Людмила Музыка - Сын герцога
Боль. Лар не знал, сколько она продолжалась. Он потерялся во времени и в пространстве. Весь мир заполнила боль. Она то стихала, то снова нарастала, не позволяя ни видеть, ни слышать, даже дышать с каждым мгновением становилось все труднее. Где-то на дне сознания мелькнула мысль, что за эти три года он уже стал забывать, что же это такое.
«Наверное, я продержусь дольше Рин. Толпа должно быть в восторге», — еще успел подумать Лар прежде, чем окончательно перестать соображать. Чем еще можно было объяснить это странное видение, неожиданно возникшее у него перед глазами. Вернее, первым был даже не образ, а ощущение присутствия кого-то очень близкого, даже родного. От него шли тепло и забота. Наверное, такими должны были бы быть воспоминания о матери, если бы Лар помнил хоть что-нибудь о своих родителях. Вот только тот необычно одетый эльф, изображение которого возникло перед его мысленным взором, по определению не мог быть его матерью. Лар видел его впервые в жизни.
«Держись, дитя. Я помогу тебе», — выдохнул незнакомец, протягивая к нему руки.
При всем желании Лар не мог пошевелиться. Да и честно говоря, он воспринимал все эти ведения, как бред. Но проклятое желание выжить любой ценой снова сыграло с ним злую шутку. Эльф мысленно потянулся к незнакомцу. Где-то на дне сознания мелькнула тень мысли о Рин, и тут же пропала, смытая очередной волной боли, после которой пришла спасительная темнота.
Когда Лар открыл глаза, то первой его мыслью было «разве пытка еще не закончилась?». Боли он как будто бы не ощущал. Зато видения продолжались.
Он находился в Лесу. Не в Империи, и даже не в Хаганате. По сравнению с творением отступников этот Лес отличался, как жемчужина отличается от обыкновенного голыша. Он был необыкновенным, восхитительным, великолепным. А еще он был живым. Эльф не знал, каким образом он смог это определить. Просто всем сердцем почувствовал, что этот Лес — единое живое существо, и мало того — это существо любит его. Ощущение было настолько непривычным и странным, что Лар не сразу сообразил, как на него реагировать.
После того, как схлынули первые эмоции — он смог, наконец, оглядеться, стараясь понять, куда собственно попал. Вокруг был все тот же лес и никаких ванаанцев. Небольшую полянку со всех сторон обступили вековые деревья, у корней одного из них — родничок, на расстоянии вытянутой руки — лежащая без сознания Рин, а напротив — тот самый тип в странном церемониальном наряде.
Лар хотел спросить, что вообще происходит, и как они с Рин здесь оказались, но не успел. Из-за спины незнакомого эльфа выглянула любопытная мордашка ребенка. Мальчишка выглядел так, словно весь день только тем и занимал, что бегал по лесу. Его одежда пестрела разнообразными пятнами. В растрепавшихся волосах застряло множество веточек и листочков. И даже на мордашке было несколько живописных пятен от ягод. Но совсем не это удивило Лара. Он невольно замер на месте с недоумением рассматривая уменьшенную копию собственно даана. Мальчик был настолько похож, что его можно было бы принять за младшего брата лорда Джая. Единственным отличием были изумрудно-зеленые глаза ребенка. И странное ощущение могущества, которое исходило от мальчишки. Оно угнетало и буквально заставляло пригнуться к земле.
Лар с непониманием посмотрел на старшего эльфа, взглядом спрашивая, что происходит. И услышал в ответ мысленное:
«Мое бедное дитя. Тебе не нужно больше ничего бояться. Теперь ты дома».
А в это время в замке Диран Шааналь.
Магичка сидела в своем любимом кресле на террасе. Расслабленно откинувшись на мягкую спинку, она смотрела на далекую линию горизонта. Но мысли леди были далеко не так безмятежны. Диран думала о прошлом.
Сколько времени прошло с тех пор, когда она в последний раз вот так позволяла себе расслабиться и просто посидеть, наслаждаясь тишиной и покоем? Несколько лет, а может и больше. Вечные проблемы в провинции, эксперименты, которые требовали ее неусыпного контроля — все это отнимало слишком много сил. На отдых никогда не хватало времени. И теперь она чувствовала насколько устала. От забот, от чужой глупости и зависти, и даже от самой себя: от собственного упрямства и неумения вовремя остановиться.
Последний эксперимент был ошибкой с самого начала. Диран поняла это в тот момент, когда окончательно сломила волю непокорного эльфенка. К сожалению слишком поздно, чтобы можно было что-либо изменить. Вернее, пересилить себя и отступиться. Потому что загадка манила с непреодолимой силой, а затраченные на нее усилия оказались слишком большими.
А ведь задумка изначально была просто великолепной. Разгадать тайну большого портала. Исправить ошибку, допущенную древним магом. И, наконец, позволить людям с даром свободно путешествовать из мира в мир. Вернее, из одной части мира в другую. Потому что чтобы там себе не напридумывали эльфы, а потом и остальные расы, мир всегда был один. Глупые маги древности едва не уничтожили его — развалив на две неравные половины, соединенные, словно пуповиной, одним единственным порталом. Крошечный Валиан, и второй — огромный мир, куда магам, а значит и самой Диран, не было дороги. Сколько открытий, сколько исследований там можно было бы провести, столь много можно было бы добиться. Увы, все это оставалось недостижимой мечтой.
Всю несправедливость ситуации магичка осознала, став наместницей восточной провинции (этого поста она добивалась долгим и упорным трудом). Прекрасный и загадочный мир ее мечты оказался во власти людей, не способных понять, какое сокровище им досталось. Вместо того чтобы создать совершенство, они построили грубое подобие Валина. Даже не понимая сути тех идей, на основе которых великий маг создал свое государство на этом осколке старого мира. Они извратили все: закон, порядок, даже магию, превратив обладающих даром в марионеток в руках безумца. И тогда Диран нестерпимо захотелось попасть туда — чтобы все исправить, чтобы указать на место дорвавшимся до власти фанатикам. А еще для того, чтобы, наконец, начать жить. Диран было тесно в Валиане. Магия, исследования — все это ненадолго занимало ее. Ей хотелось чего-то большего. Хотелось, подобно дракону расправить крылья, и лететь свободно далеко-далеко за горизонт. Но портал не пропускал обладающих даром, а провинция требовала постоянной заботы, и правитель… правитель слишком редко напоминал о себе. И тогда Диран решилась.
Закон создал маг, и маг мог его отменить. Почему не Диран Шааналь — сильнейшая из наместников? Нужно было только все просчитать и не наделать ошибок. Найти нужного человека и правильно провести ритуал.
