Эльвира Плотникова - Чужая, или Академия воинов
На душе скребли кошки, и не только от предстоящего наказания. Полине не давала покоя мысль о том, что Матвей участвовал в спорах и, возможно, даже в драках из-за нее. То, что участвовал, сомнений не вызывало. От ее внимания не ускользнуло «у нас» и «мы стали», но у нее так и не хватило духу спросить у него, на чьей стороне он выступал.
После очередного кошмара Полина решила, что с нее хватит, и занялась обычными утренними делами, чтобы отвлечься. Когда Матвей зашел за ней перед началом общего сбора, она была уже полностью готова и совершенно спокойна — по крайней мере, внешне, потому что внутри у нее все звенело от страха.
Матвей не решился донимать Полину разговорами и бессмысленным утешением, настолько величественна и неприступна она была в своем спокойствии. Она упорно молчала, полностью игнорируя и насмешливые, и сочувствующие взгляды, ведь красный огонек джайдера невозможно было спрятать. Матвей внимательно наблюдал за лицами Воинов, но торжествующего вида ни у кого не заметил. Впрочем, виновник вчерашнего, скорее всего, был разочарован и старательно скрывал свои чувства.
Во время доклада дежурных Полина вдруг полуобернулась к Матвею и, нарушая дисциплину, едва слышно прошептала:
— А на что ставил ты?
На мгновение Матвей прикрыл глаза. Он ждал этого вопроса и готов был честно на него ответить, вот только Полина выбрала самое неподходящее время, чтобы его задать.
— Потом. — Он беззвучно шевельнул губами и отвернулся.
— Нет. Сейчас. — Полина повысила голос, ничуть не заботясь о том, что их услышат. — Я не отстану.
— Не на тебя…
— Немедленно прекратить разговоры!
Гневный окрик одного из Учителей заставил Матвея замолчать, Полина же после его признания застыла, как каменное изваяние. Похоже, она перестала замечать, что происходит вокруг, и Матвею пришлось толкнуть ее в бок, когда глава Академии назвал ее имя, приказывая выйти из строя. Но она послушно вышла вперед и на вопрос, признает ли она свою вину в использовании пси-энергии, громко и четко ответила:
— Да, Учитель.
Когда общий сбор распустили, Полина тихо спросила:
— Куда мне теперь идти?
Она вдруг снова превратилась в маленькую, испуганную девочку, и Матвей с трудом подавил желание прижать ее к себе, чтобы утешить.
— В кабинет… Пойдем, я тебя отведу.
Он решительно взял Полину за руку и повлек за собой. Они так и вошли в кабинет дежурного Учителя вместе, держась за руки. Учитель-Воин смерил их оценивающим взглядом и спокойно заметил:
— Мастер, твое присутствие не обязательно.
— Нет, Учитель. Обязательно, — дерзко ответил Матвей и шагнул вперед. — Я беру вину Полины на себя.
Ему показалось, что Учитель не сильно удивился его заявлению. Полина недоуменно молчала, она еще ничего не поняла.
— И ты знаешь, что за этим последует? — вопрос был вполне риторический.
— Конечно, Учитель.
— Ну что ж, это твое право. — И он перевел взгляд на Полину. — Новичок, ты свободна. Ах, да. Джайдер. Подойди ко мне.
Едва заметное движение пальцев, в которых мелькнула пластинка ключа, и яркий красный свет погас. Вместо него появился привычный изумрудно-зеленый. Матвей мягко взял Полину за плечи и, подталкивая ее к выходу, прошептал в самое ухо:
— Ни слова, я тебя умоляю. Иди к себе. Я потом все объясню.
Но объяснения были уже не нужны. Полина внезапно поняла, что если Матвей взял на себя ее вину, то ему придется нести за это и наказание. К своему стыду, она поняла и то, что ей совершенно не хочется возражать. И поэтому она лишь коротко кивнула и поспешила покинуть кабинет.
В коттедже стояла тишина, даже дежурных не было слышно. Спеша спрятаться от посторонних глаз, Полина всю дорогу боялась, что не выдержит и расплачется. Но, закрывшись в своей комнате, она вдруг поняла, что не может проронить ни слезинки. Заплачь она сейчас, и это означало бы жалость к самой себе и к Матвею, а она не сочувствовала ни себе, ни ему. Она злилась. На себя — за малодушие и трусость, а заодно и на Матвея — он опять все решил за нее. И поэтому она даже обрадовалась, когда в комнату ворвался разъяренный Карен.
— Что у вас произошло?!
В любое другое время Полина испугалась бы такого гнева, но сейчас она спокойно и тихо сказала:
— Я не могу ничего объяснить.
— То есть как это не можешь?! — Карен грозно навис над ней, выкрикивая слова ей прямо в лицо. — Ты что же думаешь, часто наставники берут на себя вину своих подопечных? Да на моей памяти такое вообще впервые! Что за магию ты применила?
— Я не могу вам сказать, — еще тише произнесла Полина.
Она как будто чувствовала, что последует за этим коротким и дерзким ответом, и не ошиблась. Карен тут же занес руку для хорошей затрещины, и Полина зажмурилась в ожидании удара.
— Не трогай ее!
Она не заметила, когда в комнате появился Матвей, но он успел остановить Карена в самый последний момент, крепко схватив его за руку. Карен стряхнул Матвея на пол, как щенка, который вообразил вдруг, что может кусаться. И в этот момент, взглянув на Матвея, Полина по-настоящему испугалась. Она поняла, что Матвей полон решимости отстаивать ее до конца, а за драку с наставником его могли отчислить из Академии.
— Да как ты смеешь!.. — взревел Карен и набросился на Матвея, который едва успел подняться на ноги.
— Не надо! Остановитесь!
Полина вклинилась между ними, чтобы помешать случиться непоправимому, и тут же кулак Матвея скользнул ей по уху. Она вскрикнула скорее от неожиданности, чем от боли, но этого было достаточно.
Матвей, полный раскаяния, кинулся ее утешать, да и Карен странным образом успокоился, наблюдая за ними со стороны.
— Ну все, дети мои, вы доигрались! — наконец изрек Карен вполне обычным голосом. — Отстраняю вас обоих от занятий на две недели. Пэры будете отрабатывать на самой отдаленной ферме, которую только сможет найти Координатор. И я лично это проконтролирую. Выполнять немедленно!
— Слушаюсь, Магистр Карен, — поспешно ответила Полина.
— Слушаюсь, наставник, — повторил за ней Матвей.
По его голосу Полина поняла, что он расстроен таким решением, хотя, по ее мнению, лучше было провести две недели на подсобных работах, чем вылететь из Академии.
— Ты еще здесь? — Карен хмуро посмотрел на своего подопечного.
Полина поразилась перемене, которая вдруг произошла с Кареном. Только что он метал гром и молнии, а теперь, казалось, потерял к происходящему всякий интерес.
— Полина, собирай вещи. Я сам схожу к Клементине, — произнес Матвей и быстро вышел из комнаты, вслед за ним вышел Карен, больше не обращая внимания на Полину.
