку и, потрясая кулаком, завопил:
— Ах ты, евнухово отродье, хочешь прикарманить мои комиссионные, да? Ты еще об этом пожалеешь, я никому не позволю так со мной обращаться! В последний раз предупреждаю! Сей же час отдай мою долю, а не то...
— Отгребись, — отозвался сидящий за столом.
Дико взвизгнув, стоящий человек выплеснул в лицо обидчику содержимое своей кружки. Тот, брызжа слюной, попытался вскочить и выхватить нож, но плащ попал под лавку и не пускал. Пока сидящий боролся с плащом, стоящий осыпал его угрозами и оскорблениями. Видя, что назревает потасовка, развалившийся в углу здоровенный верзила бросил на Рюйса вопросительный взгляд. Рюйс кивнул. Верзила с пыхтением встал, сгреб стоящего за грудки, приподнял, прошествовал к выходу и вышвырнул спорщика на улицу. Затем отряхнул руки и, не проронив ни слова, вернулся на место.
Ванора проводила верзилу долгим взглядом и, обращаясь к Джориану, сказала:
— Ума не приложу, как они проморгали, что на твоем мече стоит имя Его Незаконнорож...
— Тихо! Молчи об этом. Как выпадет случай, сразу соскоблю.
Она дала Рюйсу знак принести еще вина и спросила:
— Что за титул такой — Его Незаконнорожденное Высочество? Будто в насмешку. Мне рассказывали про Великого Герцога и Его Незаконнорожденное Высочество, но ни разу не объяснили, что это значит. Который из них правит Оттоманью?
— Они соправители. Когда умирает Великий Герцог, его старший законный сын по оттоманьскому закону наследует титул и становится новым Великим Герцогом и правителем королевства по гражданским делам, а старший незаконный сын того же самого Великого Герцога становится Его Незаконнорожденным Высочеством и главнокомандующим армией. Заметь к тому же, незаконнорожденному нечего и пытаться захватить гражданскую власть — оттоманьцы так чтут закон, что никто просто не пойдет к нему на службу.
— Вот уж потешный способ править страной!
— Оттоманьцы ввели этот обычай давным-давно: боялись, что ежели правитель получит слишком большую власть, подданным житья не будет. Слушай, Ванора, может, не стоит опять напиваться?
— Захочу, так напьюсь. Как ты собираешься спереть этот тримандиламский Ларец?
— Доберемся туда с Карадуром, на месте и решим. План, грубо говоря, такой: я должен подбить клинья к царевне-змее.
— Царевна-змея? Это еще что?
— Бессмертное — а, может, и не бессмертное, но лет ей очень много — существо; днем она прекрасная царевна, ночью — огромная змея. Ежели верить Карадуру, царевна имеет дурную привычку неожиданно превращаться в гада и пожирать бедолаг, которые, ни о чем не подозревая, за ней увиваются, — чем, кстати, должен буду заняться и я.
Ванора грохнула кружкой об стол.
— Значит, ты мне всю дорогу от Ритосова дома про любовь нашептывал, а сам гадал, как бы окрутить эту... эту змеюку? Вот оно как!
— Послушай! У меня же нет выбо...
— Ты не лучше прочих, такой же лживый подонок! Дура я была, что тебя слушала. Прощай! — и Ванора привстала из-за стола.
— Милочка моя, клянусь именем Зеватасовой клячи, я не понимаю, из-за чего сыр-бор! Ты ведь и сама не без греха...
— Я б не шибко возражала, — яростно перебила его Ванора, — ежели б ты поимел настоящую бабу. Но змея! Тьфу! Счастливо оставаться! Вон где мужчина, он-то мне в самый раз!
Она, пошатываясь, пересекла распивочную и уселась на лавку подле развалившегося в своем углу верзилы. Тот приоткрыл свинячьи глазки; толстые губы на обросшем щетиной лице сложились в улыбку. Джориан плелся следом, взывая:
— Прошу тебя, Ванора, будь благоразумна!
— Ой, да придержи язык! Надоел, — она повернулась к вышибале. — Как твое имя, великан?
— М-м? Мое имя?
— Ага, красавчик. Твое имя.
— Босо, сын Трийса. Этот малый к тебе пристает?
— Не хочет неприятностей — отстанет.
— Ты кто будешь, малый? — прорычал Босо, обращаясь к Джориану.
— Никко из Кортолии, ежели интересует. Эта дамочка пришла со мной, но она сама себе хозяйка. Ежели ты ей больше по нраву, я, может, и не одобрю ее вкуса, но выбору мешать не буду.
