Синеока, что делать? (СИ) - Чемерская Ольга

Через час кавалькада съехала с трассы в лес. Теперь двигаться приходилось по просеке. Песчаная почва представляла собой дорогу только метров сто. Потом корни и ухабы превратили её медвежью тропу. Но по внешнему виду можно было сказать, что по ней периодически кто-то ездил.

— Ей Богу, если и жил здесь кто-то, то теперь вряд ли.

— Иннокентий Петрович! Вы уверены, что мы не ошиблись дорогой? — крикнул из следующего за ними автомобиля сопровождающий.

— Если судить по карте, то да! Видите, следы от шин? Недавно тут прошёл большегруз. Кто-то этой дорогой пользуется. Однозначно.

— Я чувствую себя Туром Хейрдалом в этой глуши! — крикнул кто-то ещё. Его голос заглушал шум двигателей.

— Когда я работал в стройотряде, мы однажды попали на строительство узкоколейки, — кричал в окно Иннокентий. — Так нам вот так же приходилось продираться через тайгу. Было огромное желание повернуть назад! Ха-ха! Подальше от комаров и поближе к людям! Ещё то себе приключение!

Через двадцать минут сосны расступились, и кавалькада из автомашин остановилась у въезда в деревню. Иннокентий вышел из машины первым. Следом за ним потянулись остальные, осматривая деревню в приоткрытые ворота. Ворота из плотно подогнанных толстых жердей у въезда поставили недавно. Так берегины упражнялись в плотницком деле. Конструкция ворот плавала, как хлипкая лодочка на воде, когда ворота открывались и закрывались. Казалось, что жить им недолго, но магия делала их похожими на стены острога, не меньше. На одной из створок ворот красовалась строгая табличка: «Частная собственность. Вход запрещен».

С корзинами и без по деревне шныряли юные амазонки. Некоторые из них остановились и тоже внимательно вглядывались в приезжих.

Лиля, сидя в кресле качалке на веранде, увидела вереницу машин ещё издалека и сразу бросилась в дом, где Синеока с Шмелем увлеченно музицировали. Шмель демонстрировал возможности свирели, а Синеока — губной гармошки.

— Синеока! Приехали!

Та сразу все поняла, хотя Лиля и не сказала кто приехал. Собралась. Тело стало прямым и жестким, взгляд — непримиримым и властным. Она направилась к гостям.

— Добрый день. Что привело вас в нашу деревню, господа? — спросила Синеока, выйдя за ворота.

Иннокентий подошел к Синеоке уверенным шагом, но вдруг смутился, встретившись с ней взглядом.

— Мммм, ааа.

— Мир всяк входящему! — прервала мычание Синеока. — Мы рады вам, но… мы живём уединённо и не любим, когда нас беспокоят по пустякам.

— Я директор… будущего химкомбината. Государство выделило нам… это место под строительство сверхсовременного комплекса по производству…

— Государство выделило вам нашу землю? Лисий Бор?

— С каких это пор право частной собственности так легко оспаривается? — добавила выросшая словно из-под земли Лилия.

Сердце прыгало в её девичьей груди, как дикая лань. Она поражалась Синеоке, столь невозмутимой и уверенной в себе. Владычица… кому, если не ей, управлять сердцами и умами не магиков.

— Когда мы получали документы, никакого эко-поселения ещё в помине не существовало! Так ээээ, называется ваша деревня? Всё это… — он обвел рукой поселение. — Точно не новодел?

— Хотите взглянуть?

— Да. Хотелось бы…

Шмель стоял на широком крыльце-веранде, наблюдая за сценой у ворот, когда увидел Лиану.

Та вышла из машины и, неуверенным шагом ступая на землю берегинь, встала за спиной мужа, сверля взглядом Синеоку. Потом обвела взором больших черешневых глаз округу и увидела его.

Шмель дёрнулся, собираясь бежать, но понял, что поздно. Да и смысла особого нет. Лиана должна была понять: он был рано или поздно обязан бы примкнуть к магическому сообществу. Этому или какому-то другому… То, что она предпочла людей, отдалило их. И только от неё теперь зависело, будет она в числе друзей или станет врагом. Потерять магию тоже, что потерять честь. Честь, как и магию, вернуть практически невозможно, а потерявший честь, как правило, зол на весь мир. Он может пожелать остальным такой же участи…

Делегация прошла на территорию эко-поселения, и Синеока сразу предложила провести для гостей экскурсию.

— Наша деревня действительно придерживается законов природы. Никакой химии, только натуральные продукты. Поддерживаем здоровый образ жизни…

— А какой религии придерживаются поселяне? — спросил кто-то из делегации, подозревая общину в сектантстве.

— Никакой. Мы дети природы.

— А на какие средства существует поселение?

— Мой отец оставил приличное состояние, и я, как владелица имения, несу основное бремя расходов, к тому же мы производим и продаём немало для самообеспечения.

— И что же это? — ухмыльнулся один из полицейских, глядя на голые ноги поселянок. Обувь пока не приобретали. Не было особой необходимости.

— У нас большая плантация клубники и малины. Продаётся не хуже ягоды с юга. У нас здесь олений питомник. А это панты. В озере много рыбы. Мы её культивируем. Можно посидеть, половить. Платно. Выращиваем жемчуг. Вот этот, — Синеока подняла волной груду жемчужных нитей на шее. — Шикарно, не правда ли? Кроме того, излишки ягоды мы сушим вот здесь. И добавляем в травяные сборы. Заготавливаем Иван-чай. Вы любите Иван-чай? Мы готовим его по особому рецепту. Покупайте чай марки «Лисий Бор», не пожалеете! Занимаемся поставкой лечебных сборов в аптеки города и области…

Синеока запнулась, пытаясь вспомнить вызубренный текст, накиданный Лилей буквально накануне.

— Сколько людей проживает в деревне? — осматривая один из домиков изнутри, поинтересовался Иннокентий Петрович.

— Около двухсот.

— Дети?

— Детей у нас немного. Как правило, девушки здесь живут незамужние. Но… десять-пятнадцать, пожалуй, наберётся.

— Старики? — спросила пожилая женщина.

— Нет. В лесу, без всякой цивилизации, пожилым людям жить сложновато. Ни тебе телевизора, ни Интернета…

— Неужели совсем ни у кого нет телефонов и Интернета? — впервые задала вопрос Лиана.

— Есть у меня. У Шмеля. Колос Шмель занимается менеджментом. Есть у Лилии. Она живёт в городе и бывает у нас наездами, являясь неким связующим звеном между миром и деревней. Кстати, она дизайнер, фотограф. Мы мечтаем предоставить красоты деревни для модных фотосессий. Вот, пишем бизнес-план. В Лисьем Бору очень богатая флора и фауна. Животные ничего не боятся. Вот, посмотрите!

На окраине паслись олени, рядом, как ни в чём не бывало, щипала травку семья кроликов.

— А нужно и волка предоставим, и медведя…

— Для таких фотосессий нужно получить разрешение. Опасные животные должны содержаться в клетках! — резко ответил один из присутствующих, и Синеока поняла, что переборщила.

Неожиданно прямо перед ними распахнулся омут для телепортаций, и оттуда верхом на оленях выпрыгнули четыре всадницы, трубя в серебряные рожки.

— Ээээто как?

— Это… — Синеока навела на гостей чары и вереница чиновников замерла.

— Ха-х! Ха-ха-ха-ха! — из ниоткуда послышался заливистый смех, и Синеока завертела головой. Из толпы грузных мужчин показалась Лиана. Удивительным образом на неё чары не подействовали. Собственно, это её и рассмешило. Обрадовало!

— Мы встречались. Так? — сказала Синеока.

— Да, в автосалоне. Около недели назад. Я Лиана. Шмель про меня вам ничего не рассказывал?

— Лиана… Почему вы ушли к людям?

— Неуместный вопрос. А вот что за цирк вы здесь устроили! Жемчужная ферма! Панты! Производство клубники… Фотосессии! Я записываюсь! Давно мечтала о фотосессии. Вот в этих жемчугах! С оленем и кроликами. Нет! Передумала! С волчком! С сереньким волчком. Он не укусит за бочок?

— Лиана! — одернул её, подошедший Шмель.

— Шмель. Милый Шмель. Ты же за меня замолвишь словечко?

— Не паясничай!

— Что ты, Шмель. Мы, конечно же, примем Лиану. Она нам как сестра… — сказала Синеока без иронии.

— Я не имею с вами ничего общего!