Ключи и калитки (СИ) - Демченко Антон Витальевич
Впрочем, сторожились обступающих реку скалистых круч не только стрельцы, но и мы со Светой. И на то были свои причины. В первую же ночёвку после начала плавания установленная мною сигнализация засекла сразу несколько попыток пересечь её периметр. И если бы не использованный мною наговор Переплутова волхва, недавно весьма достойно защитивший от возможного разорения наш со Светой лагерь на поляне у ручья, боюсь, в ту ночь нам опять пришлось бы воевать с недружелюбными самами. А так, незваные гости покружили в сотне метров от стоянки, организованной полусотником на крошечном каменистом пляже, под каменной стенкой возвышающегося над мачтой струга берега, поплутали впотьмах, да и… прошли мимо, так и не поняв, с чего им примерещился запах дыма.
Ну а для меня это был урок. Полезный, но обескураживающий. Как выяснилось, путающий наговор Остромирова оказался совершенно неспособен маскировать запахи. И ведь если бы не выразительные мыслеобразы, с помощью которых двухвостый, отправленный мною для присмотра за кружащими на берегу «гостями», сообщил об этом факте, я бы мог так и не узнать о столь серьёзном недостатке полюбившегося мне приёма. Или узнать слишком поздно… что ещё хуже.
Письмо от Граца мы со Светой читали вместе. Ругаться профессор не ругался, но недовольством его послание было просто-таки пропитано. От каждой строчки и буквы им сквозило. Тем не менее, понимание Всеслав Мекленович проявил, и требовать от нас возвращения на место не стал. А к концу письма, очевидно, обдумав полученную информацию, и вовсе отошёл, так что в последних строках был предельно вежлив, а в постскриптуме и вовсе предложил нам продолжить вынужденное путешествие на запад, с остановками для сбора данных и… непременным включением его прибора на каждой стоянке. Дескать, раз потусторонник смог закинуть устройство в их мир, то и обратно притащить сможет.
Понять, что значит это предложение, было несложно. Смогли, значит, умки профессорские настроить собственное оборудование на приём сигнала от этого железного чемодана. И теперь им требовалась настройка самого прибора для более точного позиционирования. Что ж, двухвостому несложно будет пробежаться туда-обратно с грузом. Жаль только, что нас со Светой он так перенести не может. Пробовали неоднократно. Вотще. Будто чёрная пелена накрывает, обволакивает так, что и дышать нечем… и не пускает. Котяра старался, аж рычал от напряжения, но, увы и ах. Так что, единственная наша надежда на профессора и его учеников-помощников.
В общем, несмотря на общий тон послания Граца, сами новости им «не сообщённые» порадовали и меня, и подругу. Так что и на продолжение путешествия по незнакомому миру мы стали смотреть намного оптимистичнее. Чему, кстати, поспособствовало и спокойствие дальнейшего пути в Усть-Бийск, как назвал возведённый им острог Стоян Смеянович. После несостоявшегося визита очередных незваных гостей-самов, круживших полночи вокруг нашей стоянки, больше нас в пути никто не тревожил до самого окончания путешествия.
Струг, направляемый уверенной рукой полусотника, выскользнул из теснин Биянки и, ловко проскользив меж бурлящими белой пеной порогами, плавно вышел на стремнину широкого Бия. Пространство вокруг словно вмиг раздвинулось в стороны, полоснуло по глазам ярким почти летним солнцем и… погрузилось в тишину. Честно говоря, слушая рассказы стрельцов и их полусотника о «Великом Бие», я представлял себе нечто менее грандиозное. Доводилось мне бывать на Ангаре и Витиме, видал Обь и Волгу, но… если и сравнивать Бий с какой рекой, то, наверное, лишь две последних и могут составить ему конкуренцию. Да и то Волга может поспорить с ним лишь в нижнем течении, где не всегда и ясно, берег перед тобой или очередные плавни. Бий же, каким мне довелось увидеть его впервые, был необозримо широк и чист даже от речных островов. Расстояние от берега до берега здесь было больше шестнадцати километров. Насколько — сказать сложно, но находясь примерно посередине реки, берега её рассмотреть было невозможно, их наличие вообще выдавали лишь обступившие Бий покатые гольцы, основание которых терялось в лёгкой дымке. Туман? Чёрта с два! Горизонт!
Впрочем, вскоре полусотник решительно направил струг к западному берегу, и через несколько часов за очередным плавным поворотом русла мы увидели острог. Не бревенчатый, как я того ожидал, честно говоря, а вполне себе каменный. Эдакий замок с лёгкими мотивами славянской архитектуры, стены которого, укрытые крышами боевых галерей, были сложены из огромных валунов, а круглые приземистые башни под шатровыми крышами сердито взирали на округу узкими бойницами. Острог оседлал высокий утёс, вода под которым, исчерченная каменными косами, перекатами и порогами, бурлила, пенилась и шумела, благодаря впадающей в Бий небольшой, но шустрой речке… Приток и в самом деле был невелик, едва ли вполовину шире зажатой меж скал Биянки, а у той, даже перед впадением в большую воду, где скалы словно нехотя раздаются в стороны, от берега до берега не больше сотни метров.
Здесь уж стрельцам пришлось-таки взяться за вёсла, да и Стоян посерьёзнел, крепче ухватился за кормило. Послушный его воле, струг осторожно скользнул вдоль каменной россыпи, едва виднеющейся над водой, и, чуть не касаясь брюхом дна, отталкиваясь от обманчиво гладких булыганов вёслами стрельцов, буквально прокрался в русло малой речки. Казалось бы, здесь можно и расслабиться да порадоваться окончанию пути, но нет. Прозвучала короткая команда, вёсла вновь ударили о воду, и струг медленно пошёл против течения. Шли недалеко, как оказалось, но довольно долго. Шустрая река вовсю сопротивлялась движению нашего судёнышка, стараясь утащить его обратно в Бий, но стрельцы справились, и вот уже струг, каким-то чуть ли не балетным пируэтом заложив пологую дугу, аккуратно подвалил к добротному пирсу, где нас уже встречали обитатели острога, высыпавшие на стены крепостицы ещё в тот момент, когда наше судёнышко только принялось крутиться у подножия утёса.
Понятное дело, что встречать здешние жители вышли стрельцов и их командира. Но и нам со Светой перепала некоторая доля их внимания. Прежде всего Свете, конечно, поскольку мужчин среди встречающих было… абсолютное большинство. Ну да, острог — это, всё же, место службы, а не город или деревня, так что преобладание мужского пола среди его обитателей вполне естественно. Кому и нести порубежную стражу, как не привычным к военному делу мужчинам.
Впрочем, женщины в остроге тоже были. Не так много, как мужчин, но были же! Правда, у них, очевидно, нашлись дела поважнее, чем наблюдение за неурочным возвращением полусотника и компании…
— Ага, а мужчинам, значит, делать нечего, кроме как глаза на нас пялить, да? Вояки! — с едва заметным раздражением заметила Света, увидев в остроге идущую по деревянному тротуару женщину, нагруженную коромыслом с двумя даже на вид неподъёмными вёдрами. А ведь они ещё и полнёхоньки!
— Думаю, сейчас Стоян Смеянович позаботится о том, чтобы исправить эту ситуацию, — пожал я плечами. Идущий рядом полусотник, молчавший всю дорогу от пирса до острога и не обращавший никакого внимания на расспросы подчинённых, дружной толпой сопровождавших нашу компанию, криво ухмыльнулся и, резко остановившись у резных ворот, вдарил кулаком по массивным доскам врезанной в них калитки.
— Кого там тёмные несут⁈ — раздавшийся из-за забора голос был груб и визглив.
— Отворяй, Ряжен! Хозяин вернулся, — наконец соизволил прервать молчание полусотник.
— Ох, ты ж! Стоян Смеянович! — невидимый нам охранник явно узнал голос Хляби и тут же принялся греметь засовами, отворяя… ворота целиком. Надо ли говорить, что вся толпа встречающих, хоть и несколько поредевшая по пути от надвратной башни острога к дому полусотника, ввалилась во двор следом за нами… при полном попустительстве хозяина дома.
Стоян не успел преодолеть и половины расстояния по двору до высокого трёхэтажного рубленого дома, больше похожего на сказочный резной терем, чем на обитель хозяина замка, как с высокого крыльца по довольно крутой лестнице навстречу ему буквально слетела высокая русоволосая дев… а не! Судя по тому, как богато расшитое платье натянулось в районе её животика… женщина. Остановившись в двух шагах от Стояна Смеяновича, она повелительно протянула руку в сторону, и подскочивший откуда-то сбоку мальчишка вложил в неё тяжёлый серебряный корец. Явно не пустой.
