Владимир Корн - Звезда Горна
Есть у меня к тебе одна просьба — пошли, пожалуйста, Тоторнхорну, дормону вардов, парочку хороших биноклей и мои извинения, что не получится у меня через год дать ему то, что обещал, да и никогда уже не получится. И еще вот что — с этими словами я протянул ему кожаный мешочек величиной с яблоко. Гростар заглянул в него и быстро затянул тесемки.
— Что с этим делать? — спросил он.
— Из нас двоих ювелир ты, так к чему такие вопросы? Делай все, что пожелаешь, Альбрехт. —
Со стуком вошел в комнату Прошка, уже в дорожной одежде.
— Ваша милость, повозка готова. —
Глава 23
Жест отрицания
Легкий бриз с моря шевелил занавесками на распахнутом окне. Все тут у них не по-людски, ему пора давно уже с берега дуть, на дворе почти темень. Прошка негодяй, теперь уже в этом никакого сомнения нет.
Нет, понятно конечно, в принципе я мог бы и сам посмотреть на копыта Ворона, и убедиться что с подковами все в порядке. Уж на это у меня образования должно было хватить. Тоже мне, эпюры внешних сил.
В итоге оказалось, что перековать его нужно на обе задние ноги, и самое главное, когда это выяснилось.
Мы с ним хотели сегодня прямо с утра в Тронквист подаваться, есть такой небольшой порт на побережье. Совсем небольшой, скорее рыбацкая деревенька, но корабли с Гвартрии регулярно заходят. Контрабанда однако. Там на месте и разберемся. Не с контрабандистами естественно, а как в Гвартрию попасть. Проблема даже не с нами, а с лошадьми. Ну, по крайней мере, с Вороном. От Прошкиной кобылы придется избавиться, проще новую на месте купить. Чего бы доброго было, да и не нравится она никому, кроме самого Прошки да еще Ворону. Ну, тому все они нравятся, это я про Ворона говорю и про кобыл.
Прошка, конечно, со мной поедет, сразу по нескольким причинам. Самая главная конечно та, что кофе он варить умеет, да так варить умеет, что даже зло берет, если честно. Я ведь сам его учил и что в результате? Это конченный негодяй и мерзавец, который даже лошади на копыта посмотреть не может, варит его так, что от одного запаха с ума сойти можно. Сколько раз за ним наблюдал, ну все абсолютно тоже самое, что и я делаю. Поджарил зерна, на ручной мельнице прокрутил, в медный кувшинчик засыпал, что у нас турку заменяет и на огонь поставил. Все. А я что делаю? Так почему у меня совсем не то выходит? Мерзавец он еще и потому, что сам Прошка кофе терпеть не может, мамой клянусь.
Кофе я не так давно нашел, недели две назад, когда уже сам на лошадь мог взбираться. Без всяких закушенных губ и выпученных глаз.
Здесь недалеко от дома, где мы обитаем, селение рыбачье есть, крохотное совсем, дворов на пятнадцать. Так вот, за ним и растут эти самые деревья. Там еще курган есть, высокий такой и с плоской вершиной. Я когда их увидел, глаза даже тер, все не верилось. А когда первый раз кофе себе варил, у меня руки слегка тряслись.
Не из-за этого он со мной едет, понятно. Привык я к нему. Иной раз его даже не замечаешь, но протяни не глядя руку с чем-нибудь назад, и сразу чувствуешь, как его руки подхватили.
Но и не это главное. Прошка один меня понимает.
Деньги. Да плевать я хотел на эти деньги. Деньги — это инструмент и возможности, не более того. А так, что черный хлеб, что черная икра, на выходе одно и тоже. И на одну задницу двое штанов не натянешь.
Вот и дома у меня всегда так было. Пока проблемы были — было интересно. Все эти консигнации, просрочки по кредитам, франшизы. До той поры я наивно считал, что у банковской службы экономической безопасности совершенно другие задачи. Ну, там, чтобы не наезжали бандиты всякие и все остальное прочее. Нет, оказывается. Все не так просто.
Потом все наладилось, фирма в гору пошла, казалось бы, живи и радуйся. А уже не интересно. Доказал себе, что могу а дальше что? А дальше рутина. С легким сердцем избавился.
Потом период электронной биржи присутствовал. Энциклопедию трейдера на несколько раз законспектировал, в общие тетрадочки цветными ручечками. Ночами сидел, только об этом и думал. Все, это мое, считал. Японские свечи, полосы Болинджера, лоси, профиты… Консолидация, блин. Получилось, семьсот годовых, не поверите, и все, как отрезало. Заставить себя не мог даже к монитору подойти.
Когда здесь появился, поначалу одна задача была — выжить. Мне эти первые четыре чуть ли не полгода по ночам являлись.
Затем доказать захотелось сразу всем. Как же, я один на весь свет такой умный, хоть Мафусаилом устраивайся, по глобальным долгосрочным прогнозам.
Потом, что не чужое место занимаю рядом с Янианной.
Яна, Яночка.
Убираться отсюда нужно срочно, что-то меня все больше тянет хоть одним глазком на нее посмотреть, в последний раз. Раньше проще было, когда в кровати валялся, только ночами жуть. Не от нее я бегу, от себя, если уж совсем честно.
Помню, поинтересовалась она однажды, что делать буду, если мы расстанемся. Да ничего, ответил. Уеду далеко, далеко и стану королем могучего королевства. Потом коварно нападу на Империю и возьму тебя в плен. Помещу в гарем, а он у меня огро-о-мный будет…. Но ты все равно у меня любимой наложницей будешь, пообещал я. Я к тебе не реже раза в месяц буду приходить. Почему-то это ее так забавляло, так она смеялась.
Чувствуя, что лицо расплывается в идиотской улыбке, я встал и подошел к окну.
Где-то там за морями и океанами есть еще один материк. Как я понял, их здесь всего два. Только попасть туда совсем не просто, мелкие тут моря, сплошь коралловые рифы. Как на севере от Австралии, где мой друган утонул. Эх Санька, Санька.
В первый раз судьба миловала, купались они на экваторе, праздник Нептуна был, традиция. Ушел пароход, а он на воде остался, не заметили. Не мудрено, там трезвый только корабельный пес был, и то вряд ли. Всю ночь на воде пролежал, нашли его под утро, хотя совсем и не его искали. Их двое таких счастливцев оказалось.
За одну ночь поседел. Поседеешь тут, когда до ближайшего берега тысяча миль. Хной потом подкрашивался, стеснялся. Восемнадцать ему тогда было, не время седеть еще.
Так что Гвартрия мне на хрен не нужна. Слышал я, что ходят с Гвартрии корабли на тот континент таинственный, это даже Коллайн мне рассказывал. Не очень, правда верится, по-любому экзотические товары должны присутствовать. А нету.
Как там Анри, интересно, давно уже в столицу вернуться должен.
На глаза попалась гитара, Прошкина работа. Я себе зарок дал, что больше в руки ее не возьму. Одну я уже в окошко выкинул, откуда эта взялась, непонятно. Не иначе у него талант гитары находить, как у меня неприятности на свою… корму.
Ну, так уж и быть, одну песенку я могу себе позволить. Слишком уж настроение лирическое. Вот эту вот, романс любимый, он так и называется, Романс. Даже не переводил его, и не буду.
