Ольга Погожева - Я стану твоим врагом
Но этот взгляд… победный взгляд… что же он упускал?..
— В чем дело, генерал? — Марион остановилась, пропуская танцующую пару мимо себя, заглянула ему в глаза. — Вам нехорошо?
И тут только Нестор с оторопью понял, что не может удержать её, не может стиснуть в объятиях, как это было весь танец, не может даже пошевелить правой рукой — там, куда вонзились её ногти, до боли раздирая кожу. Значит, не показалось…
— Может, вам стоит выйти на свежий воздух? — Марион заботливо заглянула в стремительно побледневшее лицо, поддержала герцога под локоть, уводя с площадки.
Музыка остановилась, танцевавшие пары распались, апплодируя друг другу, и их уход оказался не так незаметен. Их проводили шушуканием и долгими взглядами, и под ухмылки придворных они вышли на веранду, прошли мимо уединившихся парочек, уходя от огней дворцовой залы в роскошные императорские сады. Кое-где горели фонари, но в буйных зарослях диковинных цветочных кустов, то и дело образовывавших уютные тупички, было почти темно. В один из тупиков, где стояли полукругом пустые скамейки, и завела пошатывавшегося Нестора Синяя баронесса.
Марион быстро огляделась, и рывком развернула бледного, ослабевшего герцога лицом к себе.
— Ненависть, генерал — это когда теряют нечто очень важное! — прошипела она в белое, как мел, лицо. — Ненависть — это когда это самое важное нельзя вернуть… Ты и понятия не имеешь, что такое ненависть! Я мечтаю, что когда-нибудь, — Марион вцепилась двумя руками в его камзол, встряхнула безвольного, едва державшегося на ногах Ликонта, — когда-нибудь ты сгоришь в самом сердце преисподней! Когда-нибудь, Ликонт, мы встретимся там, и ты поймешь, что такое ненависть!
Она отпустила его камзол и, подняв юбки, ударила ногой в живот. Ослабевший герцог рухнул наземь, распластавшись по ухоженному песку тропинки, и Марион ещё несколько бесконечно долгих мгновений смотрела на бессознательное тело.
Затем развернулась и быстрым шагом, не обернувшись ни разу, вернулась во дворец.
— Предполагается, что я должна ответить согласием.
— И всё же я надеюсь на большее. Я надеюсь заслужить вашу любовь, принцесса Таира.
Таира смотрела на склонившегося к её руке крон-принца Андоима, минуту назад сделавшего ей предложение — руки, сердца и всей Валлии. Мать ясно дала понять, какой ответ требуется, и Таира изо всех сил пыталась верить в то, что говорит.
— Вы красивый мужчина, — Таира несмело улыбнулась, глядя на выпрямившегося крон-принца, — будущий король. Этого достаточно, чтобы вызвать во мне симпатию. Когда я смогу узнать вас лучше, уверена… любовь придет.
Андоим растянул губы в улыбке, не сводя глаз с белокурой наследницы аверонского престола. Девочка не вызывала в нем никаких чувств, кроме раздражения. Хотелось сорвать с неё весь этот налет реннского двора, эту печать чопорного этикета, это лживое аверонское лицемерие, растоптать, бросить в грязь, видеть её унижение — вот чего заслуживает весь Аверон в целом, и она в частности — как его воплощение.
Но она так наивно ждала от него чего-то, так верила в эту свою эфемерную любовь, что ему захотелось поиграть с ней. Будет, о чем напоминать ей долгими супружескими ночами. О, как стыдно ей будет за собственные сопливые мечты!..
— Я постараюсь доказать вам… в самое ближайшее время, что мои чувства к вам сильны… и вспыхнули с того самого дня, когда я только увидел вас… я романтик, ваше высочество… Если бы я только мог вам доказать… — Андоим схватил хрупкую кисть Таиры для пущей убедительности, прижал к своей щеке, — я бы дарил вам розы каждый день…
— Розы! — ладонь в его руках дрогнула, Таира вырвалась, глядя широко распахнутыми, доверчивыми глазами на крон-принца. — Так эти розы — от вас? Красные розы! Это были вы?
Андоим едва сдержался, чтобы не уставиться на неё в ответ. Какие розы? О чем она? Девчонке кто-то тайком дарил цветы? Какой позор! Малышка, должно быть, окончательно сошла с ума от бесконечных мыслей про их грядущую свадьбу.
— Красные розы, — медленно повторил крон-принц, неуверенно улыбаясь. — Я подумал, что вам нравятся красные розы. Я не хотел, чтобы вы догадались, от кого они.
— Так это были вы, — как завороженная, повторила Таира, и в этот момент серые глаза светились необыкновенным, неземным светом. — Я не… то есть… я не думала…
— У вас так много ухажеров? — неприятно усмехнулся Андоим.
— О, нет! Что вы! — принцесса вспыхнула, спохватилась, протянула руку ему навстречу. — Нет! Просто… я не думала… что вы такой… такой…
— Какой? — Андоим склонился ближе, положил руки на хрупкие плечи. — Такой?..
Маленькая глупая девчонка! Как она тянулась к нему, как ждала ласки! Что ж, он может подарить ей — всего один поцелуй, всего один, первый и последний, раз.
Таира закрыла глаза, подчиняясь опытным губам, доверчиво прижалась к будущему супругу. Она всё ещё сомневалась, отказываясь верить услышанному — но, быть может, Августа права? Если не крон-принц, то кто? Это он, вот он, её тайный возлюбленный! Вот он, её судьба… и то, что чужие губы кажутся жесткими и неприятными — лишь её вина, ведь она так неопытна… она привыкнет, она научится его любить. И это гложущее сомнение… ей надо вырвать его из своего сердца, и сразу станет легче…
Красные розы…
Возвращение Марион в зал осталось незамеченным. Все шумно праздновали возвращение крон-принца Андоима и принцессы Таиры, провозгласивших радостную весть. Гости и придворные салютовали, бурно приветствуя будущих короля и королеву Валлии, императрица Северина выглядела спокойной и довольной, будущий император, крон-принц Таир произносил торжественную речь.
Марион проскользнула между рядами пышно наряженных дам и господ, пробираясь к императорскому трону. Там, подле Северины, стоял слегка запыхавшийся от долгих танцев принц Орест, безуспешно выискивавший глазами своего друга. С приближением Синей баронессы принц заулыбался, вызвав завистливую гримасу на лице леди Августы, и с готовностью склонил голову, приветствуя подошедшую даму.
— Где же вы оставили нашего герцога, леди Марион? Я начинаю беспокоиться! Уж не пал ли он в неравной борьбе с вашими чарами?
— Ваше высочество, — Марион встревоженно поклонилась принцу, обернулась к императрице, — ваше величество! Мы вышли с герцогом освежиться в парк, и внезапно… я даже не успела его поддержать, ему стало нехорошо… я оставила его там, и побежала за подмогой! Самое ужасное… я видела, как по тропинке ползет каракут!
— О Единый! — императрица даже приподнялась на троне. — Укус этого паука может быть смертелен! Вы уверены?..
