Роджер Желязны - Принц Хаоса
После прогулки мы вошли в его обширный кабинет cum приемная. Он сжал мое плечо, как только мы направились к выходу.
— Увидимся на похоронах, — сказал он.
— Да, — сказал я. — Спасибо за завтрак.
— Между прочим, как ты находишь эту леди, Корал? — спросил он.
— О, довольно хорошенькая, — сказал я. — Даже просто… красивая. А что?
Он пожал плечами.
— Просто любопытно. Я беспокоился о ней, переживал ее неприятности, и меня заинтересовало, что значит она для тебя.
— Достаточно много, чтобы доставлять много хлопот, — сказал я.
— Понятно. Ну, передай ей мои добрые пожелания, если тебе случится говорить с ней.
— Спасибо, передам.
— Мы побеседуем еще, попозже.
— Да.
Я не торопясь отправился в путь. У меня все еще был запас времени, до того, как мне следовало ступить на Пути Всевидящих.
Я сделал остановку, когда подошел к дереву в форме виселицы. Минутное размышление, и я повернул налево, следуя среди темных скал по забирающей вверх тропе. Ближе к вершине я вошел прямо в массивный валун, пройдя с песчаной отмели под легкий дождь. Я бежал через поле, что было передо мной, пока не добрался до круга фейери под древним деревом[10]. Шагнув в его середину, я сотворил строфу с рифмовкой на свое имя и утонул в земле. Когда я остановился, а мгновенная тьма рассеялась, я обнаружил себя возле влажной каменной стены всматривающимся вниз сквозь перспективу могильных камней и монументов. Небо было полностью затянуто облаками, и гулял холодный ветер. Ощущение было такое, словно царил исход дня, но утро или сумерки — я бы сказать не смог. Место выглядело так, как я его помнил, — потрескавшиеся мавзолеи, завешенные плющом, упавшие каменные ограды, тропинки, блуждающие под высокими темными деревьями. Я двинулся по знакомым дорожкам.
Когда я был ребенком, какое-то время это было любимым местом игр. В течение дюжин циклов я почти каждый день встречался здесь с маленькой девочкой из тени по имени Рханда.
Пробираясь через кучки костей, обметаемый влажным кустарником, я пришел наконец к полуразрушенному мавзолею, где когда-то у нас был домик для игр. Распахнув перекошенные ворота, я вошел.
Ничего не изменилось, и я обнаружил, что улыбаюсь. Потрескавшиеся чашки и блюдца, потускневшая утварь все еще были свалены в углу, отягощенные пылью, запятнанные влагой. Я обмахнул катафалк, который мы использовали вместо стола, уселся на него. Однажды Рханда просто перестала приходить, а спустя некоторое время и я тоже. Часто я гадал, какой женщиной стала она. Я оставил ей записку в нашем тайнике под вынимающейся плитой пола — вспомнил я. Интересно, нашла ли она ее.
Я поднял камень. Мое грязное письмо все еще лежало там. Я вынул конверт, из него выскользнул сложенный лист.
Я развернул его, прочел выцветшие детские каракули: «Рханда, что случилось? Я ждал, а ты не пришла». Ниже гораздо более изящным почерком было написано: «Я не могу больше приходить, потому что мой народ считает тебя демоном или вампиром. Мне жаль, потому что ты самый лучший из демонов или вампиров, которых я знала.» Никогда не думал о такой возможности. Изумительно, как можно все неправильно понять.
Я продолжал сидеть, воспоминания разрастались. Здесь я учил Рханду игре в танцующие кости. Я щелкнул пальцами, и наша старая заколдованная куча костей, разложенных поперек дороги издала звук всколыхнувшихся листьев. Мое юношеское заклинание все еще было здесь; кости покатились вперед, сложились в пару марионеток и начали короткий неуклюжий танец. Они крутились друг возле друга, едва удерживая форму, части слоились, волоча за собой паутину; свободные же — резерв — начали подпрыгивать вокруг них. Когда они соприкасались, раздавалось еле слышное пощелкивание. Я запустил их быстрее.
Дверной проем пересекла тень, и я услышал хмыканье.
— Будь я проклят! Ты явно мечтаешь об оловянной крыше[11]. Вот как проводят время в Хаосе.
— Льюк! — изумился я, когда он шагнул внутрь; марионетки осыпались в маленькие серые кучи костяшек, как только мое внимание покинуло их. — Что ты здесь делаешь?
— Можно сказать, продаю кладбищенские жребии, — заявил он. — Интересуешься?
Он был в красной рубашке и пятнистых «хаки», заправленных в коричневые замшевые ботинки. На плечах висел рыже-коричневый плащ. Льюк ухмылялся.
— Почему ты бросил правление?
Его улыбка исчезла, чтобы на миг смениться недоумением и почти мгновенно вернуться.
— О, я почуял, что мне нужен перерыв. А с тобой-то что? Скоро похороны, не так ли?
Я кивнул.
— Позднее, — сказал я. — Я тоже устроил перерыв. Но все-таки, как ты сюда попал?
— Вслед за собственным носом, — сказал он. — Хочется капельку славных интеллигентных бесед.
— Будь посерьезнее. Никто не знал, что я пошел сюда. Я сам не знал этого до последней минуты. Я…
Я пошарил в кармане.
— Ты не запланировал для меня еще нечто типа тех голубых камней, нет?
— Нет, ничего такого, — отозвался Льюк. — И, кажется, у меня для тебя что-то вроде послания.
Я поднялся на ноги, приблизился и изучил его лицо.
— С тобой все о’кей, Льюк?
— Конечно. Полный порядок, как всегда.
— Найти путь в такой близи от Дворов — нехилый трюк… Особенно если никогда не бывал здесь раньше. Как тебе это удалось?
— Ну, мы со Дворами истоптали немало путей, старик. Можно сказать, они у меня в… крови.
Он отступил от двери, и я шагнул наружу. Почти автоматически мы стали прогуливаться.
— Не понимаю, о чем ты, — сказал я ему.
— Ну, мой папа провел здесь какое-то время, еще тогда, в дни его бесконечных интриг, — сказал Льюк. — Здесь они повстречались с моей мамочкой.
— Я не знал этого.
— Не было вопроса. Мы никогда не говорили по-семейному, не помнишь?
— Ага, — сказал я, — и никто, кого я ни спрашивал, казалось, не знал, откуда пришла Джасра. Все-таки Дворы… Она забрела далеко от дома.
— На самом деле ее завербовали в ближайшей из теней, — объяснил он, — похожей на эту.
— Завербовали?
— Да, она несколько лет прислуживала… по-моему, она была чертовски молоденькая, когда стартанула… в Путях Удящих-на-Живца.
— Удящие? Это мамин Дом!
— Верно. Она была компаньонкой леди Дары. Это там она изучила Искусства.
— Джасра стажировалась в колдовстве у моей матери? И там в Доме Удящих встретила Брэнда? Значит у Удящих какая-то связь с брэндовской интригой, Черной Дорогой, войной…
— …и леди Дарой, вышедшей поохотиться на твоего отца? Полагаю, что так.
— Потому она и хотела пройти инициацию Образом равно, как и Логрусом?
