Эмпайр (СИ) - Соловьева Катерина

Ядовитая мгла — заклинание зелёной дымки, которое полностью парализует жертву, воздействуя на нервную систему. Подчинение — воздействие на мозг, при котором жертва делает всё, что скажет её хозяин. Есть так же внушение, которое по факту то же самое, основное различие лишь в сложности заклинания. Если я правильно помню, то внушение — разовое, на одно конкретное действие, подчинение — длительного действия, включающее целую цепочку так называемых внушений, пока не будет достигнута цель. Сонм умерших — вообще отдельная история, так как это подчинение не просто духов, не имеющих телесной оболочки, это поднятие живых мертвецов, которые являются своеобразной армией колдуна. И, наконец, призыв Банши — смертоносный крик духа тьмы, который не только убивает своим чудовищным визгом, но и при самом неблагоприятном исходе, даже если ты останешься жив, может довести до окончательной потери рассудка, восстановить окончательно который потом бывает почти невозможно.

— Чёртов демон! Как он так быстро понял?! — неожиданно кричит Таниэль, а во все стороны от него идут трещины, и мы все вздрагиваем.

Его изумрудный взгляд проясняется, и он внимательно оглядывает всех нас, вспоминая, где он.

— Кира, у нас небольшие осложнения. Мне надо идти, — он резко дёргается в сторону холла, как вдруг замирает и смотрит на меня.

— Слушай меня внимательно и не перебивай! Ты, скорее всего, сейчас ничего не поймёшь, но просто слушай! — он садится передо мной на колени и берёт мои окоченевшие ладони в свои. Закрыв свои глаза и сильно хмурясь, он с силой выдыхает, открывая их вновь, и со стальной решимостью произносит: — Осталось менее часа. Кира, я не могу быть там с тобой! Ни при каких обстоятельствах! Услышь меня! Я пока не готов! Равно как и Лиретт с Нимой! Только Лаэта! Она! Ты меня слышишь?

Я киваю. Что? Что за…?

— Лаэта! Только она должна быть с тобой рядом сейчас. Я не смогу, ни при каких обстоятельствах, — горько усмехается он. — Кира? Ты меня услышала? Повтори! — настаивает он.

— Да-да, Лаэта, — непонимающе повторяю за ним я, а девочки в немом изумлении сморят на нас.

— Я тебе сейчас не помощник и примкну одним из последних, но я буду рядом с тобой! Сестра тоже! Ты слышишь? Всегда! Я с тобой! — повторяет он ещё раз, напирая на последние слова и крепко сжимая мою руку. Наконец, я киваю, и он встаёт, предостерегающе взглянув на сестру, и стремительно растворяется в глубинах Прайма.

— Нимуэй, и что всё это значит? — жёстко спрашивает Лаэта, но та лишь качает головой и предлагает идти в столовую.

Таниэль частенько делился с сестрой своими видениями, при условии, что та будет держать свой язык за зубами, и она ещё ни разу не подвела его. Есть то, о чём он не распространяется, когда это может кардинально повлиять на судьбу других, а вытащить что-то из неё, когда он взял с неё слово, не получится даже под пыткой. Мы подобное уже проходили, и не раз. Ладно. В любом случае, по его словам, осталось менее часа.

Мы заходим в кишащий балаган, где все празднуют, пьют и едят, попутно громко обсуждая свои победы и успехи остальных. Я осматриваю столовую в поисках Таниэля или хотя бы Деймона, но не вижу ни одного из них. На все мои слабые отрицания, девочки всё равно берут мне что-то из еды, и заставляют поесть. При виде куриного супа с ароматными булочками мой живот урчит, как умирающий бегемот, поэтому я в конце концов поддаюсь низменным порывам, ведь я не ела целый день. Несмотря на кишащее безумие вокруг, мы втроем сидим так, будто празднуем чьи-то похороны.

Я думаю о словах Таниэля, пытаясь сопоставить их хоть с каким-то приблизительно возможным вариантом развития событий. И, к сожалению, не преуспеваю — результаты очень и очень плохие. У меня нет ни единой мысли на сей счёт. Даже если меня, по всему видимому, исключат из Прайма, о чём я узнаю менее чем через час, это никак не вяжется ни в какую логическую цепочку со всем остальным. Причём здесь вообще Лаэта? Нима? Лиретт? Причём здесь Таниэль, который, как он выразился, примкнёт одним из последних? Что это за чушь вообще? Если только не… Но это вряд ли возможно… Даже при самых ненормальных раскладах.

Неожиданно Лаэта легонько касается моего плеча, и я взглядом следую по направлению её руки. Мертвецки бледный и чудовищно измождённый, с чёрной паутиной вен на его руках, доходящих почти до шеи, Деймон в чёрной рубашке, закатанной до локтя, в сопровождении Гэбриэла и Дэниела медленно заходит в столовую, и в ней наступает гробовая тишина. Все замирают при виде него. Все не просто увидели его силу, но и, наконец, приняли её. Приняли его превосходство и его лидерство, именно так, как он всегда этого и хотел. Тёмный колдун, который возглавит одну из Старейших гильдий, основание которой помнят только Всевышние. Он, наконец, всем доказал, что никто с ним не сравнится ни сейчас, ни даже потом. Он уберёт любого со своего пути, даже в одиночку, что уж говорить о целой гильдии под его командованием. Его блуждающий темный взгляд неожиданно натыкается на меня и замирает, как вдруг в микрофон, я слышу свой смертный приговор.

— Кира Рейтан из клана людей, пройдите, пожалуйста, в кабинет директора. Вас ожидают.

Лицо Деймона в этот момент напрягается, неотрывно смотря на меня. Проходит несколько мгновений, как мы неотрывно смотрим друг на друга, а затем менее чем через секунду я не могу узнать его, так как его лицо искажается чудовищной злобой и негодованием. Его тёмные глаза горят такой ненавистью и презрением, что даже не передать. За столько лет обучения я ни разу ни у кого не видела такого взгляда, даже у него. Мне кажется, что он больше всего на свете хочет уничтожить меня. Если бы здесь не было такого столпотворения людей и если бы он не был так истощён, он бы просто убил меня на месте любым из подручным ему способов. Почему? За что он так меня ненавидит? Что произошло? Гэбриэл с Дэниелом резко дёргаются, вставая перед ним, но он что-то грубо рявкает, и они отходят, переводя свои ошарашенные взгляды на меня.

— Кира! Ты меня слышишь? Кира! — трясёт меня Нимуэй. — Вставай же! Вставай! Что ты сидишь?

Она с силой вытаскивает меня из-за стола и толкает к выходу, что-то говоря, а я, как заворожённая, не вижу ничего, кроме него. Что случилось? Почему так резко в один момент? Что я сделала не так?

Вокруг Деймона начинает формироваться тёмный густой туман, который полностью окутывает его фигуру. Его руки чудовищно трясутся, и он неотрывно смотрит на меня, поднимая свою ладонь — по его команде из тумана вылезает чудовищных размеров чёрный волк с густой лоснящейся шерстью. Его массивные лапы с острыми когтями ступают на пол столовой, царапая камень, а заострённая морда с опасным оскалом смотрит на своего хозяина в ожидании приказа. Багрово-красные яростные глаза горят кровью, а аура смерти буквально окутывает всю его сущность. Моё тело деревенеет от вида его импа, и я просто замираю на месте, не в силах отвести свой взгляд, потому что понимаю, что этот демон здесь по мою душу. По телу медленно ползёт леденящий страх, который сковывает всю меня. Неожиданно волк громко рычит, смотря на хозяина, от чего я вздрагиваю. Лицо Деймона, которое неотрывно смотрит на меня, становится ещё темнее, искажаясь в негодовании, а чёрные глубокие глаза как будто бы на секунду багровеют, наполняясь алой кровью.

— Ты меня не слышал? Мне плевать на неё, тупая ты псина! — кричит в ярости Деймон, и волк с надрывом лает, от чего у меня звенит в ушах.

— Кира, иди! — твёрдый стальной голос моего зеленоглазого ангела вырывает меня из этого смертельного транса. Он с силой хватает меня за плечи, разворачивая лицом к себе. — Кира, ты меня слышишь, чёрт возьми? Тебя ждут директора Прайма. Иди! Сейчас же, — командует, стиснув зубы, Таниэль, поднимая свой суровый взгляд на Тёмного.

— Мармор, отойди от неё! Сейчас же! Кирена, нет! — слышу я истошный вопль Деймона и просто забываю обо всём, вновь переводя свои глаза на него. Кирена? Он всё ещё помнит? Я смотрю на него, но не вижу ничего кроме маленького избитого до смерти мальчика с чёрными еле горящими глазами. Передо мной возникает двор Прайма и парень, который единственный знал мое настоящее имя. Откуда? Откуда он вообще…