Андре Сир - Перекресток
— Уверен?
— Честно? Совсем не уверен… А у тебя есть другие предложения?
— Пока нет, но я думаю.
Я опять начал терять терпение:
— Принц, пока ты думаешь, от Гроха останется кучка праха! А потом уже и от тебя, от меня и всех остальных. Причём расправятся гораздо быстрее — после нас волки наверняка вырастут до размера аэростата! Жрица говорила, что их можно обмануть. Я понял — не надо сопротивляться! Красивое решение, согласись!
Хрохан глубоко вздохнул:
— Хорошо. Поверю, — принц резко повернулся к Гроху. — Снимай защиту!
Дальше… Дальше всё происходило в лучших традициях фильмом Хичкока. Волки приблизились вплотную, а я увидел, что проблему моё предложение не решило — Пожиратели всё так же продолжали сосать энергию. Но теперь донорами выступали мы все. Но что поразительно — по-разному! Огромное количество Силы они по-прежнему забирали у чёрного мага. Чуть меньше — у Хрохана, орков и у меня. Совсем мало — у Хельги.
— Ну что, доволен? — Грох улыбался ядовитой усмешкой обречённого. — Сейчас ничего и сделать невозможно — любая атака убьёт нас самих. Зови своих Богов, Входящий!
Господи! Впервые почувствовал, что жизнь моих товарищей теперь целиком зависит только от меня, а вариантов — ноль! Красивая идея рассыпалась как карточный домик. Светловолосая! Что же ты ещё говорила? Как обмануть Пожирателей?!
— Познай величие смирения … — чей это голос?
Мне стало всё равно. Я вдруг вспомнил ту самую музыку, что слышал на корабле во ввремя атаки нагов. Увидел сонм золотистых головастиков, которые радостно прилипали ко всем коконам — Пожирателей, личей, Хельги… А потом нечеловеская музыка опять меня унесла куда-то за пределы реальности. Какая разница, что случится, если я уже на верху блаженства?..
7. Бунт
Такой досады, крепко замешенной на злости, Алиц ещё никогда не испытывал. Она доводила до исступления, порой прорывалась наружу бешенстваом раненого вепря, и тогда товарищи по заточению старались побыстрее забиться в самый дальний угол не слишком просторной темницы. Углов, как легко понять, на всех постоянно не хватало, поэтому очень скоро практически каждый из пиратов получил в награду за верную службу или синяк, или ссадину, а чью-то голову даже украсила внушительного размера шишка. Одним словом, "благословения" шкипера не удалось избежать даже самым осторожным и ловким.
Вполне естественно, что терпение не привыкших к подобному обращению корсаров в конце концов лопнуло — капитана скрутили, предусмотрительно натянули на глаза треуголку и добряче намяли бока. Потом на всякий случай связали руки невесть откуда взявшейся банданой.
— Слушай, кэп! — рыжеусый боцман всё же не рискнул приблизиться к разгневанному предводителю ближе, чем на пару шагов. — С какой реи ты рухнул?! Уж если разобраться по совести, уж ты-то виноват больше всех! Кто нас притащил за это клятое море? А кому потом не терпелось прокатиться на жрицах верхом, а?!
— А ещё кричал тогда на корабле — проверим, мол, каким местом они магию зарабатывают! — вертлявый пират с заплывшим глазом сильно ткнул Алица кулаком в спину. — Узнал? Доездился? Будем теперь по твоей милости слюни пускать, как тот придурок на острове. Если на подстилку для здешних девок раньше не определят! Забыл, что они с братом моим сделали? Чтоб ты в гальюне собственным дерьмом захлебнулся, гад!
— Заткнись, обмылок худосочный! — боцман грубо оттолкнул матроса. — Будешь говорить, когда слово дадут. Не хватало только глотки друг другу порвать прямо здесь.
Он внимательно осмотрел сложенные из огромных каменных блоков стены, кованые решётки на узких окнах-бойницах и вновь повернулся к шкиперу:
— Кэп! Разборки сейчас никого не спасут, да и делить уже нечего. Надо быстро что-то решать, пока нас ошейниками не одарили — тогда уж точно не дёрнемся.
Бешенство в глазах Алица постепенно расстаяло. Хмуро взглянув на притихшую команду, капитан вполне спокойно сказал:
— Ладно, развяжи. Подумаем, как от здешней петли улизнуть. В такую передрягу мы ещё не попадали, согласен. Но опыт не пропьёшь… Правда, боцман?
Алиц неожиданно усмехнулся:
— Эти дуры, видимо, нас вообще за соперников не считают — даже не обыскали, прежде чем сюда упрятать. А зря! Если даже не вырвемся, утяну парочку за собой к морскому Змею на обед!
Шкипер покрутил между пальцами вытянутым из-за голенища небольшим ножом, ловко перебросил в другую руку и вновь засунул клинок в сапог:
— Крот! Только не говори, что потерял свою пику!
— Обижаешь, кэп!
Образ подземного трудяги как нельзя лучше подходил бы для описания наружности отозвавшегося корсара, если бы не хищная крысиная улыбка: невысокий, плотный матрос в чёрной бархатистой куртке и такого же цвета штанах, подслеповато прищурившись, с готовностью продемонстрировал своё оружие. Острый штырь в две ладони длиной вернул пиратам, казалось, навсегда утраченную уверенность. Кто-то от радости даже хлопнул Алица по плечу — мол, подерёмся ещё, ребята — наведём шороху в бабьем царстве! И тут глухой одобрительный гул перекрыл визгливый голос щуплого матроса, которому боцман не так давно приказал замолчать:
— Что же вы, сволочи, на палубе-то про них забыли?! Когда всех вязали, словно свиней перед убоем?!
Шкипер скривился, как от зубной боли:
— Крот, объясни-ка этому болвану, сколько стоит его никчемная душонка! Только по-настоящему, чтобы с первого раза дошло и повторять не пришлось, — Алиц удовлетворённо кивнул, наблюдая как заточка насквозь пронзила горло строптивца, затем обвёл тяжёлым взглядом разом притихших корсаров. — Ещё желающие есть? Или вспомните всё же, кто нас на корабле скрутил? Да если бы не орки с магами, мы бы и со жрицами управились на раз-два, и с их голоногой охраной! А этим монстрам пика Крота вреда принесла бы не больше, чем булавочный укол в задницу мамочке Бэсси!
Бедняга у ног Крота ещё хрипел и пускал кровавые пузыри, а пираты уже безудержно хохотали. Ещё бы, кто же в Селизе не знал малютку Бесси! Слава необъятной хозяйки самого большого на побережьи борделя уступала, пожалуй, только величию Верховного Магистра. Поговаривали, будто по молодости была она неплохой танцовщицей при столичном дворе, потом подхватила какую-то неизвестную болезнь и стала с каждым годом прибавлять в весе чуть ли не вдвое. Собственно, перебралась поближе к морю Бесси именно в надежде излечиться от недуга, да где там! Перестала толстеть, и только… Выкупила по случаю на оставшиеся сбережения захудалый дом терпимости, но за пару лет привела его в такое состояние, что конкуренты взвыли от зависти. Опыт дворцовых интриг, ка ни крути, порой важнее трудолюбия и напора — заслужить благосклонность знати и покровительство Жихора не каждому дано, согласитесь. Если к положению в обществе добавить ещё и совсем уж неприличные на тот момент габариты мамочки, то Бесси представлялась, прямо скажем, женщиной одиозно-монументальной.
