Ярослав Коваль - Пылающий Север
К моему удивлению, первая же атака прошла. Такое впечатление, что боец, уверенно кинувшийся на меня и не обнаруживший жертву на месте, совершенно растерялся. А в поединке и полсекунды иной раз решают всё. После удара кончиком меча в шею противников осталось шестеро. Это, пожалуй, не говорило об их слабости или беззащитности перед профессионалом моего уровня — случайности всё-таки случаются со всеми, и растерянность при знакомстве с новой техникой никто не отменял, и эффект неожиданности тоже. Но произошедшее свидетельствовало, что у нас с Аштией есть реальный шанс.
Второй сложной атакой с усиленным уколом снизу удалось вывести из строя ещё одного бойца — он явно не ожидал, что я так быстро окажусь рядом, и даже оружие не успел вытащить, только схватился за рукоять. Добив его вторым ударом, теперь секущим, я развернулся к остальным. Обстоятельства уже начинали меня настораживать — когда с самого начала всё идёт так легко и гладко, проблемы расцветают пышным цветом ближе к концу поединка.
Осталось пятеро.
Аштия тоже как-то действовала, но за её перемещениями я не очень следил. Меня хватало только на то, чтоб присмотреть — все ли на месте, не сбежал ли кто-нибудь из бойцов, кому я пока не успел уделить активное внимание. Это будет, мягко говоря, нежелательно. И я постарался ускорить себя и свои реакции, насколько это было возможно. Наскочивший на меня противник показался мне неуклюжим, слишком медлительным. Чудо, что я столь легко перешёл в это самое выигрышное для боя состояние! Я мог лишь радоваться, что, несмотря на возраст, тело вполне отвечает моим требованиям. Правда, Одеи предупреждали, что это может аукнуться лет через десять и медицинская магия ничем не сможет помочь. Но пока было важно то, что есть сейчас.
Мимо меня промелькнуло перекошенное, застывшее в дикой гримасе лицо врага. Я очень запоздало отметил, что парень раскос и смугл. Первое, может быть, и не особо примечательно, а вот второе… Откуда смуглая раса может взяться на севере? Северяне обычно белокожи. Вяло додумывая эту мысль, уже после того, как со смуглым раскосым парнем было покончено, я перекатился через смятый куст и оказался между двумя бойцами, которые, к счастью, пока не собирались давать дёру. Может быть, не поверили, что я действительно могу быть столь уж опасен? Или просто не успели ничего обдумать и следовали рефлексу: если есть нападение, значит, должен быть дан отпор.
Это мне на руку.
Занимаясь этими двумя, я поискал глазами остальных. Сколько их там ещё? Двое. Один занимается Аштией, второй пытается зайти ей за спину, но женщина, хоть и не блистает искусностью боя на мечах, ловко поворачивается так, чтоб за спиной постоянно что-нибудь было — то ствол дерева, то край бурелома. Правда, очевидно, что долго так продолжаться не может. Рано или поздно её на чём-то подловят.
Чужаки перекинулись парой фраз, коротких, как хук в челюсть, и теперь на меня насели трое. Очень хорошо. Мало задумываясь о своих действиях, я крутился, парируя и уводя атаки в стороны — мне нужно было в первую очередь протянуть время, сориентироваться в ситуации и уже потом по-настоящему действовать. Пока чувствовалось, что они не способны расправиться со мной даже при раскладе «трое на одного». Разгадка проста — я тоже нужен им живым. Может, если бы сразу поставили себе целью убийство, совладали бы. Я всё-таки не супермен.
Но тело, не любопытствуя, разыгрывало свою партию. Раз уж бойцы, и без того не слишком искусные в фехтовании, да ещё и связанные необходимостью щадить потенциальных пленников, только обезоружить их либо слегка ранить, пасовали, рефлекс заставлял меня пользоваться ситуацией. Очередной противник вышел из строя от удара ножом в надключичную ямку, как раз чуть выше кожаного доспеха — уж очень удобно было пырнуть его туда, когда он запнулся в переломанных ветках и клюнул носом в землю.
Краем уха я слышал возню слева — значит, Аштия ещё жива и способна драться. Помимо возни были ещё вскрики, но не женские, которые легко отличить. Значит, и у неё всё идёт на лад. Против меня теперь осталось только двое, но они уже не склонны были больше осторожничать и любезничать — может быть, решили, что и женщина сойдёт для того, чтоб её допросить, а от опасного врага в моём лице лучше избавиться? К тому же я остался без ножа, только с мечом.
Но через несколько мгновений один из двоих вдруг рухнул на меня, словно молнией сражённый, и мне осталось только увернуться от падающего тела и добить его, уже беспомощного, всё на том же чистом рефлексе.
— Ну и на черта ты это сделал? — недовольно бросила Аштия, атакуя последнего оставшегося в строю противника — одновременно со мной. — Я же специально его вырубила. Как раз бы допросили, так удачно всё складывалось…
— Ну прости, — пыхтел я. Последний боец, осознав, что дело швах, принялся сопротивляться просто как бешеный, и подобраться к нему было трудно. — Чёрт… Значит, этого по-любому нужно брать живьём?
— Ну вообще-то тот, с которым я раньше возилась, должен быть ещё жив. Хоть и без зубов.
— Ты очень опасная женщина…
— Да уж… Давай в клещи.
Нам пришлось немало повозиться с последним бойцом. Даже когда я изловчился и, поддев носком сапога под колено, опрокинул его на землю, он сопротивлялся как безумный и сдаваться явно не желал. Да, убить его можно, но лучше бы живым… В конце концов, уворачиваясь от меня, упрямец умудрился напороться лицом на огромный торчащий сук. Отодрав его от поломанного деревца, я понял, что толку не будет никакого — парень явно испустил дух.
— Чёрт его подери! Вот на всё готов, лишь бы нам насолить!.. Что с тем, Аше?
— Живой, — успокоила меня женщина, щупая жилку на шее у бойца, с которым дралась в самом начале. — Ты, конечно, здорово машешь мечом, но надо совершенствовать своё искусство. И учиться не только убивать, но и щадить. Сам видишь, дело нужное. Одеи тебе с этим не помогут, надо самому.
— Ну положим… Дай-ка я его переверну. Да, живой. Но челюсть ты ему сломала. Ну даёшь…
Я связал пленнику руки и, приподняв, посадил спиной к стволу ближайшего дерева. Аштия, посовещавшись со мной взглядом, отправилась обыскивать убитых. Делала она это столь непринуждённо, что я не мог не отметить машинально: «Годится в спецназ». И сам ухмыльнулся причудам своих оценок. После чего вытащил из-под одежды магический инструмент и привёл его в действие. Шаг первый — обезболить. Шаг второй — привести в действие лингвистические чары.
— Слышишь меня? — уточнил я, встряхнув пленника, и одновременно слегка прижал его горло — чтоб тот не мог громко крикнуть. — Ау!
— М-м-м…
