Александра Верёвкина - Осколки вечности
Сняв верхнюю одежду, я помог своей спутнице скинуть с плеч утепленную парку, педантично пристроил ее на соседней со своей курткой вешалке, забрал шарф и перчатки, а после с готовностью препроводил желанную гостью в гостиную, сияющую хирургической чистотой. Очевидно, пятидневное беспробудное пьянство сказалось на мне наисквернейшим из возможных способов, потому что комнату я признал не сразу и даже успел на долю секунды задуматься над тем, не попал ли ненароком в чужое жилище. Раздвинутые портьеры, обычно укрывающие помещение от беспощадного солнечного света, столь ненавистного моим восприимчивым глазам, подвязаны уродливыми бантами с не менее мерзкими кисточками. Паркет вычищен до зеркального блеска. Тахта, диван и антикварные викторианские кресла укутаны чехлами и, точно дешевая рождественская елка, обвешаны кружевными салфеточками и ажурными нарезками воздушной ткани. Милая сердцу пыль стерта с картинных рам, кофейного столика и переполненного фолиантами книжного шкафа. В носу засвербело от приторного аэрозоля с вонючей апельсиновой отдушкой. Последним аккордом явилась неподдающаяся сравнению улыбка, от вида которой меня скрутил приступ морской болезни.
— Знакомься, Астрид, — хватаясь одной рукой за виски, второй я невоспитанно указал на скалящую зубы недотепу, превратившую скромное обиталище Майнера в парадную тетушки Энн. — Трейси, — не успело простецкое имя сорваться с языка, как в разговор вступило вышеназванное стихийное бедствие по произнесению тысячи и одной глупости в секунду.
— Очень, прямо до опупения рада с вами познакомиться, — ради столь знаменательного события девица решила забросить стратегически важный просмотр телевизора в целом и шоу Опры в частности, поэтому резво соскочила с дивана и помчалась нам навстречу. Если бы не чувство вины перед малышкой, я непременно ретировался в любом предложенном направлении и следующие пару часов отсиживался в спальне. — А что помирились, молодцы. Я уж и молилась за вас, и свечку своему ангелу ставила, да! Джей так страдал по вас, так мучился…
Я замычал себе под нос монотонную песенку и притворился глухим, в то время как пустомеля без передышки описывала любимой девушке мое недавнее состояние полнейшей апатии. Конечно, можно было остановить сей унизительный обмен впечатлениями, но зная характер Астрид, не раз сталкиваясь с ее ослиным упрямством и отнюдь не женским упорством… В общем, правильнее просто смолчать, а затем свести обсуждение щекотливой темы на нет при первом удобном случае.
На мое баснословное везение, девушки довольно споро закруглились с перемыванием мне косточек и дали несчастному вампиру пару минут заслуженного отдыха. 'Завтрак' поскакала на кухню ставить чайник, я с тяжелым вздохом повел гостью в мастерскую, по мере сил привлекая ее внимание к своему лицу, а не к распахнутой настежь двери разгромленной опочивальни. Впрочем, старания пали даром задолго до их применения. С лукавой улыбкой, достойной самого Иуды, да и предателя Брута в том числе, Звездочка ловко выдернула руку из моей ладони и бесцеремонно отодвинула заядлого буяна в сторону, любуясь живописным пейзажем. Я бы назвал эти поэтичные руины 'Погромом в Хевроне', за исключением повсеместно лежащих на остовах из мебели и техники трупов невинно убиенных евреев.
— И зачем было устраивать такой беспорядок? — сочувственно вздохнула Астрид, переводя на меня укоризненный взгляд невероятно глубоких очей переливчатого зеленого оттенка.
— Это не самая моя большая ошибка, — понуро воздал я должное собственной глупости, нежно обнимая вновь обретенный смысл жизни. — Поверь, мне очень стыдно абсолютно за все, но за боль, причиненную тебе, в особенности.
— Почему ты сразу не пришел? Где пропадал все пять дней, я ведь так ждала! — расстроено упрекнула она, в поисках утешения обхватывая мои предплечья хрупкими пальчиками.
— Маленькая, я не нахожу ответов на твои вопросы, — образцово честно зашептал я, гладя шелковистые волосы, вдыхая их дивный аромат и краем глаза наблюдая за хаотичным кружением миллионов мелких песчинок пыли в спертом воздухе не проветренной спальни. — Я поверил в твою измену, затем выяснил правду и кинулся исправлять положение, когда оказалось слишком поздно. Те твои слова, сказанные на парковке…нет-нет, малышка, я ни в чем тебя не виню, наоборот, ты во всем была права. Однако они задели меня за живое. Я будто выпал из реальности, поняв, что потерял тебя. Хотя куда вернее будет звучать термин 'умер'. С той минуты ни Джей, ни Верджил больше не существовали, осталась полая оболочка с набором низменных инстинктов. Все время я провел здесь, на этой кровати в обнимку с ноутбуком. Листал наши фотографии и пил, заглушая тем самым жгучую боль. Как истинный черствый сухарь я мечтал о каком-то чуде, не желая и пальцем пошевелить для его скорейшего свершения. Не то, чтобы я не хотел вернуть все на круги своя, нет. Просто не знал, чем оправдаться и как смотреть тебе в глаза без риска быть сожранным изнутри недремлющей совестью.
Поток уготованных с утра изъяснений иссох, и мы погрузились в ту медитативную тишину, что ценилась мной со дня знакомства с этой неповторимой девушкой. Ее ровное дыхание с отзвуками учащенного сердцебиения и мерно проникающее сквозь рубашку родное тепло порой занимали все пустующие ниши в организме, а сейчас и вовсе заполонили меня сверху донизу, вынуждая душу пуститься в праздный пляс.
— Астрид, я не должен просить тебя об этом, — опасливо отсеивая каждый лишний слог, продолжил я, — но и смолчать было бы глупо. Бездействие иногда страшнее любых ошибок. Жаль, что признаю я это с огромным опозданием. Давай попробуем начать все заново, без оглядки назад на мою ничтожность. Если это для тебя слишком, я пойму…
Она, по всей видимости, задумалась над плохо сформулированным предложением, отодвинулась на пару сантиметров, желая удостовериться в искренности моих побуждений, и донельзя очаровательно улыбнулась.
— Прекращай терзаться, Джей, — благосклонно посоветовала девушка, прикладывая ладонь к моей жаждущей прикосновений щеке. — Нам и в начале было трудно совладать с твоим характером. Я не хочу, чтобы ты менялся или старался подстроиться. Мне необходимо уважение, понимание и чуткое умение выслушать. А еще перестань сравнивать меня с Айрис, пожалуйста. Я не предам тебя никогда.
Потопив в океане неуместных споров возникшее было возражение, я принял на заметку все, без исключения, замечания и повел юную леди к столу, где нас поджидали истончающий тонкое амбре ванили кекс и истосковавшаяся по общению девица, облаченная в забавный передник с танцующими медведями.
