Олег Борисов - Доченька. Десант своих не бросает
– Когда раскопаю?
– Доложишь мне. Никакой самодеятельности. Тем более, если найдешь что‑либо протухшее. Я буду рад щелкнуть этих задавак, пытающихся потеснить имперскую разведку и контрразведку с их завоеванных кровью позиций. Политический сыск должен знать свое место. Поэтому – заканчивай не спеша обед и в отдел обеспечения. Там ознакомишься с делом, получишь мелочь на дорожные расходы и вечером вылетишь с курьерским кораблем. Через сутки будешь на месте.
Молодой человек флегматично кивнул и отхлебнул прибывший кофе. За несколько лет службы под руководством старого манипулятора, Мойри привык действовать быстро, выполнять приказы и не боялся сунуть голову в очередную авантюру. Поэтому и считался одним из лучших оперативников.
Ласково потрепав подчиненного по плечу, господин адмирал отбыл в личный кабинет. Чтобы еще раз просмотреть запись разговора, сделать необходимые отметки в новом интересном деле и окунуться в водоворот насущных проблем.
* * *
28 августа. Орбитальная база на орбите Элегии‑пять
Адмирал Киссил выключил мерцающие голубые экраны, встал и оправил парадный китель с планками наград. Сегодня старый адмирал навсегда покидал ставший привычным кабинет. Он обвел взглядом блестящий стол, лишившиеся любимых картин стены и направился к выходу. Вещи уже должны быть на шатле. Осталось лишь пройти на борт и отбыть в столицу. За официальной почетной отставкой и заслуженной пенсией. Оставив гигантское неспокойное хозяйство на только что прибывшего чиновника. Гражданского. Сменившего на этом посту уставшего от жизни боевого офицера.
Адмирал шел по слабо освещенному пустому коридору и вспоминал, как он прибыл сюда сразу после завершения войны. Тогда эта военная база пахла гарью после недавних ожесточенных боев. В некоторых коридорах еще лежали раненые, а ремонтники в первую очередь занимались орбитальными лазерными установками и надсаживались, ремонтируя шлюзы истребительных палуб. В те дни никто не верил в окончание беспощадных боев, и стремились любой ценой повысить обороноспособность разрушенных конструкций. Но дни шли за днями, хрупкий мир обрел черты стабильности и адмирал неожиданно ощутил свою ненужность. Год, другой – и превратившаяся в глухую провинцию звездная система стала тяготить боевого офицера, который вынужден был приспосабливаться к мирной жизни, решать бытовые вопросы растущего хозяйства и ощущать гнет прожитых лет.
И вот после долгих лет мирной службы, старый адмирал шагал к ожидающему его курьерскому шатлу, чтобы наведаться в генеральный штаб и повесить в шкаф форму с наградами, заслуженными в кровавых боях. Старый солдат, неинтересный вновь выстроенному миру интриг, предательства и продажи всего и всех.
– Господин адмирал, – ожил миниатюрный коммуникатор. – Шатл пристыкован ко второму центральному терминалу. Ваш багаж уже на борту. Счастливого полета!
– Конец связи, – автоматически ответил адмирал и нахмурился. До огромного ангара рядом со вторым терминалом нужно было пройти достаточно большое расстояние. И меньше всего сейчас старику хотелось встречаться с наводнившими станцию людьми, что будут глазеть на отправленную на покой рухлядь. К счастью, за все время пути мимо прошли всего пара незнакомых человек, не обративших на него никакого внимания.
Адмирал зашел в ангар, где во время войны ремонтировали суборбитальные штурмовики, сделал несколько шагов и замер.
Под ярко горящими вереницами плафонов на бронированном полу выстроились строгие ряды одетых в парадную форму людей. Мужчины и женщины, офицеры и солдаты. Все те, кто воевал под руководством бесстрашного адмирала или просто слышал про его доблесть и мужество. Глаз выхватывал замерших людей, усыпавших боковые ремонтные галереи, несколько ярко горящих экранов, транслирующих замерших в рубках боевых кораблей офицеров. Под высоким потолком гулко разнесся голос дежурного по базе:
– Равняйсь! Смирно! Равнение на адмирала Четвертого Имперского флота!
Руки взметнулись к вискам, отдавая честь уходящему на покой воину. Прощаясь с тем, кто проливал кровь вместе с остающимися. Кто не забыл главный девиз флота – своих не бросать. Никогда.
Адмирал медленно шел по направлению к ярко светящемуся открытому шлюзу. Ощущая, как уходит накопленная за годы тяжесть в душе, как разворачивается спина, возвращается осанка уверенного в себе человека, готового шагнуть в ад любой битвы… Шагнуть самому и повести за собой других. Да, там, в улетающем шатле он опять станет старым человеком, утомленным и мечтающим об отдыхе. Но сейчас замершие вокруг него люди видели своего адмирала. Запоминали его уверенную походку и высоко поднятую голову. Адмирала Киссила, что дрался вместе с ними плечом к плечу до последних дней войны.
У самого шлюза адмирал остановился и развернулся. Отдал честь провожавшим его и одними губами шепнул:
– Прощайте. Спасибо.
Спустя мгновение он скрылся в переходе. Зашумели закрываемые двери. Под крышей разнеслось:
– Вольно. Разойтись.
Удобно устроившийся в кресле господин с брезгливой миной на лице переключил монитор. Новый комендант базы только месяц тому назад закончил престижное учебное заведение и был очень расстроен выпавшим местом работы. Тем более что встречал его лишь прибывший неделей раньше секретарь. И провожать через пару‑тройку лет соберутся от силы лишь несколько прихлебателей.
– Позеры, – буркнул комендант и вывел информацию о планетарных пляжах. Раз уж судьба забросила в это захолустье, следовало изучить все достопримечательности.
* * *
29 августа. Клайт‑два, база спасателей
– Дядя Шранг, а куда прячутся спасатели, если произойдет большой взрыв?
– Прячутся? Боюсь, им будет некогда прятаться. Им надо будет спасать других. Иначе – какие они спасатели?
– Ну а если им не надо никого спасать? Или уже всех спасли? Куда тогда им прятаться?
– Ну, если спасатели одни, то им надо дождаться другую группу. Которая увезет их оттуда, где был большой взрыв. Пересидеть мы можем или тут – в капсуле, или тут – в жилом модуле. В каждом модуле на станции есть бокс со скафандрами. И если случится беда – ты успеешь переодеться на месте.
Девочка с интересом заглянула в выкрашенную оранжевой краской дверь.
– Но тут – пусто!
