Анна Одувалова - Академия для строптивой
Я, прижав книгу к груди, снова тоскливо затянула: «Ы-ы-ы», — и подобрала ноги, думая, что делать. Создание встрепенулось, повернуло черную мордочку в мою сторону, что-то восторженно застрекотало и попыталось подобраться ближе. Упитанное тельце было покрыто топорщащейся в разные стороны темно-коричневой шелковистой шерсткой; чуть коротковатые тонкие передние лапки с когтями зверюшка тянула ко мне, а сама семенила на упитанных задних. Я бы, может, и повела себя несколько иначе, но существо, несмотря на свой небольшой размер, очень уж плотоядно причмокивало и иногда клацало мелкими острыми зубишками, поэтому я завизжала и сиганула с кресла, рванув к выходу из библиотеки, а по пути швырнула в случайно вызванную тварь книжкой.
Создание всхлипнуло, заверещало дурным голосом, словно я в него кинула не книгой, а булыжником, но все же увернулось, скакнув на ближайшую стену. Уцепилось за массивную позолоченную раму и начало оттуда громко причитать. Я причитания слушать не стала и помчалась к двери. Даже голову поворачивать назад было не нужно, я и так знала — вызванная тварь несется за мной.
У самой двери создание крепко уцепилось за мою юбку и, восторженно повизгивая, начало ее задирать, острые кошачьи коготки скользнули по коленям, а мокрый нос уткнулся в икру. Тут-то я не выдержала и, заголосив что есть мочи, принялась лягаться, отбиваясь от наглой твари, не желающей отпускать подол. Ткань затрещала, и я поняла, что скоро и второе форменное платье придет в негодность. Этого допустить было нельзя.
Наподдав посильнее по волосатому толстому пузу, я все же вывернулась из когтистых цепких лапок и дернула дверную ручку. Она не поддалась, и я в истерике рванула сильнее, продолжая ломиться на волю.
— Положи книгу на место, неразумная отроковица! — донесся из коридора утробный голос горгульи, и я застонала, так как книга валялась в центре библиотечного зала, а мерзкая шипящая тварь у меня за спиной смешно виляла толстым задом и готовилась к прыжку. Убрать книгу и не столкнуться с вызванным существом было просто невозможно.
— Пустите! — всхлипнула я, лихорадочно оглядываясь. — Пустите! Мне правда надо! А то оно меня сожрет!
— Книгу верни на место! — непреклонно заявили из-за двери, и ладони, сжимающие ручку, неприятно кольнуло заклинание. Я ойкнула, отскочила и, повинуясь силе инерции, кубарем рухнула на истерично завопившую тварь. А нечего было снова вцепляться в подол юбки! Тогда, может быть, я и сумела бы удержать равновесие.
Тварь подо мной орала и пыталась выбраться, отпихиваясь когтистыми лапами. Я тоже вопила, стараясь окончательно не запутаться в подоле и встать. В итоге развернулась, отпихнула от себя присмиревшего монстрика и на четвереньках рванула за книгой. Пытающаяся отдышаться тварюшка метнулась в противоположный угол, но потом замерла, покосилась на меня и, несчастно взвыв, снова кинулась атаковать подол платья. Я пинала зверька, орала и упорно ползла к книге, когда дверь скрипнула и на пороге появился Демион.
От неожиданности я завопила громче, тварь тоже перепугалась и, завизжав, сиганула на массивную медную люстру. Люстра, протяжно заскрипев, начала раскачиваться вместе с цепляющейся за нее зверюшкой. Демион опешил и замер недалеко от нас.
— Что тут вообще происходит? — ошеломленно поинтересовался он и, сделав несколько шагов, оказался возле меня. Я попыталась пригладить выбившиеся из косы волосы и придать себе приличный вид. Сделать это, стоя на четвереньках возле пухлого томика с описанием ритуалов, оказалось сложно. Нужно было признать, что образ благовоспитанной студентки пансиона благородных девиц не удался. Положение еще могла бы исправить вдохновенная речь, но ответить что-либо умное на вопрос Демиона или принять подобающую позу я не успела, так как с люстры с диким воем спикировала тварь и приземлилась на мой оттопыренный зад. Зверюшка довольно взвыла и впилась мне в попу острыми зубами. Как я орала!
Демион шарахнулся. Я резко подскочила, попыталась спихнуть тварь, раздирающую платье, погрозила кулаком няню, который совершенно неприлично ржал и одновременно пытался читать какое-то заклинание, а потом мелкий, лохматый, пакостный монстр обиженно запищал и исчез, оставив после себя облачко черного ядовитого дыма.
Я облегченно выдохнула, поправила чудом уцелевшее платье и плюхнулась в кресло, смахнув со лба пот. Я давно так не уставала.
— Рассказывай, как ты умудрилась вызвать шушеля? — Демион все еще обидно ржал. — Ругалась, что ли, много?
— Конечно, ругалась! — огрызнулась я, чувствуя себя невероятно глупой. — Кто же знал, что так выйдет?! Думала, библиотека зачарована. Ругайся — не хочу. А оно вон как получилось.
— Зачем? Зачем ты свалилась на мою голову! — вопрошал Демион, уставившись на меня так, как я совсем недавно смотрела на материализовавшегося из ниоткуда шушеля. — Мы всем коллективом ставили защиту от таких вот неразумных студентов! Пока удавалось избежать различных казусов, хотя умельцы здесь и до тебя встречались. На кой шушель… тьфу. — Демион поморщился. — Зачем он тебе понадобился, а?
— Да не нужен он мне! — Я поджала ноги и свернулась в кресле калачиком, обхватив себя руками. — Само как-то вышло… случайно. Правда.
— Не слишком ли у тебя много получается само? — вкрадчиво поинтересовался Демион и, сверкая глазами, сделал шаг по направлению ко мне. Выглядел он в этот момент настолько привлекательно, что у меня перехватило дыхание, а Труселя, до этого не дававшие о себе знать, зашевелились и начали сжиматься.
— А я-то что? — обращать внимание на папочкин подарок не хотелось, но сделать это было не просто. — Сила есть…
— Нет! — покачал головой Демион. — Сила тут ни при чем. Это не сила, это великая дурь! Я понимаю, почему папочка попытался тебя сбагрить куда подальше. И даже его поганый… — на этом слове Демион подозрительно обернулся, словно опасался, что его подслушивают, — своеобразный, — поправился он, — характерец могу простить. С такой дочуркой сложно остаться сдержанным.
— Не надо! — упрямо заявила я. — У папочки характер всегда был не сахарный. Я тут совершенно ни при чем. Это ты еще с мамочкой моей не знаком.
— Упаси демоны! — искренне отмахнулся Демион. Вид он при этом имел такой испуганный, что мне даже стало неловко.
Шушель, дикая беготня, растрепавшиеся волосы — все это вывело меня из состояния равновесия и заставило сидеть в кресле и глупо хлопать глазами. Настроиться на разговор о проклятии не получалось, сказать что-то умное — и подавно. Демион тоже выглядел обескураженным и не знал, с чего начать.
