Ашу Сирай (СИ) - Зикевская Елена

— Гос… господин… — вперёд выступила та же красавица. — Что… что с нами будет?

Одна бровь на маске приподнялась, и Джастер выразительно покосился на смелую девицу.

— А что вы хотите, чтобы я с вами сделал?

«Хуже, чем быть джихайен, это быть джихайен—маат» — вдруг вспомнилось мне.

И не только мне.

— Пощадите! — девушки задрожали и упали на колени, молитвенно протягивая руки к Джастеру. Браслеты и колокольчики мелодично зазвенели. — Пощадите, господин!

— Хорошо, — спокойно ответил Шут. — Я продам вас на базаре вместе с остальными. А теперь уходите, пока я добрый. Молча и быстро. Считаю до трёх. Два.

Я не успела даже удивится такому ответу, а девушки, радостно улыбаясь, в одно мгновение накинули парны, и пёстрая стайка вылетела из комнаты, едва не сбив с ног невольника, принёсшего новый кувшин с вином.

Как же мало им было надо для счастья… Всего лишь узнать, что они станут обычными невольницами, а не бесправными джихайен и тем более, не бездушными игрушками ужасного Безликого…

— Оставьте меня.

Небрежный взмах рукой — и оба невольника с поклонами исчезли за дверью. Шут щёлкнул пальцами, и я ощутила знакомую волну его защиты.

Значит, можно выходить.

— Спасибо, Янига. — Джастер скинул плащ, а затем и маску.

Хмурый, недовольный и сильно уставший. Я вдруг обрадовалась этому, поняв, что случившееся с разбойником не доставило Шуту ни капли удовольствия. Джастер, которого я знала, умел и любил убивать, но предпочитал это делать в честной драке, а не… не… не так.

Игрок всегда играет на равных, так, кажется, он говорил?

А здесь была… казнь.

— За… — в горле от долгого молчания заметно пересохло и я невольно сглотнула. — За что?

— Что сдержала слово и не вмешивалась. Сильно напугал?

Я неопределённо дёрнула плечом, невольно обняв себя руками. Сильно — это не то слово…

— Прости, — он покосился на меня и устало потёр лицо ладонями. — Демоны побери этого Сурта! Не мог своих шакалов подальше отсюда держать⁈ Ладно, давай поедим. Вино здесь вполне неплохое.

Так как мисок с ложками на столике я не увидела, да и второго кубка не наблюдалось, то пришлось нести своё.

— Что… что ты хочешь делать дальше? — я благоразумно решила не обсуждать Сафара и откровенное богохульство.

Ни разу не слышала, чтобы он хоть кого-то из богов ругал, но сегодня Джастер не переставал меня пугать и удивлять.

— То же, что и собирался. Завтра поедем в Онферин и навестим храм Сурта. Хотя теперь ещё надо от этих приблудных избавиться. Вот же морока свалилась на голову… Возни теперь столько…

Он вздохнул, окунул руки в чашу с водой, где плавали пожухлые лепестки цветов, достал из торбы ложку и миску, устроился возле столика и стал накладывать себе с большого блюда.

— А может, их просто отпустить?

Шут хмуро посмотрел на меня и криво усмехнулся.

— Мысль хорошая, но не могу, Янига. Если я их просто отпущу, кто знает, сколько трупов здесь будет в следующий раз? Потому что найдутся дураки, которые захотят поживиться сокровищами Ашу Сирая, надеясь, что им повезёт, и он их пожалеет. Нет уж. Хватит с меня сегодня. Я не Ёзеф, мне здесь некрополь не нужен. Но и прощать я никого не намерен.

— Поэтому ты сделал Шакала сторожевым псом, а не просто убил его? — я охнула и зажала рот ладонью, но было поздно.

— Ты знаешь, что такое репутация, ведьма? — Джастер воткнул ложку обратно в миску, не донеся до рта. Взгляд серых глаз был холоден, и я почувствовала, как по спине пробежал внезапный холодок.

Третьего раза не будет.

Хоть со скалы потом в море прыгай.

— Я… Я… прости…

— Репутация — это вес твоего имени среди людей. Если бы твоя наставница начала вдруг жалеть всех воров и разбойников, раздавать зелья бесплатно и страдать из-за каждого любовника, как обычная баба, как думаешь, люди бы продолжили считать её сильной ведьмой?

«Госпожа Лира ужо на что к матушке моей расположена была, а и то над радостями нашими али бедою и слезинки не уронила».

«Ведьмы не плачут, Михай», — вспомнились мне собственные слова.

Джастер прав. Все ведьмы вели себя как… как ведьмы. Они не обещали попусту, люди знали, чего ждать от любой ведьмы и уважали нас за наше ремесло. Даже вокруг меня успела сложиться эта самая ре… репутация.

Что уж говорить о… об Ашу Сирае, чьё имя в этой стране знал, наверно, каждый.

«Нет такого храма, где бы не прокляли имя Безликого… На нём гнев самого Тёмноокого»…

«Никто не посмеет называться моим именем и приходить в мой город… Любой, кто приходит в Локашан без приглашения, платит за это своей жизнью и своим посмертием».

«Зная о запрете, ты посмел прийти сюда»…

«Ты посмел взять то, что принадлежит мне»…

— Он у тебя что-то украл?

— Почти украл, — Джастер снова хмуро ковырялся в миске. — Его счастье, что мы вовремя приехали. А то бы так легко не отделался. И проклятие бы не спасло.

Я вспомнила волшебную торбу, в которую без разрешения хозяина руку лучше не совать, и решила больше не спрашивать.

— Я… я поняла, — на Шута я не смотрела, сверля взглядом столик и ругая себя за несдержанность. Могла бы и сама догадаться.

Ашу Сирай не боялся гнева самого Сурта и был самым опасным мастером смерти во всей Сурайе. Он не мог безнаказанно отпустить главного вора и разбойника, и устроил тому показательную казнь, до полусмерти запугав всех его подельников. А остальных он продаст на рынке, как невольников. Конечно, здесь так принято, но после расправы над Сафаром такая участь должна казаться пленникам благословением Сурта…

И никто из этих людей не посмеет вернуться в Локашан, рискуя не только жизнью, но и посмертием своей души. Потому что они уже знают, что второй такой милости Ашу Сирай им не подарит.

— Рад за тебя, — буркнул в ответ Шут. — А теперь, раз твои вопросы закончились, давай, наконец, поедим, ведьма. Это называется «пало» — ягнёнок с овощами. А это местные фрукты, — он указал на блюдо с оранжевыми и жёлтыми плодами. — Вполне неплохо под вино. Здесь принято всю еду брать руками, но я так не люблю.

Я только вздохнула в очередной раз, глядя как он наливает в кубок вино из узкогорлого пузатого кувшина. Как он вообще может есть после всего, что случилось?

Но он хотя бы на меня больше не сердится.

— Знаешь, я не так себе это представляла…

— Я тоже, — хмуро буркнул он к моему удивлению. — Здесь никого не должно было быть. Всё, хватит об этом. Я очень устал. Это был длинный день.

Длинный день… Пошутил, что ли? Мне кажется, что с момента, как мы летали с Игвилем и завтракали на берегу моря, целая седьмица прошла. А ведь ещё был заброшенный город и дорога магов…

А уж сколько всего я успела увидеть из этой самой его «тени»…

Нет, даже думать об этом больше не хочу. Хватит с меня переживаний на сегодня.

Запах еды дразнил ноздри и желудок, и от вида того, с каким аппетитом ест Шут, в животе забурчало. Вздохнув, я сполоснула руки в чаше с водой, постаралась окончательно выбросить все мысли из головы, и принялась за еду, запивая сочное и горячее пало лёгким приятным вином. Фрукты были не слишком сладкие, с нежной мякотью, крупной косточкой и приятной кислинкой.

Еда и вино окончательно разморили меня. Думать ни о чём не хотелось, усталость и пережитое напряжение дали о себе знать. Доскребая остатки пало из миски, я отчаянно зевала и тёрла глаза. Теперь понятно, зачем на полу так много ковров и подушек. На них так приятно прилечь, не отходя от стола… Так мягко и…

— Янига, потерпи, не спи, — тронул меня за плечо Шут. — Пойдём, искупаемся.

— Что? — я недоумённо заморгала, не веря услышанному. Приснилось, может?

— Искупаемся перед сном. Не хочу грязным ложиться.

— Тогда иди первый, — я потянулась за подушкой, с которой он меня поднял. — Я потом…

— Здесь не Эрикия, ведьма. Забыла?

Забыла.

Со вздохом я поднялась на ноги. Вот же чистоплюй, не потерпеть ему до утра…