Право сильного - Горъ Василий
Словосочетание «планы на будущее» заставило его еще на некоторое время сдержать свои желания:
- А чуть поподробнее можно?
- Графиня Орфания Эйсс, подаренная какому-то шири из Эртаров…
- …Эрдаров…
- …сказала, что скорее умрет, чем позволит над собой надругаться. Она умерла. Но не в юрте хозяина, а… э-э-э… среди солдатских костров! Причем не сразу, а дня через три или четыре… Баронесса Карина Логвурд, тоже кому-то подаренная и поэтому решившая вскрыть себе вены, все еще жива. Правда, лишилась обеих рук и до сих пор проводит дни и ночи с солдатами… Меня такое будущее не устраивает!
- А как же дворянская честь?
- Глупо биться головой, уперевшись в стену… - усмехнулась девушка. – Возможно, в паре шагов справа или слева есть калитка… Или даже целые ворота…
Ее мысли настолько точно повторяли то, к чему пришел он сам, что Подкова приподнялся, вытянул левую ногу дю Клайд вниз и улегся на бок:
- А разве ты уперлась в стену?
Девушка, удивленная тем, что он не стал ее насиловать, ответила не сразу:
- Говорят, что ты – лучший мечник во всей армии ерзидов и при этом хитроумнее, чем десяток их алугов. Значит, бросаться на тебя что с ножом, что с мечом – глупо…
- Меня не было больше двух часов… - напомнил Гогнар. – А в моей юрте хватает оружия, чтобы вскрыть себе вены сотне таких пленниц, как ты…
- Ага, оружия тут достаточно. Но во-он за той шкурой дежурят твои телохранители. Значит, как только я потянусь к ножу, мои планы на будущее треснут, как глиняная тарелка под молотом кузнеца!
- И что у тебя за планы? – развеселившись, поинтересовался он.
- Понравиться… Тебе… - взяв его руку и положив ее себе на грудь, сказала дю Клайд. - Потом стать нужной. И жить, как за каменной стеной…
- А если не получится? Ну, понравиться, там, или стать нужной…
- Я хочу жить… - сжимая его пальцы, твердо сказала она. – И жить хорошо…
«Я тоже хочу жить ХОРОШО…» - удовлетворенно подумал Гогнар. Затем подтянул Шанию поближе, провел пальцем по ее по-девичьи плоскому животу, коснулся полоски рыжих волос и неожиданно для самого себя пообещал: - Будешь! Если, конечно, понравишься…
Глава 10 Алван-берз.
…Марух, сын Нардара, стоял в центре Круга, расслабленно опустив руку с мечом, и, полуприкрыв глаза, спокойно ждал следующего противника: предыдущий, пропустив девять [65] смертельных касаний менее, чем за пятьдесят ударов сердца, признал свое поражение и уже затерялся среди зрителей.
«А он хорош…» - невесть в который раз за последние месяцы подумал Алван, оглядывая широченные плечи, сильные руки и длинные, но мощные ноги лайши. – «Быстр, как веретенка, хитер, как лис, и опасен, как степной пожар…».
Потом увидел шевеление среди Вайзаров и приподнялся на цыпочки, чтобы пораньше увидеть нового поединщика.
Воин, выбравшийся к границе Круга, был незнаком, поэтому Алван с интересом оглядел его с ног до головы и мысленно хмыкнул, почувствовав, что ощущает излишнее напряжение в руке, сжимающей саблю, в мышцах плеч и шеи.
«Не напрягайся!» - вспомнилось в то же мгновение. – «Пока ты расслаблен – ты быстр, как ветер; напрягся зря – бревно, а, точнее, труп…»
Увы, этих слов Гогнара, сына Алоя Вайзар явно не слышал. Поэтому в первой атаке понадеялся на свою силу, немалый рост и длину рук. Пара обманных движений, стремительный прыжок вперед, мощнейший удар наискосок – и сабля, свистнув, разорвала воздух в том месте, где мгновение назад была шея Маруха. Сделать что-либо еще воин уже не успел – багатур-лайши, с грацией прирожденной танцовщицы сместившийся чуть в сторону, легким и каким-то несерьезным движением ткнул кончиком своего меча в ничем не защищенную правую подмышку!
- Алла-а-а!!! – восторженно заревели Надзиры, а большая часть Вайзаров мрачно нахмурилась.
Следующая атака здоровяка отличалась от предыдущей только количеством обманных движений и точкой приложения удара: несколько раз начав, но не закончив удар, он «поймал» сына Нардара на встречном движении и попытался рубануть по предплечью. Увы, предплечье ушло в сторону и заставило его провалиться, а через мгновение клинок Маруха обозначил удар в левую глазницу «бревна», сразу сделав его «трупом».
Третью атаку Вайзар готовил аж три с лишним десятка сердца. И, кажется, собирался устроить что-то уж очень хитрое, но в момент, когда он только-только начал плести кружева своей саблей, Марух вдруг сократил дистанцию и, оказавшись вплотную к противнику, без особых изысков ударил его лбом в нос.
Сила удара руками, ногами или другими частями тела правилами поединков в Круге не оговаривалась, поэтому, увидев, что соперник лайши начинает оседать на землю, Надзиры разразились восторженными криками. И практически сразу же начали подзуживать Вайзаров, предлагая тем испытать свои силы в бою с таким достойным противником.
К искреннему возмущению Деррана, сына Идриза [66], его сородичи в Круг не рвались. Еще бы – даже Тенгер, сын Шаффата, лучший поединщик Вайзаров, не продержался против Маруха и трех сотен ударов сердца, а худший из желающих, Атвар, сын Калама, потерял сознание от удара локтем в голову в первой же атаке!
- Ну чего, девятый противник будет? – устав ждать соперника, насмешливо поинтересовался сын Нардара, и Дерран, скрипнув зубами, вышел в круг сам…
…Смотреть, как дерется лайши, было не менее интересно, чем тренироваться под его руководством: атаки северянина были стремительны и непредсказуемы, а его чувство дистанции – воистину невероятным. Правда, увидеть это было дано далеко не каждому: даже с Тенгером Марух работал не в полную силу. Используя сравнительно небольшое количество боевых связок и побеждая противников исключительно за счет скорости.
«А со мной он рубится иначе: показывает все, что умеет, и учит от этого защищаться…» - не без самодовольства отметил Алван после первого проигрыша вождя Вайзаров. – «Потому, что я – вождь вождей и очень неплохой боец…»
«Потому, что Гогнар и его побратимы делают все, чтобы твои мечты о Великой Степи не остались мечтами…» - едко напомнила память. И заставила задуматься о будущем. Впрочем, ненадолго: не успел Алван представить себе карту Диенна, виденную в юрте эрдэгэ, и представить, сколько времени и сил потребуется его терменам, чтобы захватить все эти земли, как со стороны леса раздался хорошо знакомый рык Дэзири-шо!
В первое мгновение Алван не поверил собственным ушам, так как прекрасно знал, что боевой кот Субэдэ-бали предпочитает охотиться в степи. Но когда рык повторился еще дважды, скользнул к ближайшему телохранителю, жестом приказал сцепить пальцы и, наступив в получившееся стремя правым сапогом, оказался на полкорпуса выше моря человеческих голов.
Увы, даже с такой высоты увидеть что-либо, кроме крыш юрт и самых верхушек небольшой рощицы, расположенной на полпути к лесу, было невозможно. Поэтому он спрыгнул на землю, повернулся ко второму телохранителю, чтобы потребовать привести лошадь, но вдруг увидел окаменевшее лицо сына Алоя и застыл…
…Слух о том, что эрдэгэ говорит с Субэдэ-бали, разлетелся по стойбищу в считанные мгновения: сердце Алвана ударило в грудную клетку от силы раз сто, а вокруг уже стояла мертвая тишина, а на лицах ближайших воинов застыло выражение благоговения.
«Иди и возьми…» - мысленно повторил берз слова, некогда сказанные ему Гогнаром, затем вспомнил о необходимости держать лицо и, приосанившись, превратился в статую…
…То, что сын Алоя именно беседует, а не просто внимает, было понятно без всяких слов: первые несколько минут «разговора» его брови то и дело сдвигались к переносице, а ноздри гневно раздувались. Чуть позже на скулах эрдэгэ заиграли желваки, в уголках глаз появились морщинки, а пальцы с силой сжали рукоять меча. Ну, а когда на лбу Гогнара выступили капельки пота, а кадык несколько раз дернулся вверх-вниз, Алвана, доселе не представлявшего, что Субэдэ-бали можно возражать, ощутимо затрясло. И как раз в этот момент эрдэгэ покорно склонил голову, затем стукнул себя в грудь кулаком и открыл глаза.
