Пола Вольски - Великий Эллипс
— Рано еще. Гонки не закончились. Я не знаю точно, где находятся два вонарских участника гонок, в лучшем случае они могут отставать от меня на несколько часов, и вполне вероятно, что они уже в Ли Фолезе. Честно говоря, сегодня ночью мне лучше продолжать двигаться вперед. Верхом, если нужно, если я собираюсь удержать…
— Тебе не нужно подвергать себя таким неудобствам. Вонарская проблема решена — окончательно, я уверен.
Каслер аккуратно отставил бокал в сторону.
— Объясните, — потребовал он спокойно.
— Ха, не надо так волноваться, — брови Торвида взлетели. — Я не покалечил и не убил твою малышку Дивер, если тебя это беспокоит. Второй, в'Ализанте, также в порядке. Просто у них возникла небольшая задержка в пути.
— Какого рода задержка?
— Незначительная, техническая. Тебе достаточно знать, что ты выиграл во времени часов двенадцать. Этого достаточно, чтобы обеспечить тебе победу — при условии, что ты сумеешь ими правильно воспользоваться.
— Что вы сделали, грандлендлорд?
— Я думаю, что выполнил свой долг перед Грейслендом и Домом Сторнзофов. Этого должно быть достаточно.
— Я надеюсь, вы не заставите меня возвращаться назад, что бы самому проверить. Вы же понимаете, что я могу это сделать.
— Это абсурд. Очень хорошо, племянник, если ты нападаешь на меня с таким рвением, я удовлетворю твое любопытство. Один из моих людей поперчил немного обед, который вонарцы заказали на вокзале в Уолктреце. Кратковременная потеря способности передвигаться — всего на несколько часов, после чего здоровье и силы полностью восстанавливаются. Что может быть гуманнее? Даже ты, со своей девической чувствительностью должен признать это.
— Это точно? Лизелл и в'Ализанте приняли какие-то лекарства?
— Я допускаю, что они оба обедали. Однако после этого мой агент еще не связывался со мной.
— Вы считаете этот вероломный поступок необходимостью?
— Победа — единственная необходимость. Простая мысль, хотя, кажется, она находится за пределами твоего понимания.
— А вы не думали, что я мог бы выиграть эти гонки в честной борьбе, без помощи вашего разрушающего вмешательства?
— Думал, — помолчав, ответил Торвид, — но я сразу же вынужден был отказаться от этой розовой мечты. Ты с самого начала продемонстрировал свое нежелание жертвовать чем бы то ни было, как того требовали обстоятельства.
— Жертвовать?
— Озабоченность собственной значимостью, тщеславие вкупе с наивностью, очаровательная юношеская наивность рассуждений о честной спортивной борьбе и спортивной чести, которые так хорошо подходят для дворовых игр, но не для мира вне…
— Короче говоря, вне принципов чести.
— Говоришь как школьник. Твое безграничное ханжество начинает меня раздражать. Ты выиграешь эти гонки и покроешь имя Сторнзофов славой, знай это. Если бы не мое вмешательство, как ты это называешь, ты бы уже давно растерял все шансы на победу.
— Каким же образом?
— О, не утруждай себя знаниями о неприглядной стороне жизни. Наслаждайся своей незапятнанной наивностью, которую ты так культивировал на Ледяном мысе.
— Не уходите от ответа, в противном случае я выйду из гонок сегодня же.
— Как я могу противостоять такому моральному натиску? Ну что ж, хорошо. В самом начале была зарка со своим очень своеобразным вездеходом. Она легко могла оставить всех участников далеко позади, если бы я не предпринял необходимых мер. Затем эта парочка траворнских кретинов, которые вырвались вперед и могли бы финишировать первыми, если бы я их не остановил. Я делал только то, что было необходимо, и тогда, и сейчас. Мне очень жаль констатировать, что ты не можешь сказать то же. Мое вмешательство не было бы столь чрезмерным, если бы ты мог без моей помощи преодолеть все препятствия, но ты не мог, и более того, не хотел.
Каслер погрузился в глубины своего сознания и нашел там другие голоса, другие места и другие реалии — из своего прошлого. Повисло молчание, пока он был погружен в воспоминания, и когда, наконец, он заговорил, то внешне был спокоен и безмятежен.
— Грандлендлорд, я останусь в гонках до конца, не вижу особого смысла излагать причины такого решения. Однако я должен предупредить вас сейчас, что если я первым переступлю финишную черту Великого Эллипса, то должен буду отказаться от звания победителя. Я уступлю первое место следующему участнику, кто ступит на землю Тольца.
— Это все детские капризы. Я не воспринимаю их серьезно.
— Воспринимайте, как хотите. Я сообщил вам свое решение.
— Должен ли я тебе напомнить, что это не только твое дело? На карту поставлено больше, чем твоя драгоценная совесть. Хотя бы на секунду забудь о своих эгоистичных пристрастиях. Здесь речь идет о гордости грейслендского народа, и мне отвратительно слышать от Сторнзофа речи о компромиссе. Я не буду слушать подобные речи.
— Тогда я оставлю вас, грандлендлорд.
— Тебя никто не освобождал от твоих обязанностей. Ты забыл, с кем говоришь, я думаю.
— Я ничего не забыл. В противном случае меня бы сегодняшним вечером здесь не было.
— Хорошо. Тогда давай внесем ясность. Как глава Дома Сторнзофов, я приказываю тебе выполнить свой долг. Ты завершишь эти смехотворные гонки, приложишь все свои усилия и выиграешь, ты с достоинством примешь победу во славу Грейсленда. Ты также примешь приглашение гецианского монарха на аудиенцию, о которой мы поговорим чуть позже. Надеюсь, я ясно изложил свои требования.
— Я должен отказаться.
— Вопрос не подлежит обсуждению. Ты получил приказ, и слова здесь более не уместны.
— Я поставил вас в известность о моих намерениях, и вы правы, слова здесь более не уместны.
— Я думаю, что ты не расслышал, что я сказал. Я приказываю тебе служить своему Дому, своему императору и своему народу. Ты не можешь утверждать, что существуют более высокие приоритеты.
— Я могу, — после короткой паузы ответил Каслер, — и буду.
— Тогда нездоровая атмосфера монастыря на Ледяном мысе превратила кровь Сторнзофа в сыворотку. Ты — слабовольный трус и дурак.
— Я — гражданин Грейсленда, который понял, что империи грозит крах, так как она основана на варварстве и безумной безнравственности таких людей, как вы, грандлендлорд.
— О, я вижу, ты хуже слабака и дурака, ты — изменник.
— Вы слишком далеко заходите. Я старался выказывать вам уважение, но я не буду терпеть подобные оскорбления.
— Тогда докажи, что ты их не заслуживаешь.
— Мне ничего не надо доказывать. Я не ищу вашего одобрения.
— Да неужели? Тогда получи мое неодобрение, — привстав с кушетки, Торвид выплеснул содержимое своего бокала в лицо племяннику.
