Роберт Сальваторе - Ночь Охотника
- Да, - согласилась Квентл, подыгрывая. - Слишком истончились.
Минолин Фей заерзала на стуле, явно ощущая дискомфорт, на грани выбалтывания очевидного и совершенно неуместного вопроса, почему Верховная Мать Квентл потребовала этот общий обед.
- Мне сказали, что Матрона Зирит скоро уедет, - промолвила Матрона Биртин. - Интересно, что будет с цитаделью Ксорларрин на К’елларц’орль?
- Она не будет открыта для нового Третьего Дома, - ответствовала Верховная Мать Квентл.
- Каким бы он ни был, - несколько лукаво сказала Матрона Биртин.
- Это не будет Фей-Бранч, если вы об этом думаете, - ответила Верховная Мать Квентл, и теперь даже Громф не мог подавить скептицизм. Минолин снова заерзала, и, казалось, была готова наброситься. Матрона Биртин отшатнулась от Квентл, ее челюсть была отвисшей. Все вокруг них за столом, внезапно затихли, и Громф начал обдумывать слова заклинания, дабы эффективно эвакуировать себя из этой потенциально смертельной драки.
- Вы не честолюбивое дитя, Биртин, - продолжала Верховная Мать Квентл, не испугавшись, а напротив, даже отбросив титул женщины. - В городе не секрет, что у Фей-Бранч нет союзников, и что Матрона Жиндия из фанатического Меларни планирует восхождение по лестнице. Если вы займете место Матроны Зирит в Правящем Совете, то три превосходящих Дама будут жаждать вашего падения.
- Нельзя так шутить на Фестивале Основания, - вмешалась Минолин Фей.
- А жрица не должна забывать свое место, - проворчала Матрона Биртин.
- Ваш обмен обойдется обоим нашим Домам благосклонностью Ллос, - Минолин умоляла Верховную Мать Квентл.
- Дорогое дитя, - ответила Верховная Мать Квентл, которая была не старше Минолин, ее голос сочился сладкой снисходительностью, - больше никогда не делай ошибку, объясняя мне желаниями Ллос.
Среди дроу была старая поговорка, что уши Верховной Матери были такими острыми, что могли уловить даже шелест падающей на пол пряди волос. В тот момент в комнате внезапно стало так тихо, что Громф поверил, что пословица не была преувеличением.
Верховная Мать Квентл посмотрела на Матрону Биртин, словно приглашая ее говорить, но другая женщина этого не сделала, и вместо этого вернулась к своей еде, так же, как и все остальные. В течение долгого-долгого времени не было произнесено ни слова.
Домашняя прислуга быстро очистила тарелки, когда трапеза была окончена, и Матрона Биртин повела группу в смежную комнату еще большего размера, где посетители бродили небольшими группами. Громф направился к Велкристу и другим волшебникам, но, незаметно, оставался сосредоточенным на центре вечера, на верховных матерях и их верховных жрицах. Он видел, как Сос’Умпту кинулась говорить с Матроной Биртин, указывающей на юг, на другие комнаты. Мгновение спустя Биртин, Сос’Умпту и Миринеил ушли туда, оставив Верховную Мать Квентл, так удачно, наедине с Минолин Фей.
Эта пара также ушла, но на запад.
Громф потер большим пальцем кольцо на своем указательном пальце, тайно послав невидимую проекцию по их следу. Его сознание последовало за дуэтом, когда они пошли из комнаты, вниз по небольшому коридору, и через ряд двойных дверей на балкон, выходящий на столб Нарбондель и западные пределы Мензоберранзана, позади столба.
Верховная Мать Квентл оглянулась, на ее лице было любопытное выражение. Она закрыла дверь, взмахнув рукой, и даже больше, понял Громф, ибо его чар больше не было, связь нарушилась. Велкрист около него что-то болтал об экспедиции Ксорларрин в Гонтлгрим, маги Фей-Бранч, хватались за каждое его слово. Успех Ксорларринов, единственного Дома дроу, который поднял тайную магию к уровню божественной, имел большое значения для них как волшебников и как мужчин. Громф притворился, что слушает. Конечно, он знал намного больше о том, что происходит в Гонтлгриме, чем Велкрист когда-нибудь будет знать, так как он устроил экспедицию в первую очередь. Но он продолжал смотреть на запад, на двери, через которые вышли Верховная Мать Квентл и Минолин Фей. Маг почти ожидал, что какой-нибудь взрыв разорвет западное крыло Фей-Бранч.
Он больше не может предсказать действия Квентл, понял он, и не может контролировать их или даже влиять на них в любой значительной степени.
Значения его подарка сестре легли тяжким грузом на его старые плечи.
***- Я должна перед тобой извиниться, - сказала Бэнр Минолин, когда они остались вдвоем. Тепловое свечение Нарбондель стало уменьшаться, день заканчивался.
Жрица с подозрением взглянула на Бэнр.
- На протяжении многих лет я тебя оскорбляла, думая, что ты достойна моего презрения, считая тебя хнычущим ребенком и не более того, - продолжала Верховная Мать Мензоберранзана. - Я только оставила тебе власть в Арак-Тинилит, так как выполнение этого способствовало славе города. Дом Фей-Бранч должен быть сильно представлен в Академии Ллос, конечно, но ты действительно сможешь это доказать?
От оскорбления Минолин напряглась, ее глаза сузились, и она сжала руку в кулак. Она хотела наброситься, но Бэнр знала, что Минолин не хватит мужества сделать это. Она была не бойцом, а заговорщиком, действующим с уловками и осторожностью в тени.
- Я мало понимаю в несокрушимости твоих костей, - продолжила Бэнр, - или ум скрывается за твоими унылыми глазами.
Эти глаза вспыхнули при таком замечании! Минолин была явно выведена из равновесия, оскорблена и сердита, но также и загнана в угол врагом, и она знала, что не может надеяться победить.
- Ты думала, что Громф в твоей сети, - открыто насмехалась Бэнр. - Ты действительно верила, что могла повернуть его недоверие и неодобрение к простой Квентл против Вечной Бэнр?
Прямое замечание заставило Минолин отступить на шаг. Ее игра, явно, закончена. В течение многих лет она спокойно работала над Громфом, используя всякие хитрости, нашептывая плохое о Квентл, ведьме Квентл! Которую Громф ненавидел уже десятилетия.
Верховная Мать Квентл видела, как все эти мысли играют на лице захваченной в ловушку жрицы, гнев и страх, готовность броситься в драку без надежды, что так или иначе, каким-то образом, она могла бы смягчить это личное бедствие. И круговорот мыслей был спиралью, Бэнр знала, и вел Минолин вниз в отчаяние. Да, она будет вести логичную игру, она была не глупой, а расчетливой и хитрой ведьмой, истинной приверженкой леди Ллос!
И таким образом, Минолин знала, без сомнения, что внезапное понимание ее заклятого врага, этой Верховной Матери, стоящей перед нею, должно быть, пришло от самой леди Ллос.
И поэтому она знала, что она, безусловно, обречена.
Минолин подняла руку, даже мышь будет бороться, если ее загнать в угол, но, конечно, Верховная Мать Квентл оказалась быстрее. В руке Квентл появился Бич, пять корчащихся змей с жадностью напали на бедную Минолин, телепатически над ней насмехаясь, когда они поражали ее нежную плоть. Глаза жрицы расширились от ужаса, поскольку она почувствовала удовольствие вкусившей кровь К’Сотры. Минолин ахнула и упала, когда клыки Зинды достигли ее лица, ибо боялась, что Зинда, самая ненасытная из ее врагов.
