Анджей Сапковский - Сезон гроз
— Погоди, не уходи. Я хотел бы…
— Не знаю, чего ты хотел бы, — перебила она. — Но это довольно плохая идея. Лучше, чтобы ты вообще со мной не разговаривал. Сделал вид, что меня вообще нет.
— Коралл тебя больше не будет обижать, я обещаю. И потом, ее здесь нет, она нас не видит.
— Она видит все, что пожелает видеть, ей для этого достаточно нескольких заклинаний и артефактов. И не обманывай себя, что у тебя есть на нее какое-либо влияние. Для этого тебе необходимо нечто большее, чем… — Она указала на спальню. — Пожалуйста, не произноси при ней мое имя. Даже мимоходом. Потому что она мне это припомнит. Хоть через год, но припомнит.
— Если с тобой так обращаются… Разве ты не можешь просто уйти?
— Куда? — она надула губы. — На ткацкую мануфактуру? В портняжную мастерскую? Или прямо в бордель? У меня никого нет. И я никто. И останусь никем. Только она может это изменить. Я все вынесу… Не добавляй к этому еще, если можешь.
— В городе, — она мельком посмотрела на него, — я встретила твоего приятеля. Этого поэта, Лютика. Он о тебе спрашивал. Беспокоится.
— Успокоила его? Объяснила, что я в безопасности? Что мне ничего не угрожает.
— Зачем же я буду врать?
— То есть?
— Ты не в безопасности. Ты здесь, с ней, а тоскуешь о той, другой. Даже тогда, когда ты с ней близок, думаешь только о той. Она это знает. Но играет в эту игру, потому что ее это забавляет, и ты хорошо притворяешься, просто чертовски убедительно. Подумай о том, что произойдет, когда ты сорвешься?
*— Ты сегодня тоже ночуешь у нее?
— Да, — подтвердил Геральт.
— Это уже скоро неделя, ты знаешь?
— Четыре дня.
Лютик пробежал пальцами по струнам лютни, издав эффектное глиссандо. Осмотрелся. Хлебнул из кружки, вытер пену с носа.
— Я знаю, что это не мое дело, — сказал он, непривычно для него четко и твердо. Я знаю, что не должен вмешиваться. Я знаю, что ты не любишь, когда кто-то вмешивается. Но в некоторых случаях, друг Геральт, я не должен молчать. Коралл, если ты хочешь знать мое мнение, это одна из таких женщин, которые постоянно и на видном месте должны носить предупреждающую табличку. С надписью: «Смотри, но не трогай!». Вроде таких, как в зоопарке на террариуме, где содержат гремучих змей.
— Я знаю.
— Она играет с тобой, ты для нее развлечение.
— Я знаю.
— И ты самым простым в мире способом мстишь Йеннифэр, которую не можешь забыть.
— Я знаю.
— Тогда зачем…
— Не знаю.
*Вечерами гуляли. Иногда в парке, иногда взбирались на холм, возвышающийся над гаванью, иногда просто ходили по Рынку Специй.
Вместе ходили в аустерию «Natura Rerum». Несколько раз. Фебус Равенга был вне себя от радости, по его приказу официанты угождали им, как могли. Геральт, наконец, познал вкус тюрбо в чернилах каракатицы. А также гусиной ножки в белом вине и телячьей голени в овощах. Правда, сначала — и недолго — ему мешало назойливое и показное любопытство других гостей из зала. Потом, по примеру Литты, он научился его игнорировать. Вино из местного погреба в этом очень помогало.
Возвращались на виллу поздно. Коралл сбрасывала платье еще в коридоре, и уже обнаженной направлялась в спальню.
Он следовал за ней. Смотрел. Он любил смотреть на нее.
*— Коралл?
— Что?
— Молва твердит, что ты всегда можешь увидеть все, что захочешь. Используя заклинания и артефакты.
— Этой молве, — она оперлась на локоть, посмотрев ему в глаза, — надо будет, мне кажется, еще раз вывернуть сустав. Это должно отучить молву молоть языком.
— Умоляю тебя…
— Я пошутила, — прервала она его. Но в ее голосе не было ни капли веселья.
— И что же такое, — она помолчала, — ты бы хотел увидеть? Или тебе нужно предсказание? Как долго ты проживешь? Когда и как ты умрешь? Какая лошадь выиграет Третогорский приз? Кого коллегия выборщиков изберет иерархом Новиграда? С кем сейчас Йеннифэр?
— Литта!
— Но что тебя интересует, могу я узнать?
Он рассказал ей об украденных мечах.
*Молния. И через мгновение с грохотом прокатился гром.
Фонтан тихонько поплескивал, из чаши фонтана пахло мокрым камнем. Мраморная девушка окаменела в танцевальной позе, мокрая и блестящая.
— Статуя и фонтан, — поспешила объяснить Коралл, — не являются выражением моей любви к претенциозному китчу или склонности следовать снобистской моде. Они служат более конкретным целям. Статуя представляет собой меня. В миниатюре. Когда мне было двенадцать лет
— Кто бы мог тогда предположить, что она вырастет в такую красавицу.
— Это очень важный для меня магический артефакт. Сам фонтан, а, точнее, вода, служит мне для дивинации. Ты знаешь, я думаю, что такое дивинация?
— В общих чертах.
— Кража твоего оружия имела место около десяти дней назад. Для чтения и анализа событий прошлого, даже тех, что произошли очень давно, самым лучшим и надежным методом является онейромантия, но для этого необходимо иметь довольно редкий талант сновидца, которого у меня нет. Сортилегия, или клеромантия нам точно не поможет, также как пиромантия или аэромантия, которые являются эффективными для угадывания судьбы людей, при условии, что есть что-то, этим людям принадлежавшее: волосы, ногти, части одежды и тому подобное. Для объектов, в нашем случае мечей, это неприменимо.
— А поэтому, — Литта отбросила со лба рыжий локон, — остается дивинация. Это, как ты, наверное, знаешь, позволяет увидеть и предсказать будущие события. Нам будут способствовать стихии, потому что настал сезон гроз. Будем комбинировать дивинацию с церауноскопией. Иди сюда. Возьми меня за руку и не отпускай ее. Наклонись и смотри на воду, но ни в коем случае не прикасайтесь к ней. Концентрируйся. Думай о своих мечах! Интенсивно думай о них!
Он услыхал, как она скандирует заклинание. Вода в чаше фонтана реагировала, с каждой фразой произносимой формулы она все сильней вспенивалась и волновалась. Со дна начали подниматься большие пузыри.
Вода успокоилась и помутнела. А потом полностью прояснилась.
Из глубины смотрели темные фиалковые глаза. Крупные локоны черных волос каскадом падали на плечи, они блестели, отражая свет как павлиньи перья, вились и волновались при каждом движении…
— О мечах, — напомнила Коралл тихо и злобно. — Ты должен был думать о мечах.
Вода закружились, черноволосая женщина с фиалковыми глазами исчезла в вихре. Геральт тихо вздохнул.
— О мечах, — прошипела Литта. — Не о ней.
Она проскандировала очередное заклинание под вспышку молнии. Статуя в фонтане загорелась молочным светом, и вода снова успокоилась и стала прозрачной. И тут он увидел.
