Павел Шумилов - Одинокий дракон. Последний повелитель
— Для ядрёного слуха повод нужен. Иначе к языкам не прилипнет.
— Мне ли мастера учить? Вот, например, некоторые люди во сне разговаривают. А детвора подслушать могла.
— Хитро. Можно такое устроить. Только что это нам даст?
— Если доложит, что провалился, я бы на месте церкачей второго послал. Пусть один на себя все шишки собирает, а второй в его тени дело делает. Ну, а если не доложит, тоже неплохо. Известный враг — полврага.
Тит неожиданно грустнеет.
— Ты, сэр Дракон, как будто мысли церкачей читаешь. Или Лира рассказала?
— Лира о Тите Книгочее ничего не рассказывала. Это у нас запретная тема. Чужая Тайна.
— От друзей тайн нет. Время есть, если хочешь, могу рассказать.
— Конечно хочу.
Некоторое время Тит размышляет.
— Давно это началось. Лет двадцать назад. Несколько умных людей и сотня молодых, горячих молокососов решили чуть потеснить церкачей у кормила власти. Задумано было хорошо. В недрах их бюрократической машины организовать параллельную структуру власти и постепенно перелить в неё всю силу. Потом перейти на модель правления Римской империи. Сенат, народные трибуны, партии синих и зелёных, поливающие друг друга грязью во имя торжества справедливости. Несколько лет всё шло по плану. Наши люди заняли десятки ключевых постов. Провалились мы как раз на паре шпионов. Один только что не кричал, что церкачам продался. Второй… Второй был умён. За первую же неделю он переругался и перессорился со всеми. Поведение настолько вызывающее, что серьёзно его никто и не проверял. Да и мысли не было тянуть его в организацию. Потом он кого–то спас, потом его кто–то спас. Завязалась дружба. А в одну прекрасную лунную ночь в десятке домов были сорваны с петель двери. Мы взялись за оружие. Это было ошибкой, страшной, глупейшей ошибкой. Надо было исчезнуть, раствориться. Против нас не могли даже выдвинуть серьёзное обвинение. Мы же не успели сделать ничего по–настоящему противозаконного. — Тит помотал головой. — Короче, скрыться удалось нескольким. Остальных развесили на крестах вокруг Рима. Нас прозвали в народе римлянами. Или сенаторами.
— Поэтому ты так испугался, когда я тебя сенатором назвал?
— Да, поэтому. Ходят в народе легенды про взгляд дракона. Или, всё же не легенды?
— Легенды. А вот удобное кресло в Замке, которое ложь чует, это не легенда. Называется детектор лжи. Когда в гости зайдёшь, захочешь — стряхну пыль, дам посидеть.
— Так успокой старика, как это слово тебе на язык попало?
— Был один римский сенатор по имени Тит. Умный, наблюдательный, лысенький. Кого–то он мне напомнил.
— Вот, значит, как. Кличку «Болтун» на себя навесил, двадцать лет учился дурака изображать, и — на тебе. Первый же дракон за две минуты раскусил. Эх, старость не радость.
Рисую на земле картинку: гора, в горе открытая дверь. Над горой солнце и месяц. Тит с интересом изучает.
— Лира научила? В гости приглашаешь. И днём, и ночью, правильно?
— Правильно, — стираю картинку. — На кого ещё, кроме Сэма, в вашей деревне можно положиться? Кто кидал камни в церкачей?
— Сэм и кидал. А на кого положиться — трудно сказать. Только на кузнеца с сыном. Лира всей молодёжью верховодила, но у местных что на уме, то и на языке. Закваска не та.
— Как–нибудь устрой мне с кузнецом встречу.
— Это можно. Бычка подковывать пора, завтра и отведу. Не знаю, сумеют ли подковать, но переговорить сумею.
— У кузнеца что, подковы кончились?
— Бычок никого к себе не подпускает. Меня кое–как слушается, Лире всё позволяет, а больше — никому.
— А это может пригодиться. Только надо, чтоб об этом все знали. Вся округа, до самого Литмунда. Родео, что ли устроить? Заодно узнаем, кто чего стоит. И надо приучить Бычка слушаться Сэма.
Объясняю, что такое родео. Идею алиби Титу объяснять не надо. Тит зовёт Сэма и из кустов появляется вся компания. Губы в чернике. У всех, даже у Бычка. Лира оттягивает ему нижнюю губу и ссыпает туда горсточку ягод. Бычок флегматично хрупает.
Подлетая, замечаем, что лопасти ветряка вращаются. На балконе встречает кибер с синим бантиком.
— Докладываю: ветряк подключён к энергетической сети.
— Молодец. Сколько киберов питанием обеспечили?
— От 30 % до 90 % действующего парка, в зависимости от силы ветра.
— Приступайте к установке второго ветряка.
— Задание понял, выполнить не могу. Недостаточно энергии.
— ЧТО??? Сколько осталось?
— 20 % от количества, на время получения первого приказа.
— Немедленно прекратить все работы по расконсервации. Перейти на режим экономии. Оптимизировать все перемещения по параметрам «время — экономия энергии». Теперь хватит?
— Часть работ по расконсервации не могут быть прекращены во избежании аварии. Вероятность завершения работ 30 % в зависимости от силы ветра.
Мало. Глупо, как глупо получилось. Кто меня гнал? Ну куда я торопился? А ещё пол подметать заставил. Думать надо, головой думать, а не… Что же ещё можно сделать?
— Что ещё можно оптимизировать?
— Можно оптимизировать размещение ветряка. Выработка энергии увеличится на 60 %.
О, Боже, я приказал поставить ветряк над круглым залом, а эти болваны…
— Сколько времени займёт перенос?
— Четыре часа.
— Вероятность завершения работ?
— 80 % в зави…
— Молчать. Доставку грузов массой до одной тонны от ворот склада до стройплощадки возложить на меня. Обеспечить меня средством связи. Исполняй!
Следующие двое суток слились в один нескончаемый кошмар. Сигнал рации, пристёгнутой к правому рогу, гружёная тележка у ворот склада или инженерной базы, лёгкая часть пути — до балкона, один, чаще два рейса наверх, боль в крыльях, несколько минут отдыха. Замечаю, что Лира крутит педали велотренажёра. От корпуса тянется провод. Значит, не тренажёр, а генератор.
— Лира, не мучайся, это капля в море.
— Коша, ты не в курсе, я ужин зарабатываю.
Ничего не понимаю. Вникать не хочу. Есть тележка, груз надо наверх. Поднял. Теперь — лечь, пока не загудела рация. Гудок, инженерная база, стройплощадка, свет прожектора, слабая лампочка на балконе, пустая тележка, боль в крыльях, сон.
Вкус жареного мяса на языке. Наверно, сон. Мясо несолёное, даже во сне не повезло. Лирин смех. Сглатываю. Кусок наждаком дерёт пересохшее горло. Открываю глаза. Балкон. Передо мной сидит Лира, рядом противень с жареным мясом.
— Девушка, дай водицы напиться, а то так есть хочется, аж поспать не дадут.
Тут же появляется ведро с водой. Мне бы надо бочку, ведро — это только горло смочить. Съедаю несколько кусков. Гудит рация. Склад, балкон, стройплощадка, балкон, кусочек мяса, склад, балкон, стройплощадка. Потом противень пустеет. Ведро иногда с водой, чаще пустое.
