Джеймс Клеменс - Война ведьмы
— С твоей стороны было очень великодушно открыть свой дом для моих друзей, но…
— … но щедрость в Порт-Роуле всегда имеет цену, — договорила за нее Мама Фреда.
Лицо Мисилл окаменело.
Мама Фреда поудобнее устроилась на стуле и указала Мисилл на последний свободный стул.
— Если твое лицо потемнеет еще сильнее, мне потребуется фонарь, чтобы его видеть. Садись… ну, садись же.
Мисилл, оставшись стоять, выпалила:
— Хватит глупостей! Говори нормально. Ты не можешь видеть мое лицо. У тебя нет глаз.
— При чем тут глаза? Я вижу кусочек засохшей грязи на твоей щеке и крошечную соломинку, которая запуталась у тебя в волосах над левым ухом.
Мисилл стерла грязь со щеки и вынула соломинку из волос.
— Как?
Мама Фреда взъерошила золотистую шерсть своего любимца и пощекотала его за ухом. Тамринк поиграл с ее рукой, а потом устроился на коленях целительницы и принялся сосать палец у себя на ноге. Все это время он не сводил глаз с лица Мисилл.
— Кроме таланта к мимикрии тамринки обладают и другими уникальными способностями, — начала Мама Фреда. — В наших джунглях они передвигаются большими группами, связанными семейными узами. Они вырастают в такой непосредственной близости друг к другу, что каждый становится частью целого. То, что видит один тамринк, видят и все остальные. В каком-то смысле стая становится одним живым существом, которое все видит и все слышит.
— У них единое восприятие окружающего мира? — спросила потрясенная Мисилл.
Она читала про такие способности в книгах, сохраненных Союзом Сестер.
Мама Фреда не стала отвечать ей.
— Я родилась без глаз, а в моем племени такой недостаток считался дурным предзнаменованием. Чтобы умилостивить богов, меня совсем крошечной отнесли в джунгли и оставили умирать.
Видимо, ужас, появившийся на лице Мисилл, не остался незамеченным.
— Не переживай, дитя, — сказала Мама Фреда, — я почти ничего не помню из того времени. Мое первое воспоминание: я лечу среди деревьев и вижу мир глазами огромной самки тамринка. Она висела на ветке у меня над головой, видимо, пытаясь понять, почему странное голое существо громко плачет возле ее гнезда.
— Ты?
Она кивнула.
— Ее стая взяла меня к себе и выкормила. Со временем моя связь с тамринками стала более тесной, и я научилась видеть мир их глазами.
— Эти существа тебя вырастили?
Мама Фреда рассмеялась над столь нелепым предположением.
— Нет, сомневаюсь, что я пробыла с ними больше одной луны. Однажды охотники из моего племени нашли меня около гнезда тамринка и увидели, что я еще жива. Они принесли меня в деревню и стали мне поклоняться, решив, что боги джунглей осенили меня своим знамением и сохранили мне жизнь. Так что я выросла среди своего народа, однако не теряла связи с тамринками. Постепенно я стала умелой целительницей, и меня призывали в другие племена Ирендла. — Мама Фреда отвернулась, и ее голос зазвучал тише. — Но однажды в нашу деревню пришли работорговцы. Думаю, их привели туда слухи про слепую женщину, которая все видит. Меня выкрали вместе с детенышем тамринков, которого я растила.
— Тикал?
— Да. Через три зимы нас привезли на север в ваши земли. По дороге мы останавливались в прибрежных городках и портах, где меня заставляли демонстрировать мой «талант».
— А как тебе удалось сбежать?
Работорговцы славились тем, что они не выпускали из рук своей добычи.
В голосе Мамы Фреды появилась ярость, и она снова посмотрела на Мисилл.
— Некоторые истории лучше забываются, если навсегда заперты в твоем сердце.
Мисилл отнеслась с уважением к словам старой женщины. В ее собственной жизни тоже были моменты, о которых она не хотела говорить.
— И в конце концов ты оказалась в Порт-Роуле. Но почему мои друзья? Почему ты взяла их к себе?
— Я уже говорила, что щедрость в Порт-Роуле имеет свою цену.
— Чего ты хочешь? У меня есть серебро и даже одна золотая монета…
— Нет.
— Тогда что?
— Когда твой спутник поправится настолько, что сможет снова отправиться в путь, я хочу, чтобы вы взяли меня с собой.
Мисилл напряглась. Такую высокую цену она не была готова платить.
— Зачем? Почему ты хочешь уехать отсюда вместе с нами?
— Я хочу встретиться с вашей ведьмой. С девушкой по имени Элена.
Мисилл отошла от нее на шаг и принялась вглядываться в лица своих друзей, пытаясь понять, кто из них предатель, кто раскрыл их тайну.
Тол'чак выпрямился на своем месте, словно огромный валун поменял положение.
— Мы ничего ей не говорили, — проворчал он.
Могвид просто сидел на своем стуле с широко раскрытыми от потрясения глазами. С его губ сорвался лишь отрицательный стон, когда Мисилл на него посмотрела.
— Оставь их, — принялась отчитывать ее Мама Фреда. — Никто ничего не говорил и не предал вашего доверия.
— Тогда как ты узнала про наши дела?
Старая целительница почесала гриву своего зверька. Маленький тамринк прижался к ней и принялся довольно мурлыкать.
— Вчера я оставила в комнате Тикала, а сама готовила лечебный чай для вашего обожженного друга. Я хорошо знаю свою кухню и кладовую и могу обходиться без его глаз. Пока меня не было, твои друзья говорили о тебе, об Элене и о книге, которую вы ищете, — Кровавый Дневник.
— Но как ты?..
— Мы с Тикалом связаны не только зрением. — Она погладила ухо Тикала. — То, что слышит один тамринк, слышат и все остальные.
В боковой улочке Порт-Роула чудовище утоляло свою жажду, пожирая умирающее сердце юной жертвы, молоденькой девушки, у которой была первая в жизни кровь. Закончив, зверь поднял черную морду от растерзанной груди и завыл на луну, поднимавшуюся на свое место в ночном небе. Его голодный рев эхом промчался по рядам пивных и борделей, а он сам, скользнув в тень, осторожно пополз вперед на четырех лапах, вонзая когти в жидкую грязь. Он был готов охотиться всю ночь, но знал, чего желает его господин.
Никто не должен ничего заподозрить…
Зверь жалобно заскулил, представив себе прикосновение господина. Где-то в самых потаенных глубинах его существа голодное сознание помнило обжигающее черное пламя и то, как кипела его кровь. Он будет подчиняться. Чудовище принюхалось — улица за переулком была пуста. Только самые отчаянные или очень пьяные осмеливались болтаться по Порт-Роулу после захода солнца. Двери были заперты на засовы, а окна закрыты ставнями. Огромный зверь промчался по раскисшей дороге. И хотя луна еще только начала свой путь на небо, на сегодня охота была закончена. Если он еще немного промедлит, это может вызвать подозрения тех, от кого он прятался.
