Елена Малиновская - Тени
— Ты догадываешься, зачем я тебя позвал? — сухо спросил Харий.
— Нет, отец. — Шаная потупила взор, будто самая примерная девочка в мире. — Что-то случилось?
— Пока нет. — Король нервно хрустнул пальцами, опять вспомнив насмешливый взгляд темно-карих, почти черных глаз Кириона. Боги, но откуда у него чувство, будто дочь неосознанно подражает манере поведения имперца? Она ведь видела его всего два раза, и то под строгим присмотром.
Харий несколько раз прошелся по кабинету, пытаясь совладать с разбушевавшимися нервами. Перед глазами все мерцало красноватыми бликами — верный признак надвигающегося приступа безумства. В последнее время вспышки неконтролируемой ярости настигали его все чаще и чаще. Он уже давно научился предугадывать их наступление. С самого детства король вынужден был бороться с этой неприятной особенностью своего характера. Помогали длительные прогулки по лесу, занятия с мечом до изнеможения или же пара бутылок вина, выпитых в крепко запертом от посторонних кабинете. Королю было неприятно осознавать, но вероятнее всего дурные склонности к истязанию животных Ольд унаследовал именно от него. Правда, самому Харию всегда хватало выдержки и здравого смысла, чтобы не выпускать своего зверя на свободу в присутствии посторонних и не срываться на невинных созданиях. Лишь дважды в своей жизни он оступился и дал слабину. По иронии судьбы — оба раза перед самыми дорогими и любимыми людьми.
Харий понимал, что сейчас злился скорее не на дочь, а на самого себя, на свою неспособность защитить ее не только от имперцев, но даже от собственной жены. Наверняка все его подозрения в том, что в глубине души Шаная смеется над ним, беспочвенны. Слабая попытка убедить себя, что именно девочка виновата в его позоре, является только способом переложить вину на чужие плечи.
Король глубоко вздохнул, неимоверным усилием воли разогнав сгустившийся туман перед глазами. Уставился поверх головы дочери, не позволяя себе взглянуть на нее. Не стоит. Иначе опять увидит то, что в действительности существует лишь в его воображении.
— Как ты помнишь, принц Кирион особенно настаивал на том, чтобы ты изучила язык и обычаи империи Нардок, — проговорил Харий, изо всех сил пытаясь не сорваться на хриплый рык при этих словах. Любое напоминание о том, что дочь ему уже не принадлежит, было невыносимым. Будто по свежей ране пришелся жестокий удар вымоченной в соли плети. — Я счел, что столь важное и ответственное дело негоже откладывать на последний момент. Нардокский язык считается одним из наиболее сложных, поэтому чем раньше ты займешься его изучением, тем больше у тебя шансов приятно удивить будущего супруга.
Харий все-таки не выдержал и издал в конце фразы протяжный стон. Тут же закашлялся, пытаясь скрыть свою оплошность. Шаная дернулась было, чтобы прийти ему на помощь, но в последний момент одумалась, заметив неестественный румянец на щеках отца и лихорадочный блеск его глаз. Плохо, очень плохо. В прошлый раз, когда он кричал на нее, то выглядел точно так же.
— При дворце я не сумею предоставить тебе подобную возможность, — наконец глухо продолжил король, сжав кулаки до побелевших костяшек. — И потом, тут слишком шумно. Тебя будут постоянно отвлекать, а учеба не терпит придворной суеты. Я договорился с настоятельницей храма Пресветлой богини, расположенного у подножия Ралионских гор. Она провела детство и юность в Нардоке, поэтому подходит наилучшим образом для твоего обучения. Настоятельница уже милостиво согласилась оказать мне подобную честь.
— А Нинель? — внезапно спросила Шаная. Почему-то в предстоящем скором отъезде ее более всего страшила именно разлука с воспитательницей. Что скрывать, Нинель часто раздражала девочку своей медлительностью и вечной опаской — как бы чего не вышло. Но она заменила маленькой принцессе мать, находилась рядом все ее двенадцать лет жизни. И Шаная не представляла, как будет справляться без нее в незнакомом месте.
— Нинель отправится с тобой, — с гримасой, более напоминающей оскал боли, ответил Харий. Сердце неприятно резанул тот факт, что дочь в первую очередь поинтересовалась дальнейшей судьбой воспитательницы и даже не задалась вопросом о том, как сам король переживет разлуку.
— Я буду очень скучать по вас, — продолжила Шаная, будто прочитав мысли отца. — Очень, очень. Больше всего на свете я бы хотела остаться с вами, но противиться вашему решению не смею.
Харий немного расслабился. Робкое признание дочери приятно согрело уязвленное самолюбие.
— Если бы ты только знала, как я сам не хочу отпускать тебя, — прошептал он. Закрыл глаза, пережидая очередной всплеск непонятной ярости. Махнул рукой, приказывая Шанае удалиться.
— Отец?.. — протянула она, не угадав, что означает этот жест.
— Уходи, Шаная, — взмолился Харий, из последних сил балансируя на краю беспросветной пучины слепого бешенства. — Во имя всех богов — прочь! Оставь меня. Именно сейчас мне надо побыть одному. Я еще приду проститься с тобой. Собирайся. Завтра на рассвете ты уедешь.
Девочка вздохнула и перевернулась на кровати, очнувшись от своих воспоминаний. Она до самой поздней ночи бродила по дворцу, будто прощаясь с ним навсегда. Нинель сперва ругала ее, заставляла начать сборы, кричала, что они ничего не успеют сделать за столь короткое время, но потом успокоилась. Прошептала себе под нос — много ли нарядов девочке понадобится в монастыре? — и сама принялась укладывать вещи в большие переметные сумки.
Принцесса была благодарна старой воспитательнице за заботу. Она хотела отправиться в путь прямо сейчас, вообще налегке, но понимала, что вряд ли это здравое и разумное решение. Наступил сентябрь. Днем было еще жарко, но вечерами и ночами ощутимо холодало. Воздух казался таким прозрачным и сладким, напоенным тяжелым ароматом прелой листвы и поздних цветов, что им нельзя было надышаться. Сидеть в такую погоду дома Шаная просто не могла. Тем более теперь, когда она знала, что уже завтра на долгие годы покинет родной дом. Надо было обежать холм, на котором стоял дворец, проверить все свои детские тайники, попрощаться с выводком щенят, живущих при конюшне. Шаная скормила им кровяную колбасу, которую стащила на кухне, затем долго играла с забавными пушистыми зверьками. Сердце щемило от непонятной тревоги. Теперь, когда она уедет, никто не защитит их от забав ее жестокого брата. Девочка была уверена, что его ссылка в академию не продлится долго, и королева Ханна вынудит Хария вернуть принца ко двору. Неделя-другая, и принц Ольд обязательно доберется до крохотных беззащитных животных. Наверное, их мать успеет сбежать, поскольку уже бывала не раз бита мальчиком. А возможно — останется, защищая до последнего своих детей. Оскалится на принца — и тотчас же будет забита его охранниками.
