Анна Мистунина - Искупление
— Слишком поздно, — тихо сказал Карий. — Прости, Тагрия. Сердце не бьется, он мертв.
— Так оживи его! — Тагрия даже не заметила, что кричит. — Чего ты ждешь?!
— Не могу.
— Что?!
— Прости.
Вокруг потемнело, резко, и земля больно ударила в колени. Ветер заклекотал. Огромная грифонья голова склонилась над Тагрией за миг до того, как ее подхватили руки принца.
— Тагрия!
— Раньше, — прошептала она, — раньше ты все мог!
— Тагрия, раньше моя Сила питалась чужой кровью. Теперь — нет. Сегодня я потратил уже много, чтобы скрыть наше присутствие. Прости, малышка. Я не способен поднять мертвого.
Только и всего? Тагрия вскочила. Карий нерешительно опустил руки.
— Кровь, да? Тебе нужна кровь?
Забытая чашка валялась в двух шагах. Быстро, пока ее не успели остановить, Тагрия выхватила кинжал и что было сил ударила себя по внутренней стороне запястья. Дернула, разрезая жилы. Кровь полилась сразу, осталось лишь упасть на колени и подставить чашку под темную струю. Ветер громко зашипел, но Тагрия даже не оглянулась.
— Будет тебе… кровь…
— Прекрати! — никогда прежде она не слышала от Кария такого крика. — Тагрия, не смей!
В то же мгновение он оказался рядом. Сильная рука сжала ее запястье, и рана послушно затянулась. Тагрия вскрикнула, когда он больно сдавил ее плечи.
— Никогда, ты слышишь, никогда, не смей…
Его гнев мог бы испугать Тагрию. В другой раз. Она вырвалась и подняла чашку — зловещая темная жидкость заполнила ее почти на треть.
— Этого хватит?
— Никогда! Ты что, подумала, я способен взять твою кровь?!
Как там говорила Исара? Тагрия отозвалась почти весело:
— Если не спасешь Бетарана, я перережу себе горло. И не думай, что я побоюсь, ваше высочество!
— Ты ничего не боишься! — простонал он.
— Ничего. Спаси моего брата, Карий.
Стало тихо — как будто разом оглох целый свет. В этой тишине брат-принц протянул руку и принял убогую глиняную чашку. Медленно приблизил к ней ладонь.
Тагрия прикусила губы, чтобы не закричать, когда ее обожгло багровым светом Силы. Кровь закипела, и темно-алый пар потянулся в раскрытую ладонь Кария. Его лицо исказилось. Глаза вспыхнули недобрым огнем. Где-то за пределами тишины сдавлено закричал жрец — Тагрия напрочь о нем забыла. Ничего, подумалось ей, пускай терпит. Это его собратья убили Бетарана.
Все закончилось неожиданно. Карий пошатнулся, чашка выпала из его рук. И сразу вернулись звуки: шум реки, далекий птичий щебет, тяжелое дыхание принца, частые удары сердца Тагрии.
— Ну же, давай! Оживи его!
Карий вздрогнул, как будто вспомнил наконец, где находится. В четыре быстрых шага подошел к телу Бетарана, упал на колени. Тагрия бросилась следом, краем глаза увидев, как шарахнулся в сторону жрец.
Сила горела ровным пламенем, когда Карий закрыл глаза и взял в ладони мертвое лицо. Тагрия ждала, считая мгновения. На счете «четыре» Бетаран вздрогнул, изогнулся всем телом; на счете «шесть» к нему вернулось дыхание, глаза распахнулись и тут же закрылись вновь. Лицо стало спокойным, а дыхание глубоким, как у спящего. Руки мага скользнули по его плечам, задержались на повязке. Потом бессильно упали.
— Спасибо тебе, — всхлипнула Тагрия. — Спасибо, спасибо, спасибо…
Слезы текли по ее лицу, падали на грязный камзол Бетарана. Карий попытался что-то сказать. Не смог, сжался на коленях, закрыв руками лицо. Тревожно заклекотал Ветер. Послышались шаги, и рядом возникла алая сутана. Голос жреца произнес:
— Принц…
Карий глухо сказал, не отнимая рук:
— Нет, Атуан, не подходи. Подожди немного. Я справлюсь.
— Я могу помочь?
— Нет.
«Отойди, — подумала Тагрия, — уйди прочь!» Но жрец опустился рядом, безжалостно смяв подол сутаны. Теперь все трое стояли на коленях над спящим Бетараном. Жрец молитвенно сложил руки. Губы его зашевелились.
— Это жестоко, — прошептал Карий.
Жрец не ответил. Тагрия испугано молчала.
Наконец Карий отнял руки от лица и улыбнулся ей. Улыбка у него вышла жалкая, но Тагрию будто обдало теплом очага.
— Тебе плохо? — несмело спросила она.
Карий покачал головой.
— Это… потому что ты истратил слишком много Силы? Было мало крови, да?
Он усмехнулся как-то болезненно:
— Мало… Да мне сейчас и ведра будет мало, Тагрия. Ты не представляешь, малышка, что ты наделала.
— Заставила тебя спасти Бетарана.
— И вправду. Ох, Тагрия. Опять появилась ты, и опять все вверх ногами. Здравствуй, малышка. Я рад снова тебя видеть.
— Хм… ваше высочество, — заговорил жрец. — Я понимаю, случай особый. Но лучше, если он останется между нами.
— Да. Да, спасибо, Атуан. Прости, что тебе пришлось быть свидетелем моего… падения.
Жрец отмахнулся. В солнечном свете блеснули драгоценные перстни на его пальцах. Тагрия никогда раньше не встречала жреца, носящего столько украшений.
— Поскольку жизнь не погублена, а спасена, не будем считать это падением. Но, — добавил он с тревогой, — как ты сам это перенесешь?
— Справлюсь. Справился уже однажды, — Карий поднялся и протянул руку Тагрии. — Твой брат проспит несколько часов. Заклятие я снял. И все же, откуда ты здесь?
Не зная, что ответить, Тагрия посмотрела вокруг. Ветер лежал, свернувшись по-кошачьи, его черные глаза неотрывно следили за людьми. Лошадей, а с ними и всех вещей нигде не было.
— Наши лошади, — сказала Тагрия. — Они убежали. Испугались Ветра.
— Далеко не уйдут, поймаем. Ты не ответила мне, Тагрия. Откуда ты здесь и кто ранил твоего брата?
Да, от него так просто не отделаешься. Тагрия вздохнула:
— Ну, вообще-то, я искала тебя. А стреляли в нас жрецы.
— Что?! — дружно переспросили мужчины. — Почему?
— Ну, кажется, они приняли нас за разбойников. Мы с ними ехали, а потом побежали…
— Ехали, потом побежали, — повторил Карий. — А вообще-то, ты искала меня. Иди сюда, Тагрия.
Его руки — теперь, когда Бетаран был спасен, Тагрия вся замирала от их спокойной силы — легли на ее плечи. Черные, все еще с кровавым отсветом глаза встретились с ее взглядом, прошли глубже, насквозь, не встретив препятствий. Куда там Исаре! Перед настоящим магом Тагрия оказалась прозрачна, как вода.
Но все же она попыталась, выставила свою стену. Нельзя, ох, нельзя ему видеть то, что там внутри! За мгновение борьбы она устала, отчаянно, смертельно, как никогда, и уже сдалась, когда Карий отступил.
— Как? — только и спросил он.
— Не надо, пожалуйста! Не делай этого, мне с тобой не справиться, пожалуйста, не надо…
— Тише, тише, Тагрия. Успокойся. Обещаю, я не стану этого делать против твоей воли. Но скажи мне, Тагрия, как?
