Николай Романецкий - Узревший Слово
— Портной у меня есть, — сказал Берендей. — Сколько платьев нужно заказать?
— И в самом деле, — удивился Свет. — Ведь одного же ей будет мало…
— Несомненно! Такой девушке мало будет и трех!
— Нет уж! Три, и ни платьем больше.
— А домашние?
— Разумеется, — согласился Свет. — Двух хватит?.. Кстати, не забудьте о неглиже. — И поразился, с какой легкостью сорвалось с его языка новомодное франкское словечко. — Вызовите приказчика из одежной лавки и закажите все необходимое. — И вспомнив просьбы Буни Лаптя, добавил: — Денег не жалейте. Пусть она чувствует себя, как дома.
— А кто она такая? — спросил удивленно Берендей.
— Этого я вам сейчас сказать не способен… Но выходить из гостевой она сможет только в сопровождении вас или Забавы. Я наложу соответствующее заклятие.
Эконом понимающе кивнул головой:
— Где она будет трапезничать?
— Вместе со мной, разумеется…
Тут Свету пришло в голову, что девица, одетая в рубище, вряд ли будет чувствовать себя как дома за одним столом с чародеем.
— Когда ей сошьют платье, будет трапезничать за моим столом, а пока подавайте ей в гостевую. Предварительно поинтересуйтесь, какие блюда она предпочитает.
По-видимому, Берендей вспомнил о предыдущей гостье этого дома, потому что больше не удивлялся. Даже не спросил, когда доставят личные вещи нынешней.
Зато осмелился поинтересоваться:
— Вы не делаете ошибки, приставив к ней Забаву?
— Нет, — сказал Свет. — Вы свободны! Велите подавать завтрак!
* * *Два часа, проведенные Светом в Институте истории княжества, оказались не слишком плодотворными. Полной потерей времени они, конечно, не стали, но и новых знаний не добавили.
Найденный при раскопках шелом и в самом деле принадлежал когда-то князю Ярославу Владимировичу. Свет свершил над находкой волшебные манипуляции, и ум его впитал в себя те события, которые пережил князь, когда носил найденный шелом. Происходило это в начале 66 века от сотворения мира (около 1015–1020 гг. A.D.) — в период, который уже был в некоторой степени очищен от более поздних летописных искажений.
Но с другой стороны, это доказывало подлинность обнаруженной реликвии. А поскольку вновь полученное знание подтверждало обретенное ранее, подлинная летопись начала второго христианского тысячелетия могла считаться окончательно восстановленной.
Великий князь Киевский Владимир Красное Солнышко действительно умер в христианском 1015 году. Престол занял его сын Святополк. Сердце киевлян не лежало к новому князю, они бы хотели жить под братом его Борисом, ходившим в ту пору с ратью на печенегов. Но Борис не пожелал поднять десницу на старшего брата. В благодарность Святополк подослал к Борису наемных убийц. Следом убил он и еще одного своего брата, князя Древлянского Святослава, а вот с третьим братом, Глебом Муромским, его постигла полная незадача. Глеб изловил подосланных к нему убийц и, собрав рать, выступил против Святополка. Судьбина хоть редко, но порой наказывает злодеев, и братоубийца получил наконец свое. А Глеб сел на киевский престол.
Ярослав в это время княжил в Новегороде и подумывал, в случае неудачи Глеба, сам рассчитаться со Святополком за смерть братьев, планируя после победы собрать под свою десницу всю Русь. Победа Глеба изменила его планы. Размышляя над происшедшим, Ярослав понял, что на фундаменте заимствованной религии объединить страну удастся не скоро. Однако он прекрасно понимал и другое: разнузданное язычество — тоже слабый клей для создания единого народа. А потому, отказавшись от проведенного отцом крещения, не вернулся и к полному язычеству. Верховным богом был провозглашен свой бог — Сварог, но ввести полный монотеизм Ярославу не удалось — народ не желал отказываться от других своих богов. Ярославу хватило ума не хвататься за меч.
В результате к 1040 году на основе нового Пантеона — некоего симбиоза язычества и монотеизма — на севере Русской равнины возникло единое государство Словенское, столицей коего стал Господин Великий Новгород, а Ярослав Владимирович получил в народе прозвище Мудрый. Справедливости ради, надо сказать, что сын его Всеволод Ярославич, а особенно внук Владимир Всеволодович — неоднократно мыслили приобщить крещеную Киевскую Русь к своей вере, но вместо этого им пришлось заниматься отражением крестовых походов, кои сообразительные и предприимчивые папы римские, понимавшие, что за враг появился на северо-востоке Европы, начали собирать уже во второй половине XI века. В конце концов западноевропейские рыцарские полчища стали тем молотом, который на наковальне местной веры и выковал страну, уже почти тысячу лет растущую и набирающуюся сил, ведомую в будущее Рюриковичами — потомками Ярослава Мудрого. Во всяком случае, когда в первой половине XIII века из просторов Центральной Азии в Европу явилась орда, ведомая монгольскими ханами Темучином, а позже Батыем, и быстро захватившая государства Средней Азии и раздробленную Киевскую Русь, на границах Великого княжества Словенского ей устроили теплую встречу, навсегда отбившую у татар желание заглядывать севернее Дебрянска и Менеска. А в самом конце века нашествия Святослав III и вовсе загнал орду назад, в азиатские степи.
Второй особенностью Словенской Руси — в отличие от христианских стран того времени — стало то, что Сварог и Сварожичи поощрительно относились к волшебству и волшебникам. Более того, в начале становления волхвовата сами волхвы в большинстве своем были волшебниками. В результате в землях Словенских возникла особая культура, резко отличающаяся от остальной Европы и своими достижениями в колдовских науках быстро заставившая церковь христову изменить свое негативное отношение к ведьмам и магам — ведь с чужими волшебниками способны бороться только такие же волшебники.
Колдовская наука проникала во все области жизни, волшебники начинали играть в делах общества все более и более важную роль, и закономерным итогом этого процесса стало формирование еще одной ветви власти — наряду с волхвоватом и воинством — Колдовской Дружины. Конечно, католический мир не мог спокойно взирать, как на севере Русской равнины набирает силу нехристианская страна. Этнические процессы одной силе всегда противопоставляют другую, и у границ Словенской Руси быстро сформировались два мощных государства — Скандинавская империя севернее Варяжского моря и Польское королевство — юго-восточнее.
И лето за летом, век за веком проходили в постоянных схватках, развивающих военное искусство и волшебную науку…
Впрочем, академик Роща воспринял отчет Света без разочарования.
