Маргарита Блинова - Тяжело быть студентом!
— Али, — состроила грустную рожицу Наточка, — может мы, как всегда тихонько посидим…
— Поспим, — вношу конструктивное предложение.
— Потом аккуратненько испачкаем свои фартуки и с несчастным видом выйдем из кухонного блока…
— Ну а ты, как всегда, будешь кричать нам в след оскорбления и проклятия! — Дополнила общую картину я.
— Ну позязя! — Сложила ручки Наточка и часто-часто заморгала.
Раньше помощник повара так и поступил бы. Все-таки мужик он умный и еще в первое наше дежурство врубился, что с двумя буйными и на редкость неграциозными девушками легче договориться, чем заставить помогать.
Но, видимо, в это утро он встал не с той конечности. Впрочем, экстремальные глаза Наточки тоже не поспособствовали разморозки сердца мужчины.
— Нет, девочки, — категорически покачал головой он, — сегодня вкалываете по полной!
— То, что ты — изверг и нещадно эксплуатируешь студентов — это мы давно знали, — печально вздохнула рыжая ведьма и выставила впереди себя последний аргумент. — Но ребенка хоть пожалей!
«Ребенок» вышел вперед и мило улыбнулся пухленькими губками.
Али в восхищении посмотрел на Эмилию и пропал…
Дело все в том, что весь персонал кухонного блока состоял из восточных мужчин. Это было маленьким капризом директора Рохана.
Студенты оценили такое новаторство и с уважением начали относиться к крикам на незнакомом языке, разносившимся с кухни. Многие даже караулили под дверью, надеясь выучить какое-нибудь заковыристое ругательство.
И все бы ничего, но уж больно восточные мужчины любили экзотичных девушек, а точнее, блондинок.
Нет, резать и готовить они их не пытались, домогаться тоже. Скорее наоборот! Смелые повелители поварешек и кастрюль абсолютно терялись, смущенно краснели и выполняли любой каприз светловолосых дев.
Студентки очень быстро это просекли и выкрасились в блондинок, чтобы иметь халявную еду на ужин и самый вкусный кусочек на раздаче.
К слову, меня повелители сковородок и десертов, считали хилым цыпленком и пытались подкормить, даже не обращая внимания на приятный ярко-алый цвет моих волос.
На Наточку смотрели то с ужасом, то с почтением, то вообще не пойми как. Зато как и ожидалось голубоглазая блондинка повергла всех в щенячий восторг.
— Али, познакомься с Эми, — радостно наблюдая за реакцией мужчины, сообщила ведьмочка. — Она так много слышала об этом месте, что очень хочет осмотреть кухонный блок. Составишь компанию?
Али кивнул, и с наиглупейшей улыбкой на губах повел подругу показывать свои временные владения.
— Мужчины, — тяжело вздохнула подруга, приглядывая для нас стульчик в подсобке. — Ноль мозгов, сплошные инстинкты.
Оседлав расшатанный стул задом наперед, я опустила тяжелую голову на руки. И пока я медленно моргала, досыпая положенные «пять минуточек», а Эми прохлаждалась на экскурсии, Натка освободила краешек стола и начала придирчиво оценивать честно стыренный у профессора Барадоса пузырек.
— Сходи, возьми незаметно у Эми вещь ее Прыынца, — в приказном порядке велела Наточка, не отрываясь от непростого процесса подготовки отвара.
Уронив по дороге пару тарелок и сковороду с котлетами, выслушав парочку проклятий и других смачных эпитетов в свой адрес, я отыскала Эмилию и незаметно перехватила у нее прядь волос.
Обратный путь был более быстрым и разрушительным. В этот раз от моей грации пострадали две салатницы и поваренок, на которого упал поднос с чистыми ножами и вилками. Поваренок отделался легким испугом, а вот столовые приборы придется перемывать.
Помочь собрать ножи и вилки мне не дали, настоятельно порекомендовав пойти в уголок и тихонько там посидеть.
Ну и пожалуйста, не больно-то и хотелось на самом деле!
Пожав плечами, я вернулась к подруге и торжественно вручила той прядь волос.
Девушка мотнула рыжей головой и повернулась:
— Кстати, а ты кого соблазнять собралась? — поинтересовалась Наточка.
Я замешкалась.
Подбивая вчера подвыпивших девчонок на ограбление преподавательского кабинета, я преследовала сразу несколько целей — стырить формулу для Конни и Ронни, а также сделать все возможное, чтобы Эми наказали кухней.
Естественно, подруги о моих коварных планах ничего не знали и были свято убеждены, что в кабинет мы идем, чтобы пополнить ведьминские запасы и соорудить зелье для приворота наших Прынцев. Вот только в отличие от девочек, у меня не было объекта для страсти и прочих нежностей.
Что же делать?
— Да ладно тебе, — стала настаивать подруга, — я никому не скажу. Ну же, кто он?!
Я сглотнула и выдала первое, что пришло в голову:
— Профессор Карода!
— Бэ-э-э, — скривилась подруга. — Он же старый! И у него бородавка на лице! А еще он когда что-то объясняет, брызгает во все стороны слюной!
«Спасибо, — язвительно похвалила длинный язык гордость. — Теперь благодаря некоторым чересчур длинным нас считают извращенками!»
— А еще у профессора характер противный. — Сказала я. — Он у меня реферат по летней практике требует. А мне влом!
— Всем влом, — кивнула Натка, возвращаясь к своим зельям, — но мало кто додумается травить профессора любовным зельем ради собственного нежелания учиться. Коварная женщина!
Остаток дежурства я благополучно проспала и очнулась только, когда Наткин локоть нечаянно заехал мне в бок.
К тому моменту два флакона уже стояло в ожидании своих жертв. Мне же ведьмочка отдала начиненное зельем яблоко, предупредив, что старикан слабенький и лучше много ему не давать.
Заверив подругу, что помню позывные для вызова реанимации, я с чистой совестью и грязной головой вышла в обеденный зал и отправилась на раздачу.
Радостный от знакомства с таким чудом как Эмилия Али, был снисходителен к нашей троице и поставил на раздачу салатов.
Сказать сколько студентов ест салаты?
Один! Думаю, даже уточнений, кто этот несчастный вегетарианец, не следует, и так понятно, что я, но судя по всему в моих одиноких рядах сегодня народу прибавиться.
— Святые небеса, — воскликнул, удивленный директор Рахан, заприметив нашу загадочно улыбающуюся тройку. — Ангелина, Наталья, Эээ…
— Эмилия, — подсказала я.
— Почему вы здесь?
Мы с Наткой переглянулись, после чего рыжая осторожно прощупала почву:
— Директор Рохан, а вы с утра профессора Барадоса не видели?
— Нет еще… — На лице ВУДа мелькнуло понимание. — Накосячили значит уже?
Мы дружно опустили головы и изобразили глубокое раскаянье.
— И надолго?
