Голубые саламандры Газпрома (СИ) - Волынская Илона
- Ну как же… - полностью растерявшись, залепетала старшая, - Живешь среди людей… Вынуждена прислуживать никчемным смертным. А мы властвуем над водопроводом…
- Вы имеете в виду, що я одягаюсь в шмотки от Шанель, ношу драгоценности Картье, а прошлый отпуск провела на Мальте, поки вы тут голые по ржавым трубам шарились? – захохотала Янка, - И насиловать потонувших диггеров мне теж не трэба, - она кивнула на неподвижных парней, - Бо до мэнэ специально з Лондона красавец-англичанин наезжает! – гордо объявила она.
- Это тот самый, которому ты под ноги стелешься, а он видеть тебя не хочет? – зло бросила ей пленница.
- Ни, я тебя таки почищу, ты, ни рыба, ни мясо! – Янка многозначительно скрючила пальцы.
- Сама такая! Как мы! – тоненько проверещала неукротимая русалочка.
- Ще чого! – возмутилась Янка, - Вам, девчатка, до меня – як до Киева рачки! Так що краще накажите вашим жрицам, щоб не дурили, та швидко все включали обратно, бо иначе сюды наши оперативные группы подъедут и вас тоже... рачки... Хоть хвосты у вас и рыбьи.
Они атаковали без предупреждения. Вот вроде бы только что сидели по эмалированным тазикам, торговались, и ни слово, ни жест, ни шевеление хвостов не выдало их намерений. И вдруг Янка словно в водоворот угодила. Русалки выплеснулись из своих тазов в разные стороны, разливаясь по полу широкими потоками воды. Бешено визжа, водопроводные жрицы налетели с двух сторон. Русалочка всадила пальцы Янке в под ребро и рванула, разрывая грудную клетку и попыталась вцепиться мгновенно заострившимися зубами в горло. Не дотянулась и до кости прокусила предплечье. Янка страшно закричала, дернула русалку вверх, оторвала, швырнула прочь. Плюхнувшись об мокрый пол русалка тут же, как выпрыгивающая рыбина, поднялась на хвосте. В зубах у нее были крепко зажаты кусок окровавленной Янкиной плоти, кровь размазалась по шее и груди, стекала к низу живота. Янка широким замахом полоснула когтями по лицу бывшей пленницы, но когти лишь вспороли прозрачную воду, в которую с веселым журчанием растеклась русалка. Когтистой лапой Янка отмахнулась от жриц, бегущие по полу струи окрасились кровью. В центре зала образовалась воронка и поток начал втягиваться в нее с невероятной быстротой. С рвущимся из груди глубинным, запредельным ревом Янка хотела уже сигануть сверху... как в грудь ударил словно тяжелый гранитный валун. Ее швырнуло на сплетение труб. Кулак одного из спутников русалок обрушился на вентиль, и горячая струя пара обдала Янку, срывая кожу с лица, заполняя зал непроглядным туманом. Янка рухнула вниз, скользнула по кафельной плитке ручейком, и мгновенно материализовавшись за спиной утопленника, атаковала. Растущие прямо из локтей и запястий клинки прошлись по диггеру как винт кухонного комбайна. Зал заполнили звуки перемалываемых костей и мяса.
Второй удар швырнул Янку через весь зал. На лету ухватившись за торчащую из стены трубу, Янка вырвала ее вместе с кирпичной кладкой, но все же успела сгруппироваться. По щиколотку воткнувшись прямо в стену, замерла горизонтально, раскинув в стороны руки с растущими из них клинками. Словно в гонконгском боевике силы притяжения утратили власть над героями. Янка медленно подняла взгляд от пола. Второй утопленник перешагнул через своего перемолотого коллегу и двинулся на Янку.
Оттолкнувшись от стены, Янка крутанулась штопором, целясь в грудь утопленника. На этот раз клинки беспомощно скользнули о твердый камень. Пальцы с черно-красной каймой засохшей крови под ногтями вцепился в плечи Янки мертвой хваткой, швырнули ее об пол. Тяжеленный ботинок рухнул сверху кувалдой, впечатывая ее в пол. Перехватив ногу диггера, Янка резко ее вывернула. Потерявший равновесие утопленник рухнул на четвереньки, перекатился, целясь локтем Янке в голову. Но Янка уже вскочила на ноги.
Ее когти разом снесли утопленнику половину черепа – остались лишь один глаз, да растянутые улыбкой мертвые синие губы – но руки мертвеца сомкнулись на ее горле. Черные провалы глаз мертвого диггера пялились ей в лицо. Янка с размаху всадила когти ему в живот. Длинные лезвия с глухим чмоканьем вошли в мертвую дряблую плоть. Неподвижное лицо утопленника даже не дрогнуло. Он лишь подался вперед, еще глубже насаживая себя на Янкины когти. Сзади раздался плеск. Янка коротко глянула через плечо. Подергивая культями начисто срубленных рук и теряя ошметки иссеченного в месиво тела, первый утопленник упорно тащился к ней.
Янка прянула в сторону, стараясь вырваться из клещей, в которые ее зажимали мертвецы. Рванула когти на себя, пытаясь освободиться от этого чересчур живого мертвого тела. Вынесла на когтях половину живота мертвеца, но утопленник продолжал тянуться к ней.
Янка пятилась, отмахивалась от диггеров, оскальзываясь на мокрой плитке. Ее пытались атаковать снова. Пепельноволосая отступала к стене, отлично понимая, что долго это продолжаться не может. Как только ее прижмут к подмоченной штукатурке – ей конец, натравленные русалками мертвые диггеры разорвут ее на части. Отступать было некуда. Тяжело пробиваясь сквозь плещущую по полу воду, волоча за собой выпущенные кишки, теряя части тела, мертвецы напирали. Янка заметалась вдоль стены, не зная, куда податься. Мокрая рука зацепила розетку, торчащую из стены на болтающихся проводах.
Янка остановилась. Улыбнулась томительно-нежной, убийственной улыбкой, выдернула железную шпильку из своей японистой прически. Ее голова начала вытягиваться, приобретая жутко-рыбьи черты. Проглянувшие акульи зубы клацнули, из груди Янки вырвался тяжелый рев... жавшиеся в углу жрицы развернулись и со всех ног бросились вон из зала, не реагируя на негодующее хлюпанье воды под ногами.
Янка блеснула клыками навстречу надвинувшимся на нее мертвецам... и стремительным движением вогнала шпильку в розетку. Искрящаяся дуга прошла сквозь Янкино тело. Ее выгнуло... Вода вскипела и зашипел – словно завизжала на три голоса. Фонтаны искр засверкали вокруг мертвецов. Утопленники остановились, сгорая на глазах, рухнули в бьющуюся в корчах электрических разрядов воду. Их тела забились в судорогах... и на постоянно неподвижных лицах впервые появилось выражение… невероятного облегчения. Сплошная чернота вытекла из их глаз... и двое утонувших диггеров обмякли в стремительно обтекающих их струях, глядя в потолок обычными, светло-серыми, мертвыми глазами.
А стегаемая электрическими разрядами вода распалась на три потока. Подгоняемые колючими ударами искр, шипя и испаряясь по пути, потоки узкими струйками всосались в сливные щели в полу.
Янка не преследовала их. Выдернув шпильку из дымящейся розетки, она тяжело, с хрипом перевела дух и ощупала ставшие дыбом волосы.
- Надо же! – пробормотала она. Короткие искорки пробежали по торчащим во все стороны пепельным прядям, - Це покруче за японскую укладку.
Пошатываясь, она подобралась к брошенному жрицами компьютеру и дрожащими пальцами набила команду. Потом открыла крышку пульта, покопалась внутри – и с размаху загнала одну из своих японских шпилек в сплетение проводов. Пульт заискрил и задымился. Экран мигнул и погас:
- На чешуе жестяной рыбы прочел я зовы новых губ... – пробормотала она, смахивая с пульта рыбьи чешуйки, - А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб?[1] Ничего вы без своей техники не сможете. – удовлетворенно заметила она, - А мы сюда еще на всякий случай группу подошлем...
И она быстрым шагом двинулась к выходу.
Сидящий на толстой трубе теплопровода бомж услышал скрежет. Канализационный люк под его ногами отодвинулся. Оттуда появились две холеные женские ручки с аккуратным розовым маникюром. Нашарили края люка, ухватились, подтянулись. Потом из люка показались кончики торчащих дыбом волос, на которых фейерверком плясали разноцветные искры. Следом показалось тонкое, аристократичное, но очень злющее женское личико и наконец выметнулась изящная девичья фигурка. Уселась на край люка. Попыталась пригладить стоящие колом пряди – безуспешно. Досадливо сплюнула в люк, поднялась и направилась прочь, звонко поцокивая тоненькими каблучками. Вытащила из внутреннего кармана куртки мобилку и начала набивать номер. В этот самый момент телефон зазвонил. Она поглядела в окошко, хмыкнула, и нажала кнопку:
