Три Африки для Миши и Лизы (СИ) - Вагнер Идалия

Уши, огромные уши слонов — это очень важный и нежный орган. Слоны совершенно не выносят сильный шум. Поэтому, когда раздался дружный залп из пяти ружей, слониха остановилась и недовольно затрясла головой. Эти жалкие двуногие еще и шумели после выстрела!

Остальные слоны тоже отвлеклись от водных процедур, недовольно замахали ушами и направились к берегу. Впереди шел огромный слон-самец, он был абсолютно уверен в том, что настигнет людей, потому несколько секунд постоял, шевеля пострадавшим органом, и потом бросился за теми существами, которые принесли ему столько боли в прошлом. Он это помнил. Мать-слониха передоверила ему расправу над людьми, а сама погнала малыша в воду.

Продолжая вопить что есть силы, парни мчались к лошадям, надеясь успеть. И почти успели.

В голове бегущего Миши бились отчаянные мысли: хренов путешественник во времени, тебе нужно было это любопытство? Зачем тебе нужны были эти слоны? Юный натуралист! Зачем еще и мужиков подвел? Расхлебывай. Ну, же! Давай чуть медленнее, чуть заманчивее для зверюги бешенной. Надо его отвлечь! Чуть левее, чтобы на тебе сосредоточился этот монстр!

В кустах замерла вышедшая на охоту львица. Она высматривала добычу среди безмятежно пасущихся лошадей, и появление разъяренной громадины ей не понравилось, тем более, что ранее спокойные лошади заволновались. Добыча львицы могла уйти, и это не отвечало ее планам.

Разъяренный слон особо даже не напрягался, но почти настигал отвратительных двуногих, нацелившись на того, кто бежал самым последним.

Миша уже чувствовал, как над ним заносится мощный хобот, готовый поднять, закрутить и бросить на землю. Тогда огромная конечность опустится на беззащитное тело, и мерзко захрустят ломающиеся кости.

На этом путешествие в прошлое можно будет считаться бесславно законченным.

Ну, не дрейфь, генерал самозваный. Мишаня, давай!

Руки-ноги сами делали то, что преподавали в легкоатлетической секции: плавно, очень плавно, чтобы не вынесло центробежной силой, выйти на скрестный шаг. Опора на левую ногу, туловище и левая нога в ту же сторону, вес тела переместить туда же. Правая нога находится над левой, опускается на землю. Вес тела перенести на внутреннюю часть ступни правой ноги. Отчаянное движение правой ногой, и тело уходит влево.

Увлекаемый инерцией слон влетел в волнующуюся группу лошадей, проскочил мимо и очутился в кустах. Львица не ожидала внезапного нападения гиганта, но среагировала моментально и запрыгнула на высокое дерево. Среди львов не часто встречаются желающие сразиться с таким гигантом, как слон. Зато слон, внезапно потеряв из вида свою жертву, перенес свое внимание на львицу.

Скорее всего, хищнице пришлось ретироваться, но друзья этого не увидели. Они уже на конях подскочили к хромавшему им навстречу Мише, Абубакар держал в поводу коня своего предводителя. Миша с усилием забросил дрожавшее от напряжения тело в седло, и все рванули прочь, не сильно интересуясь исходом встречи слона и большой кошки. Конечно, им крупно повезло с этой львицей.

Глава 11

Безостановочно промчались несколько километров, пока не отпустил адреналин. Погони исполина не было видно, и почти одновременно все решили остановиться.

— Вождь, ты настоящий вождь.

— Абубакар, я не вождь.

— Миш, ты вождь. Только вождь может пожертвовать собой ради того, чтобы увести беду от своих людей, — Абубакар уважительно поднес сложенные ладони к глазам, сердцу, и легонько потряс руку Мише. Точно так же поступили остальные.

— Парни, я не понимаю, о чем вы. Давайте отдыхать. Кажется, малыш, который так хотел познакомиться, уже отстал. У него там другая задача появилась.

Все повалились на землю, с удовольствием вытянув ноги. Руки сами потянулись за оружием, чтобы его перезарядить.

Миша растирал стопы и думал о том, что в кроссовках и босиком получаешь совершенно разные ощущения от резкого поворота. В кроссовках и не заметил бы ничего особого.

Эх, надену ли когда-нибудь кроссовки!

Говорить ничего не хотелось. Возбуждение от перенесенной смертельной опасности улеглось. И тут внезапно чуть привстал и насторожился Иму, почти сразу среагировал Нгози. Следом — все остальные. Даже Миша услышал едва различимый звук разговора.

Голос казался молодым женским. Не сговариваясь, решили проверить, кто это. Неутомимый Бомани чуть слышно шептал:

— Да-да! Может, духи услышали нас и поняли, что у нас мало женщин, и прислали еще молоденьких и сладких⁈

— Бомани, угомонись. Давно плеткой не получал!

— Да, мой господин. Ты еще хотел меня собакам скормить! Не забудь.

Парни фыркнули.

— И скормлю. Надо было, чтобы тебя слон затоптал! Бросить бы тебя ему под ноги. Или львице отдать. Жалко, наш вождь пожертвовал собой. Миш, больше не делай такого. В случае опасности бросаем на съедение сначала Бомани. Конечно, он может попытаться сначала заболтать зверя, но вряд ли у него это получится.

Пятерка бывших рабов затряслась от сдерживаемого хохота.

— Абубакар, я не вождь. И Бомани мне жалко. Кто нас будет веселить и сказки вечерами рассказывать?

— Миш, ты вождь. А он мне надоел. Лучше я сам буду сказки рассказывать. Про людоедов, как Бомани любит.

— Уважаемый Абубакар, просим никому не отдавать Бомани. Он хороший воин, — чуть слышно прошептал Нгози и приложил палец ко рту, поскольку они уже приближались к тому месту, откуда слышался голос. И этот голос был не женский, а детский.

— Ну вот, ребенок. Где же женщины? — не утерпел Бомани. Абубакар больно ткнул его кулаком в бок.

За группой акаций оказались двое.

Прямо на земле лежало странное существо. Оно было в странной травяной широкой юбке со шлейфом. Голую грудь украшали узоры из полосок белой глины, на шее висели несколько ожерелий из птичьих черепов, чьих-то маленьких косточек, перьев и бус. На кожаном ремне, поддерживающем длинную юбку, разместились амулеты, колокольчики, погремушки и сухие косточки. На земле лежало нечто напоминающее упавший головной убор с неизменными колокольчиками, бубенчиками и перышками. Руки и ноги существа были увешаны браслетами, ракушками и колокольчиками.

Похоже, во время ходьбы колдун — а это был явно колдун или шаман — издавал очень громкие звуки. Рядом на земле лежала корзинка, в которой лежали, видимо, его амулеты и фетиши. Там находились палки с гуттаперчевыми шариками на концах, многочисленные бутылочки из тыкв, деревянные и глиняные фигурки диковинных животных и людей, связки трав и сушеных жучков, паучков, мелких зверушек.

Рядом с этой нелепой фигурой сидел мальчик лет шести-семи и жалобно уговаривал старика:

— Дедушка, ты не умирай, не уходи от меня. Как я буду жить? Злые люди убили отца и брата. Маму увели в рогатине. С кем я останусь? Не умирай. Меня съест голодный лев, а косточки доглодают гиены. Дедушка, живи, вставай. Мне страшно.

Спокойно слушать это было невозможно. Миша и его друзья вышли из-за куста акации и направились к жалким фигуркам. Мальчик испуганно вскочил и замолчал, а шаман так и остался лежать на земле.

— Ну, не плачь. Расскажи, что у вас случилось?

Мальчик не ответил, явно опасаясь внезапно появившихся людей.

— Не бойся. Есть хочешь? — Бомани протянул малышу маленькую лепешку. Тот схватил ее, помедлил, потом разделил пополам и засунул кусочек в сморщенную руку старика. Остальное проглотил так быстро, что никто и не заметил. Пришлось доставать вяленое мясо, воду, лепешки — все понемногу, как учил вождь Миш. Даже дед с трудом поднес свой кусочек ко рту и потихоньку сосал. Только после того, как ребенок слегка утолил голод, получилось поговорить.

— Большие господа, меня зовут Кофи, а это шаман нашей деревни могучий Кваку, который умеет говорить с духами и вызывать дождь.

Миша с некоторым недоверием осмотрел жалкую фигуру того, кого назвали могучим Кваку. Абсолютно ничто не указывало на могущество обладателя грозного имени Кваку.