Ева Никольская - Белоснежка для Его Светлости
— И меня не пустишь? — вырвалось прежде, чем я успела сообразить, что несу.
— Ты — жена, — в упор глядя на меня, веско произнес он, потом медленно поднялся, подошел, не разрывая зрительного контакта, наклонился и… умыкнул из корзины гроздь винограда, после чего плюхнулся обратно на свою скамью и будничным тоном сказал: — Хоть и по договору. Кстати, о нем. Я тоже отщипнула крупную виноградину и надкусила, дабы заесть нарастающую нервозность. Потому что, если сейчас эррисар заявит, как мой брат, что он мужчина, а все мужчины полигамны в отличие от моногамных женщин, я эту самую корзину ему на голову надену со всем содержимым. И это только начало.
— Ты ведь знаешь, как обычно живут люди, заключившие вынужденные браки, верно? — спросил Варг, и я медленно кивнула, потянувшись ко второй ягоде. — Есть муж, жена… они ходят на официальные встречи, ведут какие‑то совместные дела, но каждый живет своей жизнью.
— Вот именно, что каждый! — не выдержала я. — Так почему тебе можно заводить любовниц, а мне любовников — нет? — сказала с вызовом, на что муж поморщился.
— Дослушай меня, Белоснежка, а? — попросил, справившись с эмоцией.
— Слушаю, — сложив на груди руки, ответила ему.
— Во — первых, я никого не заводил. А наоборот приостановил отношения.
— Угу, на время отъезда, — смешок получился нервным.
— Снежа — а–ана.
— Молчу — молчу, вот, видишь, — я показала ему очередную виноградину, — рот занят, так что высказывайся, — и поднесла к губам зеленую ягоду, да так и не съела, ибо взгляд, которым провожал ее супруг, меня слегка озадачил. Голодный такой, будто он за столом не ел. Хм… — Хочешь? — спросила прежде, чем сообразила, что у него в руках целая горсть.
— Хочу, — он все так же смотрел на мой виноград. Или на губы? Да ну его, пусть свой ест!
— Ну так ешь, — озвучила я решение, — свой.
— Твой аппетитней выглядит, — хитро прищурился мужчина, а я сказала:
— Отдам весь, если мне понравится то, что ты скажешь, — про себя же добавила «если не понравится, тоже отдам, но, как и планировалось, на голову». И улыбнулась собственным мыслям.
— Ладно, давай по делу, — вздохнул Варг. — Я, вообще‑то, жениться не планировал. То есть совсем. Хотел со временем завести детей от одной из любовниц, признать их и взять на воспитание в свой дом, когда немного подрастут, чтобы начать обучение. Но обстоятельства сложились иначе, и вот… мы женаты, — я внимательно слушала, не перебивая, и мужчина продолжал: — То, как сложатся отношения с девушкой, с которой даже не был раньше знаком, угадать я не мог. Согласна? — и дождавшись моего кивка, сказал: — Но мне повезло: ты симпатичная, общительная и временами вменяемая снежная леди…
— Временами?! — возмущенно зашипела я, чуть не подавившись виноградом.
— А временами взрывная и неуправляемая, — ничуть не смутившись, добавил Варг. — Темпераментная девочка, — это прозвучало как похвала, но я все равно насупилась. — Мне нравишься. Поэтому у нас с тобой два варианта: либо строим нормальную семью, либо договариваемся о правилах, которые будем соблюдать, и живем каждый своей жизнью.
— А ты какой вариант хочешь? — прищурилась я, отчего‑то снова раздражаясь. А ведь предложение было хорошим, мне бы радоваться, а не злиться. Тогда откуда вдруг подобная реакция?
— А ты? — вопросом на вопрос ответил он и снова улыбнулся… провокационно.
То есть если сейчас отвечу, что хочу семью, получится, что я прямым текстом признаюсь в неравнодушии к этому наглому типу, в то время как ему вроде как все равно, по какому сценарию жить. А значит, симпатия его и выеденного яйца не стоит, если он так спокойно готов вернуться к своему «серпентарию», сделав наш брак фикцией.
— А мне без разницы! — гордо вскинув голову, заявила я. — Лишь бы твоих пассий в нашем доме не было. Бесит, знаешь ли.
— Хм, — белесые глаза его сузились, улыбка стала хищной. — То есть я могу сказать своим женщинам, что супруга дала добро, и…
— Нет! — воскликнула возмущенно. — Мы же только что поженились. Не выставляй меня перед людьми полной дурой. Выжди хотя бы пару месяцев. А если зудит и невмоготу — обратись к лекарю, — съязвила я.
— Так, значит? — покачал головой эррисар.
— Ага, — с вызовом улыбнулась ему.
— Извини, милая, но не получится.
— В смысле?
— В прямом. Либо у нас все, как у людей, либо… как у других людей, — он криво усмехнулся. — Два варианта, Белоснежка: первый — ты моя жена, делишь со мной кров, еду и все то, за что мы пили во время обряда, не забывая при этом исполнять свой супружеский долг, чтобы у меня, старого и страшного ничего нигде не зудело. Второй сценарий — мы продолжаем жить, как чужие люди, за той лишь разницей, что станем периодически встречаться за ужином и обсуждать некоторые общие дела. Выбирай, драгоценная! — предложение прозвучало, как приказ. — А пока думаешь, я схожу за вином. Отметим принятое решение, — и, поднявшись, вышел из беседки.
А я осталась… выбирать, сидя в обнимку с полной фруктов корзиной. С одной стороны предложение было честным: не хочу, чтобы муж шлялся по бабам, сама должна стать его единственной. С другой — а хочу ли я ею вообще быть? Хочу ли делить с ним все то, что он перечислил? Именно с ним! Ведь он мне даже не нравится… ну или нравится, но только чуть — чуть. И версия номер два, где мы останемся свободными людьми, соблюдающими неписанные правила договорного брака, весьма неплоха. Может, даже подружимся со временем… Или нет.
Прикрыв глаза, я тяжело вздохнула. Чувствовать себя загнанной в угол мне жутко не нравилось, а сейчас именно так и было. Зачем Варг вообще дал этот выбор? Чтобы переложить ответственность за судьбу нашего брака на меня? Или чтобы получить подтверждение, что и я буду вносить свой вклад в строительство наших отношений. А ушел почему? Действительно за вином или просто хотел дать мне побыть одной и разобраться в собственных чувствах и желаниях. Чего я на самом деле хочу от своего мужа, кроме того, чтобы он перестал путаться с Амелией? А от себя? Пф — ф–ф…
В голове царил сплошной сумбур, мысли противоречили друг другу, и я, как тогда в карете, вновь ощутила себя собакой на сене. Тихие шаги услышала сразу и даже немного удивилась, что эррисар не подкрадывается, как обычно, а идет, заранее предупреждая о своем появлении. Но быстро сообразила, что шажки слишком легкие, торопливые, скорей всего, женские. И, встав со скамьи, приготовилась встречать гостью. Думала, в арочном проходе увидеть Амелию или Уну, но вместо рыжих «змей» по лесенке легко взлетела малышка Хель с белым котенком на руках и, тряхнув карамельного цвета локонами, радостно мне улыбнулась.
