Глен Кук - Холодные медные слезы. Седая оловянная печаль
Я присел на корточки и осмотрел его. Майя держала фонарь.
Ему нечего было мне сказать. Вероятно, ситуация нравилась ему еще меньше, чем мне, но он не мог жаловаться.
Я взял фонарь и двинулся дальше.
Я нашел еще кровь, но немного.
Да, Шнырь сопротивлялся, как дьявол.
След испарился на следующей улице. Я старался изо всех сил, но так и не смог его взять.
– Что ты собираешься делать теперь? – спросила Майя.
– Нанять специалиста. – Я пошел в противоположную сторону. Она меня нагнала. – Тебя что-то беспокоит? – Она вдруг стала холоднее Джилл Крайт.
– Я на улице пять лет, Гаррет. Единственное, что меня беспокоит, это люди, которые пытаются кормить меня дерьмом.
Майя не настолько крута, но она на пути туда. И очень жаль.
17
Иногда мне кажется, что заведение Морли никогда не закрывается. Но я, конечно, не прав. Просто закрывается оно на те несколько часов между рассветом и утром, когда на ногах одни только чокнутые. С полудня до третьих петухов заведение – к услугам своих эксцентричных клиентов.
Сейчас их толпа поредела, но пар сорок глаз проводили нас с Майей от входа до стойки. Глаза скорее озадаченные, нежели враждебные.
За стойкой работал Клин. Из всех приспешников Морли он самый обходительный.
– Добрый вечер, Гаррет. – Он кивнул Майе. – Мисс. – Словно она и не выглядела как смерть на палочке. И не пахла соответственно.
– Морли все еще наверху?
– Он не один. – Судя по тону, компания была не деловая.
– Ненадолго же хватило ему силы воли.
Клин подмигнул мне:
– Ты делал ставки?
– Нет. – Дружки Морли бились об заклад, сколько ему удастся продержаться без игры.
Клин подошел к переговорной трубе, поговорил, послушал и вернулся к нам:
– Он скоро будет. Велел накормить вас, пока вы ждете. За счет заведения.
Уф!
– Звучит восхитительно, – вмешалась Майя прежде, чем я успел с негодованием отвергнуть предложение. – Я могу лошадь съесть.
– Лошадь-то тебе как раз съесть и не удастся. Конский щавель, конский хвост,[5] конский зуб[6] – да, но…
Клин крикнул через плечо, чтобы принесли два фирменных, потом облокотился на стойку:
– Что тебе нужно, Гаррет? Может, я сумею сберечь тебе время?
Я покосился на Майю. Она улыбалась. Она прекрасно поняла, что Клин любезен, потому что я с женщиной.
Когда девчонки учатся разбираться в таких вещах?
– Мне нужна ищейка, Клин. Хорошая. Я пытаюсь выследить одного типа.
– След холодный?
– Не очень. И парень истекает кровью. Но след остывает.
– Сейчас вернусь. Я знаю, что тебе нужно. – Он ушел на кухню.
Его место занял другой эльф-полукровка, помоложе. Он шмякнул на прилавок две деревянные тарелки, швырнул приборы, посмотрел на Майю так, словно размышлял, не заразна ли она, и пошел к другому концу стойки принять заказ.
– Ну и фрукт! – бросила мне Майя. – Но со стариком все в порядке. – И она оглядела свою тарелку.
Фирменное блюдо выглядело как жареная трава на клумбе из бланшированных опарышей, приправленных слизистым соусом с ломтиками поганок и волосками черного меха.
– Неудивительно, что все вегетарианцы такие мерзкие, – пробубнил я себе под нос.
Майя набросилась на еду.
– А знаешь, недурно, – сказала она, остановившись перевести дыхание.
Я подцепил пару грибов из своей тарелки. Она оказалась права. Но я не собирался признавать это вслух, тем более при свидетелях. Поэтому я пробормотал:
– Клин тоже не сокровище. Он тащит людей на реку, привязывает к ногам булыжники, окунает бедолаг в воду и предлагает сплавать наперегонки до берега. Он обещает отпустить их, если они его обгонят. Я слыхал, некоторые его жертвы машут руками как мельницы всю дорогу до самого дна.
Майя проверила, не шучу ли я. И увидела, что не шучу. Ну, может, я немного преувеличил, но Клин вовсе не славный малый. Славные люди на Морли Дотса не работают.
Она снова прочла мои мысли.
– Где-нибудь еще остались приличные люди?
– Конечно. Просто их не часто встретишь.
– Назови двух, – предложила она с вызовом.
– Дин. Моя подруга Тинни Тейт. Ее дядя Уиллард. Мой друг по прозвищу Плеймет.
– Достаточно.
– Не говоря уж о том, что я довольно высокого мнения о себе.
– Не сомневаюсь. Я сказала, хватит, Гаррет. Забудь, что я спросила. Ты собираешься это доедать? А то я возьму.
Я подвинул к ней свою тарелку. И как в нее столько влезает?
Клин вернулся с самым омерзительным крысотипом, какого я только видел. В нем было много от крысолюдей старого образца: длинные усы, вытянутая морда, клочья шерсти, четырехфутовый хвост. Его соплеменники были потомками жертв неудачного эксперимента, проведенного два столетия назад. Тогда магия жизни разбушевалась вовсю, и любой, кто с грехом пополам мог пробормотать мало-мальски удачное заклинание, пытался создавать новые виды. Никого из тех горе-колдунов сегодня не помнят, но их создания и по сей день с нами. Они обожают путаться с крысами.
Я горжусь широтой своих взглядов и отсутствием предубеждений, но я всегда предпочитал общество, куда крысолюдей не допускают. Не люблю я их. И никто из них не сделал ничего, что бы заставило меня изменить свое отношение.
– Это Свин, Гаррет, – представил Клин. – Лучшая ищейка, какую можно найти. И он сейчас не занят.
Я кивнул Свину и попытался запихнуть подальше свое предубеждение.
– Клин сказал, что от вас потребуется?
Свин кивнул:
– Выссследить раненого двуногого. Выяссснить, куда поссол.
– В сущности, я знаю, где начинается след. Вам будет нетрудно справиться.
– Две марки – ссстандартная цена. Я приведу васс к концу следа. Мое дело – только ссслед. Никаких драк. Никаких подсссобных работ. Только ссслед.
– Меня это устраивает. – Я вытащил две марки серебром.
Объявился Морли. Он облокотился на стойку рядом со мной и оглядел Майю:
– Не слишком ли молоденькую ты подцепил?
– Это Майя, моя добровольная помощница и ученица. Майя, это знаменитый Морли Дотс.
– Я очарована. – Она окинула его беглым взглядом: – Он твой друг, Гаррет? – Ей было прекрасно известно, кто он такой.
– Временами.
– Ты собираешься пригласить его на свадьбу?
Вот это подсечка!
Морли отреагировал немедленно:
– Какая свадьба?
– Наша, – сказала Майя. – Я решила выйти за него замуж.
Морли ухмыльнулся:
– Не пропущу такое зрелище даже за баржу, груженную золотом. – Я видывал жаб с более бесстрастными физиономиями. Держу пари, мой зубовный скрежет был слышен аж до самого порта.
