Дмитрий Воронин - Живой щит
Дорога по-прежнему прихотливо извивалась в чаще, разве что стада еще более заросшей, чем раньше, — теперь тракт выглядел совершенно заброшенным, такое впечатление, что последний раз по нему проезжали лет эдак сто назад. У кого как, а у меня такое зрелище вызывало тоску.
Мои спутники как-то разом присмирели — говорили вполголоса, уже не разрывал тишину веселый смех… Из кустов выглянул какой-то мелкий зверек, без всякой боязни взглянул на нас черными бусинками внимательных глаз, а потом равнодушно отвернулся и без особой спешки отправился по своим делам похоже, людей здесь не боялись.
Позади осталась дорога через графство Андор — к некоторому моему удивлению, довольно тихая дорога. Те мелкие неприятности вроде стычки в лесу и потасовки на постоялом дворе в счет не идут. Из гостиницы мы убрались с утра пораньше — магия, она, конечно, магия, но организм у этого мужика, что у быка, не дай бог раньше времени очухается, да еще вспомнит, чем прошлый вечер закончился. И потом, можно сказать, я его спас от верной смерти, если бы он Рейна хоть поцарапал, Аман-да бы его… и думать об этом не хочу.
Да, так вот, о дороге. Я, если откровенно, ожидал неприятностей посерьезней. В конце концов, как-то очень уж спокойно все прошло — или к нам внезапно потеряли интерес? Само по себе это тоже вызывало некоторые опасения — с чего бы вдруг такая благодать? Приятно было бы думать, что наши неведомые… точнее, ведомые, но невидимые враги решили, что с нами они не справятся. Это, конечно, льстит самолюбию, но вряд ли соответствует истине. Возможно, они нас потеряли. Или у них возникли другие, более актуальные проблемы, целиком поглощающие их внимание. Это было бы для нас самым лучшим вариантом, поскольку все, что нам сейчас требовалось, это своего рода невидимость. Хотя меня терзали смутные подозрения, что столь длительное затишье объясняется грандиозностью готовящейся нам засады.
По уверениям Рейна, здесь, в Древнем лесу, происки Темной Королевы и ее подручных нам не грозили. Несмотря на общее напряжение, чувствовалась определенная расслабленность — и даже обычно настороженная Аманда сейчас спокойно, хотя и вполголоса, болтала со своим ненаглядным о каких-то никому, кроме них, не интересных мелочах.
Кони устали, да и нам было бы неплохо перекусить. Решили спешиться и слегка нырнуть в наши дорожные запасы, тем более что кабатчик на нашем последнем месте ночлега, впечатленный учиненным погромом и ничего не имеющий против как можно более скорого избавления от таких гостей, расстарался на славу, да и гости, при всех их недостатках, платили сполна и, кстати, почти не торгуясь. Я о себе, разумеется; Рейн опять скривился, глядя, как я рассчитываюсь с хозяином, но эти гримасы я проигнорировал — в конце концов, и мебель кое-какую мы ему поломали, и посуду побили. Пусть получит компенсацию в качестве морального удовлетворения.
Пока женщины готовили закуску, я углубился в лес. Так приятно было просто спокойно побродить среди древних исполинов, опираясь рукой на их морщинистые мшистые стволы. Приятно просто прислониться к грубой коре и постоять вот так пару минут, вдыхая ароматный лесной воздух и ни о чем не думая. Мне тоже передалось общее ощущение безопасности, мои шестые, седьмые и все остальные чувства молчали, и я вопреки начавшей в последнее время развиваться мании преследования перестал оглядываться по сторонам и прислушиваться к незнакомым звукам. Тем более что, по словам графа, услышать эльфа в лесу не сможет даже другой эльф, не говоря уже о человеке.
Поэтому для меня была полной неожиданностью длинная, идеально ровная стрела, с глухим стуком ушедшая в дерево прямо на уровне моей головы. В пальце от нее…
Что-то мне подсказывало, что не стоит в прыжке уходить за ближайший куст. Думаю, это не помогло бы, да и желай стрелок вогнать наконечник мне между глаз, он бы сделал это без особых проблем — эльфийская меткость, совмещающая в себе века тренировок в стрельбе и, что немаловажно, в магии, вошла в поговорку. А в том, что стрела была эльфийской, лично я не сомневался — чьей же еще она может быть в этом лесу?
Поэтому я спокойно повернулся и, продемонстрировав в ту сторону, откуда прилетел этот нежданный подарочек, пустые руки, негромко спросил:
— В этих местах такая встреча называется гостеприимной?
— В этих местах гостеприимной называется такая встреча, о которой гость впоследствии способен что-то рассказать, — довольно сухо заметил исходящий из-за деревьев голос. — В противном случае гостей отсюда увозят, чтобы с почетом похоронить на далекой родине. Если будет кому увозить, конечно.
Сколько я ни таращился, заметить, откуда исходит голос, мне так и не удалось. Напряжению, чуть не вызвавшему резь в глазах, положила конец высокая фигура, бесшумно отделившаяся от дерева метрах в двадцати от меня.
— Приблизься, незнакомец.
Я пожал плечами, выдернул из дерева глубоко засевшую там стрелу, попутно обратив внимание на наконечник — неизвлекаемый, зараза, такими стрелами не охотятся, такими убивают, — и сделал несколько шагов вперед. Затем, повинуясь приказу, подошел почти вплотную. Теперь настала пора таращиться во все глаза — передо мной стоял первый увиденный мной эльф.
Нет, эльфийка… или эльфка… так и не удосужился спросить у Алии, в общем — красивая девушка, на вид лет двадцати. Впрочем, это первое впечатление тут же исчезло, как только наши глаза встретились — таких глаз у молодых девушек быть не может в принципе. Юным девам по природе положено иметь глаза наивные и доверчивые, а не такие, в которых смешались безразличие, немалый жизненный опыт, легкий налет жестокости… нет, жесткости, так будет вернее. Не слишком приятные глаза — да, большие, да, красивые, и все же, в них глядя, понимаешь, почему люди здесь относятся к эльфам с уважением, но без любви. Не располагают они к себе, хоть ты тресни.
На ней был странного цвета плащ — вроде бы серый, а местами коричневый… и немного зеленый… да черт его знает, какого он цвета. Ткань меняла оттенок прямо на глазах — с чьей-то точки зрения, возможно, колдовством попахивает, а с моей — самая обычная ткань, как на наших полевых хаках — хамелеон-костюмах. Только тут богатство палитры и плавность перехода были, пожалуй, поэффектнее.
Она была очень похожа на человека, незначительные мелкие отличия скорее прибавляли ей красоты — уши больше прижаты к голове, глаза чуть удлиненнее, чем встречается у местного населения. Ее волосы — эльфийка откинула назад капюшон — были нежного золотистого цвета, и все же их оттенок был другим, чем у Алии, — если их поставить рядом, то это золото наверняка будет явственно отливать зеленью.
