Валерий Михайлов - Путешествие за край Земли
— Я понимаю, что вы хотите сказать, но я не знаю никого, кто мог бы подходить под описание человека в балахоне. И это меня пугает. Почему? Да потому что я должен быть с ним связан как никто другой из вас, и если я об этом не знаю…
Словно в подтверждении его слов кто-то чихнул в соседней комнате.
Подглава 4Обед. Знакомство. Ассистентка Доктора:
— Здравствуйте. Мое имя — Марта. Мне 22 года. Я красивая и всегда молодая. К тому же у меня отменное здоровье, и я очень привлекательна для мужчин.
Ужин. Знакомство. Любящий:
— Этот мир должен быть чем-то средним между пивом и коньяком. Не хлебом единым жив человек, но и святым спиритом. С учетом латыни слова Иисуса звучат более привлекательно. Может, он просто толкал очередной тост?
— Знаете, что меня больше всего волнует, Доктор? — спросил Леденец после ужина.
Было свободное время. Путешественники разбрелись по своим делам (естественно, в пределах дома). Доктор сидел в гостиной возле камина. Он любил смотреть на огонь и потягивать маленькими глотками коньяк. В юности он не понимал, как можно пить коньяк глотками: все, что ему ни попадалось с таким названием, было крепким и имело привкус спирта. И только повзрослев, получив определенный доступ к закромам Родины, он сумел понять, что такое коньяк, и почему его пьют маленькими глотками.
Доктор сидел в гостиной возле камина, смотрел на огонь и пил маленькими глотками коньяк. Леденец неслышно подошел сзади и задал свой вопрос.
— Я не умею читать мысли, — ответил Доктор, не оборачиваясь.
— Он среди нас.
— Человек в черном? Лично я в этом не сомневаюсь. Более того, теперь я знаю, что это именно его идея. Я имею в виду нашу группу.
— Я имел в виду не его.
— А кого?
— Убийцу.
— Какого убийцу?
— Того, кто всегда вонзает мне в спину нож. Он тоже здесь, среди нас.
— Почему вы так думаете?
— Потому что я уверен: разгадка преступления находится здесь.
— А человек в черном?
— Он не может быть убийцей.
— Почему?
— Он главный подозреваемый, а убийца… Он всегда нейтральный. Вне повествования.
— То есть?
— Он среди гостей.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— В таком случае вам надо прикрывать себе спину.
— Я уже думаю над этим.
Подглава 5Утро. Завтрак. Знакомство. Севастополев Николай Николаевич.
— Перед уходом на пенсию я обнаруживаю в себе талант литератора. Я пишу книги, исполненные эзотерического знания, которое мне откроется во время путешествия к краю земли.
— Фигня все это! — лениво заметила Зинаида Аркановна.
— Вы о чем? — немного нервно спросил Севастополев. Воспитание не позволяло ему более резко ответить даме «оттуда».
— Об эзотерических знаниях.
— Почему же это, позвольте вас спросить?
— Что есть эзотерические знания?
— Это тайные знания.
— Которые?
— Которые ведут к познанию истины.
— Которые ведут к познанию истины, — повторила она.
— Вам что-то не нравится?
— Мне нравится все. Вот только… — она взяла паузу.
— Может, вы все-таки соблаговолите изложить свои аргументы.
— Аргументы очень просты: Вся, так называемая, эзотерия — это своего рода паразит, существующий на трупе мистического переживания. Периодически появляются люди, сознание которых претерпевает определенную трансформацию. Некоторые из них пытаются помочь другим в подобной трансформации. Они создают школы. Потом, когда исчезают те, чье сознание трансформировано, школы превращаются в секты или религии. Так появляется труп. Эзотерики — это умники, патологоанатомы, которые не только препарируют трупы, но и питаются ими, создавая всевозможные философские идеи, столь же далекие от мистического переживания, как и ковыряние в носу.
— Это только ваше мнение.
— Да, это мое мнение.
— Но если это так, то почему многие разумные люди…
— А почему многие разумные люди травят себя табаком, алкоголем, наркотиками и еще черти чем? — перебила она Севастополева.
— Вы нигилистка?
— Отнюдь. Мне это не интересно.
— А что вам интересно?
— Об этом я расскажу чуть позже.
Обед. Знакомство. Катенька.
— Мое имя Катя. Возраст… Не важно. Думаю, я уже нашла то, что искала. Поэтому пусть все остается, как есть.
— Но это невозможно, — вступил в разговор Доктор.
— По-вашему я неспособна думать?
— Я не об этом.
— Тогда о чем?
— Вы отдаете себе отчет в том, чем мы тут занимаемся?
— Пытаемся найти свое счастье.
— Пытаемся найти свое счастье! Ничего глупее не слышал!
— А что вам, собственно, не понравилось в ее словах? — вмешалась Зинаида Аркановна.
— Мы стоим на пороге…
— Это вы стоите на пороге, — перебила она Доктора, — мы с Леденцом расследуем преступление, Мстислав прячется от тестя, остальные… Каждый преследует свою цель, которая была идеально сформулирована Катюшей. Мы все пытаемся найти свое счастье. Или вы не согласны?
— Мы всю жизнь пытаемся найти свое счастье, но дело же…
— В этом, Доктор, именно в этом.
— Вы все время меня перебиваете.
— Потому что вы не о том вещаете.
— А о чем, по-вашему, я должен вещать?
— О том, почему это невозможно. И потом. Вы забыли самое главное.
— Что?
— В конце концов, это всего лишь еще одна психотерапевтическая группа, занимающаяся весьма своеобразным тренингом. И ведете этот тренинг вы, так что ваша выходка была верхом непрофессионализма.
— Вы правы, — согласился Доктор.
— Что ж, надеюсь, теперь вы поведаете нам свои соображения.
— Дело в том, что сейчас мы находимся в очень нестабильном состоянии. Те, кто бывал в круизах по морю, знают, что во время подобных мероприятий люди сближаются, кажутся друг другу чуть ли не лучшими друзьями или любовниками на века, но стоит им сойти на берег, и большинство из таких круизеров даже не вспоминают друг о друге. Здесь же мы имеем дело с принципиально иной системой. Мы движемся из одного мира в другой. Мы не на лифте, не в барокамере или машине времени. Мы внутри своего сознания. Наш транспорт похож на ракету с множеством боеголовок, и когда мы выйдем из помещения, возможно, мы перестанем существовать друг для друга вообще. Поэтому, милая Катенька, то, что происходит у вас здесь, ничего не значит. Вы не можете всю жизнь провести в этой комнате. Это нереально. Поэтому, вместо того, чтобы придаваться иллюзиям, вам лучше было бы заняться активным построением будущей реальности. Вы понимаете? И извините за грубость.
