Андрэ Нортон Нортон - Перекрестки времени
Три стола со скамьями по обе стороны. И дверь, ведущая в другую комнату или комнаты, оттуда доносится запах пищи. В комнате два посетителя.
Один выглядит так, будто провел здесь всю ночь. Он положил голову на руки и спит на столе. Слышен его громкий храп. Видно, осушил слишком много стаканов, таких как тот, что лежит перевернутый вверх дном с ним рядом. Пальцы одной руки все еще расслабленно лежат на стакане.
Второй сидит за другим столом лицом к Рею. На нем такая же куртка в пятнах от соленой воды, какая была на Рее, когда он играл роль Сидика, и он жадно ест. Набирает ложкой подливку и откусывает большие куски от ломтя хлеба, который держит в левой руке. Но Рей заметил, как он бросил быстрый взгляд на солдат снаружи, и решил, что посетитель не так заинтересован в еде, как старается показать.
Из внутренних помещений вышла женщина. Волосы у нее перевязаны кожаными ремешками и собраны на голове в нелепом подобии сложных причесок, которые Рей видел у женщин при дворе Посейдона. Платье без рукавов, с кружевами спереди, мешком висело на ее костлявой фигуре, доходя до середины икр. Когда-то оно было ярко оранжевым, но теперь от грязи стало неопределенного цвета. Ее лицо, жирное и распухшее, не соответствовало худому телу. На руках, пониже плеч, блестели широкие медные браслеты, в одну ноздрю был вставлен позолоченный гвоздь.
Она оперлась кулаками на стол перед Реем, наклонилась к нему и спросила:
— Что закажешь? — Говорила она завывая, и Рей едва догадался, что она говорит, так сливались у нее слова.
— Еду…, вино… — Он не знает, какие блюда можно заказывать в таком заведении. Рей показал на другого обедающего. — То же, что у него. Если готово.
Ее хмыканье можно было принять и за согласие, и за отрицание. Однако она повернулась и направилась внутрь. Но еще до того, как успела дойти до двери, послышался резкий звук, и все повернулись к входу.
В нем стоял командир отряда, за ним два солдата. У офицера был вид человека, который знает, что ему нечего опасаться сопротивления. Требуя внимания, он ударил мечом плашмя по ближайшему столу.
«Вот оно», подумал Рей. Он измерил расстояние между собой и дверью во внутренние помещения, но на пути стояла женщина. К тому же он не уверен, что там есть выход. Можно броситься туда и оказаться в ловушке.
Женщина тыльной стороной ладони обтерла губы. Потом улыбнулась.
— Вина для лордов?
— Не твое гнилое пойло, — ответил офицер. — Эй ты… — Он указал на моряка. — Кто ты и откуда? Тот проглотил пищу во рту.
— Риссак, помощник с «Морского коня». Я в этом порту бываю больше лет, чем у тебя растут волосы на подбородке…
— Для слишком быстрых языков есть ответ — нож поперек языка, — ответил офицер, но не стал продолжать. — А ты… — Он уже повернулся к Рею.
— Ран-Син, — импровизировал Рей, — с севера.
— Встань! — приказал офицер.
Рей встал. Допустим, он перевернет стол — сможет выбраться на улицу? Едва ли, там ждут солдаты, они, несомненно, готовы остановить всякого сомнительного посетителя, который попытается скрыться.
Но, к его удивлению, офицер не приказал схватить его. Он осмотрел американца с ног до головы, потом снова — с головы до ног. Возможно…, возможно, таким группам сообщили описание, и смена одежды теперь дает Рею преимущество.
— А этот? — Один из солдат указал на храпящего. Офицер нетерпеливо покачал головой.
— Ничего похожего…
Итак, подумал Рей, он прав. У них есть какое-то описание. И похоже, этот офицер принимает во внимание только то, что говорится в официальных бумагах. Но откуда они знают, думал Рей, глядя вслед уходящим солдатам, кого надо искать? Если капитан Таут выполнил свою часть договора, неужели они считают, что не все сбежали или что не все на рейдере, пытающемся уйти в Северное море?
С другой стороны, капитан мог обмануть его, и это вполне вероятно. Или Таут потерпел неудачу, его корабль захвачен, и пленники на допросе сообщили, что Рей остался в районе набережной. Ему следует считать, что произошло худшее.
Но что ему остается делать? Воля, руководящая им, больше никаких приказов не давала. Зачем этот невидимый неслышимый контролер, очевидно, помещенный так глубоко, что с ним невозможно бороться, зачем он вернул Рея назад? Наверно, для чего-то большего, чем игра в кошки-мышки с солдатами Посейдона. В этом Рей был уверен.
Женщина ушла на кухню и вернулась с подносом. На нем стояла миска с тушеным мясом, кусок хлеба и графин со скверно пахнущей жидкостью, которая в этом заведении, видимо, выдается за вино.
Рей достал монету из сумки вора и увидел, что женщина широко раскрыла глаза. Слишком много, сказал он себе. И не пустил монету по столу, как вначале собирался, а зажал в пальцах, так что остался виден только край.
Она улыбнулась с тем же заискивающим выражением, с каким смотрела на офицера.
— Тебе нужно еще что-то, милорд?
— Комната…, где человек может спокойно отдохнуть…
— Отдохнуть… — повторила она. — О, мы найдем тебе такую. — Глаза ее переместились с монеты на его лицо. Потом она указала подбородком.
— Туда и вверх по лестнице. — Она показывала на внутреннюю дверь. — Заходи в комнату с синим занавесом.
Рей выпустил монету. Женщина ладонью прижала ее к столу и спрятала в одежду. А Рей прихватил поднос и пошел, стараясь идти не слишком быстро, чтобы не вызвать подозрения.
Комната за синим занавесом находилась на втором этаже, к ней вела крутая лестница. Из кухни двое смотрели, как он поднимается: еще одна женщина, постарше и еще менее приятной наружности, чем карга-официантка, и горбатый мужчина, который резал какие-то овощи и так наклонялся во время работы, что едва не задевал ножом за подбородок.
За синим занавесом оказалась крохотная каморка. Ни стола, ни стула, только кровать, точнее, просто матрац, приподнятый на четырех ножках над грязным полом, и полка с кувшином у стены. Но было окно со ставнями, сейчас закрытыми. Рей поставил поднос на полку и подошел к окну. Оно не поддавалось его усилиям, но он поработал кинжалом, распахнул ставни и открыл окно.
В нескольких футах глухая каменная стена, вероятно, соседнего здания. Рей посмотрел вниз. Узкий проход между двумя стенами заполнен мусором, предательские западни ждут любого, кто попытается быстро уйти отсюда. Но с открытым окном Рей почувствовал себя спокойнее.
Он сел на край грязного и дурно пахнущего матраца и принялся есть. У еды оказался странный вкус, она горячая и сильно наперченная, вероятно, чтобы заставить посетителей заказывать больше выпивки. Но голод утоляет, и Рей съел все, до последней капли, и подобрал остатки хлебной коркой.
