Елена Никитина - Игры Чёрта
— Может мне тоже стоит тебя попросить? — не удержавшись, язвительно поинтересовалась я.
— О чем?
— Отстать от моего мужа, — изобразив улыбку на лице, я попыталась убрать назойливую картину, неожиданно всплывшую перед глазами, где Катя сливается в пылком объятии со Стасом. Я замолчала, пытаясь сглотнуть подступившие к горлу слезы.
Катя глубоко вздохнула, будто готовясь к чему-то ужасному, раздраженно поправила выбившуюся на лоб прядь.
— Лина, прости, я должна была все сделать иначе, продумать лучше… не делать этого… а вместо… прости, — осипшим голосом сбивчиво лепетала она и замолчала, опустив голову, рыжие волосы упали на лицо, и уже секунду спустя зарыдала в голос и бросилась ко мне:
— Прости меня, Лина, — всхлипывала она. — Прости… хочешь я брошу его, хочешь попрошу, чтобы он вернулся к тебе?
Но Черт ясно дал понять, что в мире, где есть я со Стасом, нет места Кате. И пусть мне больно осознавать, что Стаса я теряю, а голубые глазенки сынишки не выходили из головы, я стояла, прямо держа спину, прочно запечатав чувства глубоко внутри. Пусть это временно, пусть боль вернется, но сейчас нужно быть сильной. И я хваталась за эту мысль, как за соломинку, такую хрупкую и непрочную, способную сломаться от малейшего давления, иначе разум покинет меня.
В мою душу пораженно ворвалась догадка, может быть, этот голубоглазый ангел родится не у меня, а у нее.
— Ты беременна?
— Нет! — вкрикнула она, сжимая мои плечи.
— Я не успеваю за переменами твоего настроения! Ты то орешь, то плачешь!
— Я схожу с ума, — в унисон выкрикнули мы и удивленно посмотрели друг на друга. Не знаю, что больше меня удивило: ее истерика, бесвязная речь или бесконечные извинения. Но она не выглядела так, словно осознала свою ошибку.
— Стас говорил обо мне?
— Нет, то есть да…
— Почему он ушел к тебе? Чем ты его держишь? Ты приворожила его?
— Приворожила? — завизжала она, отскакивая от меня.
То, что произошло дальше, ни в какие ворота не лезло, Катя расхохоталась. Смех разнесся по кухне, эхом отталкиваясь от стен. Тяжелый, с надрывом, истерический хохот сотрясал ее тело, она сгорбилась, закрывая руками лицо. А когда моя бывшая подруга запрокинула голову в новом безудержном приступе, глаза ее безумно блеснули. Это потрясло меня настолько, что я испуганно отшатнулась. Она уже не была собой.
— И это говоришь ты МНЕ! — выкрикнула Катя, захлебываясь смехом. Слезы заливали ее лицо, но она продолжала кричать.
— Мля, у вас опять Санта-Барбара! — возмутилась Аля, появление которой я снова не заметила.
А Катя продолжала хохотать, пока не замолчала, широко распахнув глаза и обхватив руками шею. Ее рот открывался и закрывался, она захрипела, словно ей не хватало воздуха, и без чувств рухнула на пол. Миг спустя я поняла, что это может значить. Забыв обо всем на свете, я упала на колени рядом с ней. Неужели я уже сделала выбор? Чудовищный, неправильный выбор. Она задыхалась, как в том видении…
— Катя!
В школе я частенько прогуливала ненужные, на мой взгляд, уроки. К ним относился и урок ОБЖ, так что я не имела ни малейшего представления, как оказывать первую медицинскую помощь. Все, что мне удалось вспомнить, это в каком месте прощупывается пульс. Только бы это все не означало то, о чем я подумала! Как жить с осознанием своей причастности к гибели человека?!
Аля, недолго думая, вылила на Катю стакан холодной воды.
Веки Кати затрепетали и глаза открылись. И облегчение пробилось сквозь толщу страха и отчаяния. Плача навзрыд, я положила ее голову к себе на колени, укачивая как ребенка, не прекращая бормотать, что все будет хорошо, что я сделаю все для нее.
Глаза подруги бесцельно блуждали по кухне, а когда в них появился проблеск осмысления, она дернулась в сторону и испуганно поползла от меня.
— Отойди от меня, — с неожиданной злобой выпалила Катя.
Я поднялась с пола и удивленно на нее уставилась.
— Далеко отойди!
— Очухалась? — спросила Аля. — Тогда вставай, иди за тряпкой.
Катя скривилась, пытаясь подняться. Я протянула ей руку, которую она успешно проигнорировала. Катя нетвердой походкой поплелась к двери.
— Только не говори, что хочешь пойти за ней! — ухмыльнулась Алевтина. — Слышала поговорку: «Горбатого могила исправит»? Это как раз тот случай. Расслабься цела будет. Ей еще предстоят великие дела и колоссальные свершения.
— Откуда ты знаешь?
Она поставила на стол тарелку, плетеную корзинку, наполненную крекерами, и посмотрела на меня так, словно я только что снесла ведерко куриных яиц.
— Ты не представляешь, сколько всего я знаю! — закатив глаза, выдала соседка. — Садись, кофе попьем. Ты же совсем не спала. Ты хоть помнишь, что сегодня первое сентября?
— О! — простонала я, вытирая мокрые щеки.
— Садись, поговорим, — просто сказала Алевтина, покрутив кружками в воздухе. — Умный учится на своих ошибках, а дурак вовсе не учится. Ты никогда не задумывалась, почему Судьба тебе послала это испытание? Может оно и к лучшему, что ты рассталась с этим кобелем так быстро. Сколько вы были женаты?
— Три года, — громко шмыгнув носом, ответила я.
— Вот. А было бы лучше, если б он ставил тебе рога лет, предположим, десять? Нет. Так что вытирай свои сопли, — протянула платок, — и иди, построй свою жизнь, не оглядываясь назад, но помня этот урок. Знаешь, нет ничего страшнее ситуации, когда осуществляются необдуманные желания.
Соседка поставила кружки на стол и разлила в них кофе.
— К сожалению, у меня есть только один шанс, чтобы достучаться до тебя. Я не могу разобраться, что с тобой происходит, да и ты вряд ли мне об этом расскажешь. Но пока ты еще можешь изменить ситуацию, выбрать. Завтра у тебя уже не будет этого шанса.
— Я не могу отказаться от мужа! Он — моя жизнь, — возмутилась я, удивляясь, как едва знакомый человек может так глубоко копаться в моей душе.
— Тогда зачем ты ушла от него?
— А как иначе? Он изменил мне.
— Вот. Значит, ты понимаешь, что поступила правильно.
— Ну, вот что. Спасибо за разговор. У меня нет желания его продолжать.
— Ну-ну. Лина, в жизни ничего не происходит просто так. Все планируется, просчитывается.
— Да самим человеком.
— Не только.
— Ну что тебе нужно от меня? — застонала я.
— Нельзя идти против судьбы.
— Судьбы нет!
— Есть. И поэтому ты здесь, — она пристально на меня посмотрела и добавила: — поэтому я здесь.
Хотя я была растеряна и потрясена, но уловила в ее взгляде предупреждение.
— Посмотри на Катю, ты думаешь, она сожалеет о своем поступке? Нет! Она сожалеет о последствиях! Кто-то может жить с постоянным чувством вины, а кто-то нет. Теперь поговорим о высоком. Если ты искренне и бескорыстно хочешь поступить правильно, то должна пожертвовать чем-то ради этого.
— Для меня это поражение!
— Добровольное, — кивнула Аля, — которое может стать твоей силой. Я не смогу убедить тебя, но отказ от поражения, вовсе не означает победу. Послушай, Лина. Я тебе уже говорила, но повторю: если ты сделала выбор, то держись его. Забудь все, оставайся верной себе и своему сердцу. В твоей жизни обязательно появится парень, ты молода, красива и это только вопрос времени.
Я не проронила ни слова, лишь крепче стиснула зубы. А Алевтина продолжала копаться в моих мыслях, подталкивая меня с отказу от Стаса. Если бы она лучше меня знала, то даже не пыталась бы этого сделать. Любой намек на смирение, действовал на меня как толчок к действию.
— Все должно произойти именно так, потому что это цепь решений, принятых разными людьми, в разное время. Слой за слоем, скапливаются события, мысли и чувства, образуя единое полотно жизни, вплетая в него судьбы. Ты одна не сможешь перевернуть то, что старательно укладывалось десятками, сотнями других людей. Нарушив целостность полотна, ты можешь оборвать нити — жизни. Ты уверена, что вправе разрушить то, что создавалось не тобой?
— Я не разрушу целостность этих судеб! — последнее слово я выплюнула. — Я не откажусь от Стаса! Через пару дней, мы придем сюда все вместе. Вот тогда и поговорим, о целостности чертова полотна!
— Я узнаю блеск твоих глаз. Я тоже так выглядела когда-то. Порывистая и дерзкая, — нравоучительным тоном произнесла Алевтина, чем напомнила мою маму не в лучшие времена моей активной подростковой жизни. Но сейчас-то все изменилось. Я уже не та глупышка, неспособная отвечать за свои слова и поступки.
— Это ты про меня? — усмехнулась я.
— Ну-ну, — кивнула Аля. — Ты можешь ответить на вопрос? Ты любишь Стаса или любишь тот мир, который себе придумала, иллюзию, мечту?
Может она совсем чокнутая? И ей пора лечиться? Конечно, я люблю… и хочу… ребенка, быть счастливой…
