Елена Усачева - Откровение
Какая милая книжица. Почитаешь ее и поверишь, что тебя окружают одни знаки — перекрестье оконной рамы, погнувшаяся герань в цветочном горшке, английская булавка, приколотая к лацкану пиджака, брелок с жуком-скарабеем, купленный в Египте. Говорят, он приносит удачу…
Из дремотного состояния меня вывел звонок телефона.
Аппарат на тумбочке в прихожей издавал мелодичный перезвон, сообщая, что со мной кто-то хочет поговорить. Я прислушалась, не звонит ли сотовый. Если Макс мог узнать номер моего мобильного, он мог узнать и домашний!
— Алло! — сорвала я трубку, готовая услышать мягкий голос, который сейчас для меня был бы нежнее любого другого звука.
— Привет, Мишлен!
В первую секунду я опешила. Колосов! От досады закусила губу.
— Привет! — машинально произнесла я. Обидно. Ну, почему не Макс? Почему Пашка?
— Дочерна загорела? — орал в трубку Колосов.
Он-то наверняка был рад меня слышать. Я, впрочем, тоже. Но все-таки ждала я не его.
— Как негр. — Ладно, Пашка — это тоже хорошо. — И волосы у меня теперь короткие и кудрявые. А у тебя что?
— Как что? — искренне возмутился Колосов, как будто я забыла пригласить его на собственный день рождения. — На тренировку идешь?
Я глянула в окно. Незаметно за моими бестолковыми перемещениями по квартире наступил вечер. Вот так живешь, живешь и ничего не замечаешь!
— Пойду, — ответила я, чувствуя, как мысль о тренировке заставляет меня выпрямиться. Почему я о ней не подумала? Мне же всегда нравилось фехтование! Стоило мне раньше переступить порог спорткомплекса, как все неприятности забывались.
Точно! Мне нужна тренировка! Она сразу все расставит по своим местам.
— Тебя родители-то отпустят? — Судя по голосу, Пашку тревожил этот вопрос. — Ты про нашего маньяка не забыла? Я за тобой зайду. Можно еще кого-нибудь позвать, чтобы обратно идти спокойней было. Хочешь?
Колосов был трогателен своей заботой. А позвать с собой можно парочку вампиров, чтобы надежней было. Я даже знаю, кто с удовольствием откликнется на мое предложение.
— Если не боишься, заходи, — разрешила я. Что-то такое было, связанное с тренировками… Надо же, один звонок все мысли из головы выгнал. — Да, конечно, пойдем. Мне тренировки по ночам снились…
Точно, сны о тренировках, где я убиваю Макса… Может, не ходить?
— Не боюсь я ничего! — буркнул Пашка. Кашлянул и тише добавил: — А правда, что он тебя бросил?
— Кто? — машинально переспросила я, хотя и так было ясно, о ком он говорит. О ком еще здесь вообще можно говорить! — Откуда ты знаешь?
— А чего тут знать? — хмыкнул Колосов. Затем в трубке послышалось напряженное сопение. — Он тебя обидел? Увижу его, морду набью.
— Ты забыл, что он супермен, — напомнила я. — Входит в окно и умеет лазить по стенам.
— Плевать! Пусть только покажется! — Пашкин голос набирал обороты. — Прямо в окно и выйдет!
— Не покажется. — В раздражении Колосова было что-то забавное. Ах, его величество сердится…
— Куда он денется! — заверил меня Пашка.
Оказывается, он больший оптимист, чем я. Во мне жило сомнение, что Макс вернется, а Колосов не сомневался в этом. Пять баллов!
— Ты потому и собираешься меня провожать? — поразилась я внезапно пришедшей догадке. — Думаешь, встретим его по дороге? Не надейся, не встретим!
— Козел он, твой Макс! — окончательно расстроился Колосов. — Я скоро.
Мои сборы на тренировку были приблизительно похожи на то, как прошел весь день. Я что-то клала в сумку, потом доставала, пила чай, вспоминала, что перед тренировкой лучше не есть, искала тапочки…
— Смерти быстрее дождешься, чем тебя! — завелся Пашка с полоборота, как только я спустилась вниз. — Чего застряла? Опоздаем.
— Ну, когда это ты опаздывал? — поддела я его.
Колосов был невероятно пунктуален. Всю дорогу теперь будет зудеть из-за пяти минут, что прождал меня во дворе… Но Пашка молчал. Шел чуть впереди, гнал перед собой сумку — пинал ее ногой, так что она всегда оказывалась на шаг перед ним, — и молчал. Речь готовит. Будет признаваться в любви.
Эх ты, Пашка, Пашка… Я сравнялась с ним, потрепала по волосам. Он недовольно мотнул головой и убежал вперед.
Ему сейчас должно быть хорошо. Макс исчез, препятствий никаких, можно перестать ревновать и затевать дуэли на саблях.
Мое появление на тренировке было встречено дружными аплодисментами. Из-за каникул и истории с мастерской я пропустила соревнования. Но наши и без меня выиграли. Так что все не так плохо.
Одного взгляда на зал было достаточно, чтобы от моей уверенности не осталось и следа. Он был такой же, как во сне. Светлый, с нарисованными на полу зонами для игры в волейбол и фехтовальными дорожками. Пол знакомо потерт сотней кроссовок.
— Чего застыла? Идем переодеваться.
Пашка явно взял сегодня надо мной шефство. Вытолкал из зала, подведя к дверям раздевалок. Меня тут же затянул водоворот поцелуев и объятий. В раздевалке полным ходом шло обсуждение последних новостей. Девчонки рассказывали, кто и как провел каникулы, пытались что-то узнать у меня, но я пару раз ответила невпопад, и от меня отстали.
Руки тряслись. К чему бы? Что страшного может произойти? Разомнемся, побегаем, отработаем удары. Все как всегда.
Шнурки на тапочках не завязывались. Путались, выскальзывали из пальцев. Я с силой топнула ногой, приводя себя в чувство. Ничего не случится! Мне всего-навсего снились сны, а сейчас будет обычная тренировка. Я заставила себя думать только о шнурках. Так, что тут с ними надо делать? Взяла шнурок, перекинула, провела снизу, сделала петлю, протянула ее вверх. Хорошо. Теперь второй — вытянуть петлю, завязать…
Паника навалилась на плечи, заставив втянуть голову, и я резко выпрямилась. В раздевалке никого не было, все ушли в зал.
Быстрее!
Я выбежала, закрыв за собой дверь. Все в порядке. Нервы. Надо больше спать, пить витаминчики…
Ребята разбрелись по залу — мы так давно занимаемся, что тренировка начинается без лишнего напоминания. Разноцветный прямоугольник пола. Высокие и узкие под потолок окна, забранные решетками. От них на пол падает сетчатая тень. И все, кто попадает в ту зону, становятся такими же сетчатыми, словно ночь пытается их поймать, затянуть к себе.
Зал… Да, да, зал был таким и во сне. Пол, стены…
— Ты чего так смотришь?
Пашка прошел у меня за спиной, и я словно опомнилась. Тени стали тенями, сетка сеткой. Никто никого не собирался затягивать или убивать.
Я заправила перчатки за пояс, резко взмахнула руками, размяла запястья, непроизвольно оглядывая себя. В чем-то похожем я была в своем последнем сне… Белое с красным. Хотя при чем здесь сон? Я всегда так одеваюсь.
