Мэгги Фьюри - Ориэлла
— Анвар! — Дальнее эхо знакомого голоса, наконец проникло в его сознание и вернуло его назад. Чья-то рука сильно трясла юношу за плечо; К своему изумлению, Анвар увидел, что западный горизонт расцвечен последними отблесками заката. Неужели прошло столько времени? Страх стиснул горло юноши, но потом он ощутил слабое дыхание в теле, которое по-прежнему держал в своих утомленных, ноющих руках, увидел едва заметное подрагивание тощих ребер кошки. Они все еще живы, значит, Ориэлла борется. Язур отпустил плечо Анвара и присел на корточки перед жалким навесом из одеял, который уже успели соорудить над юношей, Ориэллой и Шиа.
— Во имя всех богов, парень, я уже начал отчаиваться! Я думал, мы всех вас потеряли! — Интонации Язура представляли сложную смесь облегчения, тревоги и раздражения. — Что случилось, Анвар? Что нам делать? Взгляни на небо! Буря может налететь в любую секунду. — Он указал на запад, где горизонт затуманивала странная желтоватая дымка.
Анвар ответил, сам поражаясь собственному спокойствию.
— Ориэлла связана с Шиа. Трогать их нельзя. Вам придется оставить нас, Язур. Забирай остальных и немедленно отправляйся. Торопитесь, пока у вас еще есть силы. Спасайте свою жизнь.
— А ты пойдешь с нами? — не менее спокойно спросил Язур. Анвар понимал, что он не в силах помочь волшебнице и Шиа. Их уже можно считать мертвыми. Разумнее всего было бы отправиться с остальными, чтобы спасти себя и Жезл Земли, и во имя Ориэллы продолжить борьбу с Миафаном. Юноша понимал это чересчур хорошо — он даже знал, что волшебница сама настояла бы на этом, — но Анвар бросил взгляд на неподвижное тело Ориэллы и вспомнил свою бессильную злобу в Диаммаре, когда думал, что она погибла в кристалле паукообразной твари. Он вспомнил ужас, пронзивший его, когда огромный камень начал падать на нее в туннеле, и как он кинулся под него, чтобы умереть вместе с ней, а не страдать от потери. Грудь волшебницы все еще еле заметно вздымалась и опускалась, и Алвар лучше любого другого знал силу ее упрямой воли. Разве он может бросить ее, пока она жива? Как он сможет жить, зная, что оставил ее, беспомощную, в раскаленной пустыне?
Анвар посмотрел на Язура и покачал головой.
— Не будь дураком, — сказал он. — Я остаюсь.
Глава 35. ВОДОЕМ ДУШ
Серая и тяжелая, словно камень, дверь выглядела невыразимо древней, несмотря на то что была украшена резными панелями, которые скрадывали бремя лет. Анвар протянул руку, и едва различимые образы и переплетающиеся узоры, казалось, метнулись навстречу, обведенные серебристым магическим пламенем — пламенем, которое с шипением сорвалось с его пальцев, превратив руку в пылающий факел. При виде собственных костей, которые темными контурами просвечивали сквозь раскаленную плоть, юноша вздрогнул, однако он не чувствовал ни боли, ни жара. Дверь бесшумно распахнулась, и Анвар вошел. Как только молодой человек отнял руку от панели, пламя погасло, — и все вокруг погрузилось в тяжелый полумрак.
За дверью клубился мерцающий серый туман, скрывая окружающие предметы не хуже плотного занавеса. Внезапно туман, как и занавес, отодвинулся в сторону, открыв сгорбленную фигуру, лицо которой было почти неразличимо под низко надвинутым капюшоном. В одной руке призрак держал посох и опирался на него так, словно бессчетное количество лет клонило его к земле. В другой руке у него был прикрытый шторкой фонарь, бросающий одинокий серебристый луч на белые, мокро поблескивающие камешки, усыпавшие тропинку. Старик повернул голову, и в тени капюшона мелькнул осмысленный блеск пронзительных черных глаз и пух седеющей бороды. Старик казался знакомым, но в то же время Анвар не мог припомнить, чтобы когда-нибудь его встречал. По сути дела, — с дрожью понял юноша, — он вообще ничего не помнит! Волшебник нахмурился. Как он сюда попал? Откуда пришел? Словно услышав спутанные мысли Анвара, старик ободряюще улыбнулся и сделал знак следовать за собой.
Сначала тропинка шла узким оврагом с пологими склонами. Нависшие деревья склонялись над дорогой, образуя туннель. Высокие откосы по обеим сторонам были покрыты круглыми, поросшими мхом валунами и зелеными перистыми фонтанами папоротника. Воздух, мягкий и влажный, был пропитан запахами прелых листьев, дикого чеснока и мокрой травы. После палящего зноя пустыни дышать таким воздухом было одно наслаждение.
Пустыня! Анвар замер, пытаясь поймать ускользающее воспоминание. Он был в пустыне… Старик тронул его за руку и предостерегающе покачал головой. Сама его поза указывала на необходимость поспешить. «Торопись, — казалось, говорил призрак. — Нет времени на размышления!» Он отпустил Анвара и ускорил шаг; слабый огонек его фонаря быстро исчезал за деревьями, и Анвар, испугавшись потерять единственного проводника в этом странном, — полуреальном месте, поспешил за ним. С внезапностью, от которой у юноши перехватило дыхание, узкий овраг вывел их в широкую долину. Липкий туман рассеялся, оставив за собой только шелковую серебристую дымку, которая стелилась по земле и вилась по ногам, взбитая бесшумными шагами таинственного проводника. Бросив взгляд под ноги, Анвар заметил, что тропинка исчезла, уступив место мягкому и яркому торфяному ковру. Миллионы звезд усыпали бархатное небо, по обеим сторонам шли плавные изгибы холмов, черными горбами выступавших на фоне озаренного звездами неба. Тишина казалась почти осязаемой в этой укрытой туманом долине, и Анвар, лишенный воспоминаний о прошлом и забот о будущем, брел за сгорбленной и закутанной в саван фигурой с фонарем, словно родился на свет только для того, чтобы следовать за нею.
Из темноты возникла роща — будто выплыла из сна, — и Анвару она тоже показалась странно знакомой, однако он знал наверняка, что никогда прежде не бывал в этом жутком, неземном месте. Древние деревья, соприкасаясь верхушками, словно для того чтобы скрыть какую-то тайну, шептали друг другу вечные секреты бесконечной ночи, и на мгновение в голове Анвара вновь мелькнула мысль о пустыне — и тут же, к его ужасу, пейзаж перед ним начал колебаться и дрожать, будто юноша неосторожно бросил камень в бездонный омут глубоких дум деревьев. Он вытянул руку и обнаружил, что она становится призрачной, невещественной, и темные скелеты деревьев ясно просвечивают сквозь бледнеющую плоть.
Старик резко обернулся и предостерегающе цыкнул — первый звук, который услышал от него Анвар. Дыхание серебристым облачком вырвалось изо рта призрака, усыпав густую седеющую бороду морозными капельками, которые звездами заблестели при свете фонаря. Неуместная вещественность этой картины отвлекла Анвара, заставив сосредоточить свои мысли на странном здесь-и-сейчас, и юноша с облегчением увидел, что пейзаж успокоился, а его плоть вновь обрела реальность. Старик опять повернулся к роще и трижды низко поклонился. На глазах у изумленного Анвара между древними седыми стволами возникла тропинка, будто деревья узнали их и торопливо расступились, освобождая проход. Охваченный благоговейным трепетом и не на шутку испуганный, юноша последовал за своим проводником по живому туннелю к самому сердцу рощи.
