Лиланд Модезитт - Война гармонии
Фишка следовала за фишкой.
— У меня четыре!
— Вижу, — усмехнулся молодой инженер.
Элизабет закрыла поле, заполнив три оставшиеся ячейки.
— Как приятно тянет теплом, — сказала Кирлин, входя.
— Мама! — воскликнула девочка, вскакивая со стула. — Я обыграла Джастина! Он побит!
— А почему это ты забавляешься игрой вместо того, чтобы помогать папе у плиты?
— Там Гуннар, он сам вызвался. А мне не часто случается сыграть с Гуннаром или Джастином. Но сегодня я победила.
— Это правда, — подтвердил Джастин. — У нее та же манера игры, что у Гуннара, а он частенько меня обыгрывает. Может быть, все маги Воздушной Стихии играют похожим образом?
— Мне надо умыться, — сказала Кирлин.
— И мне не помешает, — Джастин встал. — А победительнице, — добавил он, шутливо поклонившись сестре, — по праву принадлежит высокая честь убрать доску.
Кирлин покачала головой. Джастин задвинул стул на место и последовал за ней на кухню.
— По-моему, выглядит неплохо, — промолвил Горас, приподнимая крышку.
— А пахнет и вовсе чудесно, — заявил Джастин, ноздри которого наполнил дразнящий запах готовящейся баранины и ароматных специй. — Но не хочешь же ты сказать, что только-только начал готовить?
— Тьма, конечно же нет! Мясо тушится на малом огне еще с полудня. Осталось совсем немного, вот-вот и дойдет.
Гуннар поставил на большой круглый стол две хлебные корзинки.
— У папы припасено вишневое варенье, специально для тебя, — сообщил он младшему брату.
Тот отошел в угол к умывальнику и тщательно вымыл руки. Кирлин последовала его примеру, а потом подозвала Элизабет.
— Могу я помочь? — спросил Джастин Гуннара.
— Запросто. Поставь все это на стол.
Джастин перенес на стол горшочек с вареньем и стопку тарелок, которые расставил перед каждым стулом.
— Рассаживайтесь, — пригласил Горас.
— Чур я между Гуннаром и Джастином, — заявила Элизабет.
Когда все уселись, Горас прокашлялся и тихо — так тихо, что Джастин едва смог разобрать слова, проговорил:
— Пусть гармония займет место, — ей подобающее, ибо переоценка ее может привести к забвению любви и надежды, тогда как недооценка открывает путь хаосу. Сделаем же все для того, чтобы наша жизнь исполнилась гармонии вкупе с радостью бытия... Угощайтесь, — добавил хозяин дома уже громко, поставив перед Гуннаром тяжелую латку. — Черный хлеб только-только из печи; он прекрасно подходит для баранины. Есть варенье, есть баночка маринованных ябрушей. И не забывайте пряный соус в кувшинчике.
Наполнив свою кружку теплым сидром, Джастин дождался, когда ему передали латку, и наполнил тарелки матери и Элизабет. Не забыл он, разумеется, и себя.
— Хорошо, что я наготовил мяса вдосталь, — промолвил Горас, заметив, какие порции накладывают себе сыновья.
— Ты всегда готовишь много, — рассмеялась Кирлин. — Мужчины-домохозяева все такие: если уж подают на стол, то столько, словно собрались кормить целую армию. Даже если за столом нас всего трое, это дела не меняет.
С наслаждением вдыхая дивный аромат свежеиспеченного хлеба, Джастин передал корзинку с темными, пышными ломтями сначала матери, а потом сестре.
— Славно пахнет.
— Черный хлеб ни у кого не получается таким вкусным, как у Гораса, — промолвила Кирлин, окуная ломтик в соус и поднося ко рту.
Джастин тоже обмакнул ломоть в густое варево, давая ему пропитаться горячей и пряной смесью розмарина, лимонника и бертила.
Некоторое время за столом не звучало ни слова: все молча жевали.
— А вроде бы никто не был голоден, — послышалась наконец шутливая реплика.
— Я проголодался, — сообщил Гуннар. — У меня было много работы. Чтобы ты знала, на поиски ветров уходит уйма энергии, и мага необходимо кормить не хуже, чем кузнеца или инженера.
— По моему мнению, — сказала Кирлин, принимая латку и передавая ее старшему сыну, — любая работа, если ты относишься к ней как следует и делаешь ее по-настоящему, отнимает уйму сил.
Джастин взял еще ломоть черного хлеба и густо намазал его вишневым вареньем.
— Тебя что-то беспокоит, — произнесла внимательно присматривавшаяся к нему Кирлин.
— По всей видимости, мне придется отправиться в Сарроннин, — признался Джастин.
— Придется? — мать удивленно подняла брови. — Я слышала, что туда никого не посылают — едут только добровольцы.
— Так оно и есть. Просто кое-кому из наших мастеров пришло в голову, что это пошло бы мне на пользу.
— Не иначе как Алтаре, — пробурчал Гуннар.
— Ты сначала прожуй, сынок, — попенял ему Горас. — Даже самым великим-превеликим магам не пристало говорить с набитым ртом.
— Конечно, это она, — кивнул Джастин, допив горячий сидр и потянувшись за прикрытым крышкой горшочком.
— Не могу сказать, чтобы меня это удивило, — промолвила Кирлин. — Мы слишком долго и легкомысленно играли в недопустимые игры с равновесием. А ведь еще Доррин предостерегал.
— Правда? — заинтересованно спросила Элизабет, выпрямившись на своем стуле.
Мать кивнула:
— Правда-то правда, но это не имеет значения. Он и тогда прекрасно понимал, что его все равно не послушают. Во все времена люди слушали только то, что хотели услышать. Вот почему я предпочла стать простым кузнецом.
— Простым? — хмыкнул Джастин, покосившись на украшавшую стену чеканку из черного железа. Перекрывающие один другой диски, обозначающие восход солнца над Восточным океаном.
— Когда ты отплываешь? — спросила мать.
— Это пока не решено.
— А мне все-таки сдается, что это не такая уж удачная идея, — пробормотал Гуннар, потирая пальцами подбородок.
— Как и все приключения такого рода, — согласилась Кирлин. — Однако, насколько я понимаю, особого выбора у Джастина не имеется.
— Я вовсе не обязан туда отправляться, — возразил Джастин. — Принудить меня никто не может, да и не собирается, однако мне кажется, что, отказавшись, я поступил бы неправильно. Почему — не спрашивайте. Объяснить это толком мне довольно трудно.
— А ты что скажешь, Гуннар? — полюбопытствовала Кирлин, держа кружку в натруженных руках и вдыхая душистый пар. — Что ты по этому поводу думаешь, нам известно, а вот что подсказывает твое чувство гармонии?
Гуннар нахмурился, помолчал, а потом ответил:
— Я доверяю чувствам Джастина. Сама по себе идея поездки в Сарроннин мне не нравится, но я согласен с теми, кто видит за происходящим там нечто большее, нежели обычное усиление хаоса.
— Усиление хаоса в любом случае чревато неприятностями, — заметил Горас.
Его супруга медленно допила свой сидр, поставила кружку на стол и задумчиво добавила:
