Дарья Снежная - Агентство «ТЧК». Нечисть в помощь
Я мыла посуду, рассеянно прислушиваясь к размеренному голосу, долетавшему обрывками из спальни; неприятные мысли, которые я гнала от себя целый день, вернулись с удвоенным рвением.
Чар бы прав: мне действительно до сих пор не доводилось участвовать в подобных боевых столкновениях. Я предполагала, что темные маги не разведением кроликов занимаются, да и светлые, как они сами шутят, до смерти могут залечить. И что оборотни, вопреки чаровскому обаянию, не домашние собачки, умильно виляющие хвостом, а вампиры питаются очень даже человеческой кровью, которую вовсе не всегда правдами и неправдами добывают в донорских центрах. Мне никогда не приходилось (даже случайно) оказываться на волосок от смерти, не говоря уже о том, чтобы кто-то пытался меня убить. Это было жутко.
Мужчины в офисе держались так, будто не произошло ничего из ряда вон выходящего. Подумаешь, напали среди бела дня! Главное — все живы, все здоровы, а потому и мне истерить было как-то неуместно. Только вот коленки до сих пор подкашивались от воспоминаний.
Перемыв посуду, я плавно переместилась в гостиную и, завернувшись в плед, включила телевизор. Смена кадров всегда помогает отвлечься. К моему величайшему удивлению, спустя четверть часа в комнату вошел Крис, протянул мне открытую бутылку пива и молча плюхнулся на другой конец дивана, закидывая ноги на журнальный столик.
— Кто-то мне вчера выговаривал за распитие спиртных напитков на ночь глядя, — изумилась я, принюхиваясь к содержимому бутылки. Может, он пошутить решил и внутри какое-нибудь антисуккубовское зелье вместо пива.
— Сегодня повод есть у меня. К тому же, в отличие от тебя, я пью не в одиночестве, — хмыкнул маг.
Не унюхав ничего подозрительного, я отхлебнула, вновь поворачиваясь к мелькавшим на экране физиономиям. Какие-то американские супергерои в очередной раз спасали мир. Я любила такие фильмы, когда сидишь и просто наслаждаешься симпатичными мужчинами и недурными спецэффектами. Словом, отключаешь мозг. Глядя, как какой-то красавчик вытаскивает свою будущую несравненную возлюбленную из-под завалов на станции метро, я вспомнила сегодняшнее происшествие.
— Странно все-таки вышло, с этими дверьми, — неуверенно произнесла я, сомневаясь, что маг отзовется. Он, казалось, так глубоко ушел в себя, что вернется, как в присказке, не скоро.
— Не странно. — Крис неожиданно ответил, запрокидывая голову, чтобы отхлебнуть пива. — Их открыли магически. Я проверил, пока ты дрыхла. Отголосок очень слабый, исполнителя чар не отследить, но то, что они там были, — факт.
Получается, там, в метро — это вовсе не поразительный инцидент, а очередная попытка убийства? Мамочки…
— Ты точно не знаешь, кому ты настолько насолил?
— Настолько, — мужчина вздохнул, — точно никому. Либо я чего-то не понимаю.
— Напился на шабаше до потери памяти? — хмыкнула я.
Крис не ответил, лишь неодобрительно покосился: вроде как несмешно.
Несмешно, но не плакать же. Хотя я могу, только попросите.
— И что мы с этим будем делать? — поинтересовалась я, под «мы» подразумевая все «ТЧК». Не бросать же нашего мага в непонятной беде. Благо Крис понял правильно и не стал выяснять, с каких пор вдруг снова возникло «мы».
— Вы — ничего. А я ждать, пока эта сволочь себя как-нибудь выдаст. — Он неожиданно криво усмехнулся: — Или доведет дело до логического завершения.
Я покосилась на четкий профиль, освещенный лишь голубоватым мерцающим светом телевизора, и промолчала.
Отчет № 3
О ПРАВИЛАХ ПОВЕДЕНИЯ НА ПРИЕМЕ
Примечание Князя: срочно ввести в агентстве униформу.
— Подъем, малявки! — Ударившее прямо в глаза солнце, дополненное именно этим мужским голосом, было худшим из будильников.
Я возмущенно застонала и попыталась натянуть на голову одеяло, но некто предусмотрительно снизу его придержал. Не с тем связался! Я профессионал в деле оттягивания момента подъема. В подлого «будиста» полетела подушка. Одеяло он от неожиданности выпустил, и я благополучно под него закопалась.
— Я не малявка, — тоненько раздалось над ухом.
С меня сон как рукой сняло, я озадаченно высунула нос и с удивлением поняла, что лежу в собственной кровати, хотя прекрасно помню, что засыпала на диване. Рядом Ника, трет кулачками глаза и зевает. Крис с зажатой под мышкой подушкой и намотанным на кулак одеялом злобно ухмылялся в изножье.
— А я тем более, — поддержала я девчонку, еще толком не соображая, что происходит.
— Ты мелкая, а ты малая. Малявки и есть. — С этими словами Крис удалился, для верности прихватив и подушку, и одеяло с собой.
— Ника, — заговорщически прошептала я, — такой мужской произвол безнаказанным оставлять нельзя, это я тебе как женщина женщине авторитетно заявляю.
Не знаю, поняла ли девчонка все слова, но общий смысл уловила и старательно закивала. Даже Барни согласно замахал вместе с ней обвислыми ушами и глазом на ниточке.
— И что мы будем делать?
— Слушай меня, Саби плохому не научит. — Я наклонилась к Нике и прошептала ей на ухо подробную инструкцию.
Девчонка захихикала, а я внутренне возликовала. Месть наша будет страшна!
На кухню мы ввалились, таинственно переглядываясь, и чинно уселись за стол. Крис поставил перед Никой стакан с какао и фирменный бутерброд, шлепнул передо мной тарелку с яичницей. Только он уселся сам, как я подмигнула мелкой, та зажмурилась (благо смысла этой гримасы маг не понял) и выдала:
— Хочу вишневое варенье, а не абрикосовое.
— Какая разница? — удивился Крис, еще не осознав всего того ужаса, который он на себя навлек. — Ты же вчера ела абрикосовое.
— А сегодня хочу вишневое. — Девчонка скрестила руки на груди и надула щеки.
Крис вздохнул и сделал новый бутерброд. Я жевала свою яичницу, стараясь мстительно не улыбаться. Ника откусила от бутерброда, медленно прожевала, после чего отложила его в сторону и объявила:
— Я передумала, хочу абрикосовое.
Крис чуть не подавился этим самым бутербродом, который стал за дочкой доедать.
— Ника, что за капризы? — строго осведомился он и почему-то посмотрел на меня.
Я ответила ему кристально честным взглядом.
Малышка схватывала на лету. Она на время усыпила отцовскую бдительность, сделав вид, что его грозный тон на нее подействовал, и смиренно доела второй бутерброд.
Потом Ника отказывалась чистить зубы. Потом дождалась, когда Крис ее оденет, чтобы заявить, что она хотела сегодня вовсе не платьице, а джинсы с футболкой. Потом ойкала и айкала всякий раз, когда папаша дотрагивался расческой до ее волос. Потом пропал Барни (вернее, он был надежно спрятан в корзине с грязным бельем). И когда ребенок скорее вопреки, чем благодаря стараниям Криса был одет, обут, снабжен кроликом и выставлен на улицу, Ника выдала финальный аккорд: уселась на землю и объявила, что в садик не пойдет, так как ее там обижают.
