Ирина Шевченко - Дочь Хранителя
— Пока просто так.
— Пока? — переспросила я.
— Очень надеюсь, что пока.
Его странный ответ, смущенная улыбка и ласковый теплый взгляд не добавили мне понимания. Но отчего-то в душе зародилось ощущение, что случилось сейчас нечто очень и очень важное. Решающее. Такое, после чего все просто обязано быть хорошо.
Вечером выходного дня, когда мы ожидали возвращения Лайса, на пороге нашего дома вместо Эн-Ферро образовался незнакомый мужик и после скомканного приветствия протянул Иоллару многократно сложенную бумажку.
— И что бы это значило? — спросил у меня Ил, протягивая листочек, в центре которого имелось одно только слово.
Саел.
— Это значит, что у нас есть еще четыре дня! — обрадовала его я.
О причинах, заставивших карда отправиться к Вратам, я тогда не задумывалась.
Глава 34
— Земля, Пантэ, Вилиль?
На этот раз быстрее всего было попасть на Землю. Вышел в Британском филиале. Незнакомый, но явно наслышанный о знаменитом Ласе Эн-Ферро, Открывающий в ожидании Хранителя бегло проинформировал Идущего о последних событиях.
— Старейшина, значит? — усмехнулся кард, входя вслед за появившимся вскорости драконом в кабинет директора турагенства. — Поздравляю.
— Спасибо, — угрюмо ответил Рошан, за два дня успевший уже убедиться в том, что должность в Совете отнюдь не синекура. — Кофе будешь?
— Естественно!
На столе вместо обещанной арабики материализовалась бутылка коньяка.
— А? — спросил у нее кард.
— Бэ! — огрызнулся Хранитель. — Это мне. Как сигнал прошел?
— Щекотно. И плечо потом полдня чесалось. Но слышимость нормальная.
Рошан удовлетворенно кивнул, наполняя рюмки. В том, что биоимплантант-передатчик, разработанный учеными Вилиля, будет нормально работать в другом Мире, дракон сомневался до последнего, но "Эн-Ферро — мой друг, он услышит" действительно звучит слишком возвышено, чтобы быть правдой.
О суде Совета старейшина рассказывал не спеша и обстоятельно, внимательно наблюдая за отражающимися на лице друга эмоциями. Начал намеренно не с начала, не со встречи Дивера с эльфом, а уже с рассказа Кадма. Вытянутое из Богзара Гиалло воспоминание передал без лишних подробностей — незачем еще и Лайсу душу рвать, и без того будет, чем его огорчить.
— Так что, у Хранящего Кровь даже подозрений не возникло? — не поверил Эн-Ферро. — Ни одного?
— Как ни странно — нет. Он ведь все это время думал о ребенке. Именно так — в единственном числе. К тому же у драконов вообще близнецов не рождается.
— Ты тоже не знал? — сощурился кард с подозрением.
— А ты мне сказал? — обиделся на его недоверие Рошан, снова разливая коньяк.
К огромному сожалению Лайса про кофе он так и не вспомнил.
— Ты когда перестанешь ребячеством страдать и разберешься, наконец, с мальчиком? — дракон залпом, словно и не коньяк пил, а горючий самогон, осушил рюмку и принялся отчитывать магистра. — И так затянул уже до невозможного, а теперь еще и Юули на карантин закроют лет на пять, если не больше. Думаешь, по истечении такого срока, можно будет еще что-то исправить?
— Я разберусь, — нахмурился Эн-Ферро. — В конце концов, это мои личные проблемы. Дальше рассказывай.
— А что дальше? Все. Этой парочки теперь можно не опасаться, и я думаю, Галле на Таре делать нечего. Обучение она может закончить в любом другом уголке Сопределья, не подвергая себя лишней опасности.
— Уверен? — недоверчиво взглянул на него Лайс. — На Таре она хотя бы не столкнется с драконами. Кир ведь говорил обо всех драконах. И я думаю у него были очень веские причины скрывать от них дочь.
— О чем ты?
— Кадм случайно не упоминал какое-то пророчество?
— Пророчество? Ты знаешь о пророчестве? Откуда?
— Сначала расскажи мне, что это за предсказание и как к нему относятся остальные Хранители. И ты.
Дракон посмотрел на Идущего так, словно впервые его увидел. Магистр Пилаг был серьезен и насторожен.
— Лайс? Ты что?.. Ты в своем уме? Это ты что сейчас, Галчонка защищать пытаешься? От меня?!
Казалось, его возмущению не было предела.
— Это пророчество — полная чушь! Забубенная белиберда, в которую Гвейн и тот не верит! А Хранители, не входящие в Совет, даже не знают. А вот как ты обо всем проведал?
— Галле сон снился…
Лишний раз убедившись, что подозревать в чем-нибудь Рошана просто глупо, Эн-Ферро пересказал ему последнее видение девушки.
— Ой, дурак! — покачал головой Хранитель. — Отчего ты сразу же ко мне не пришел? Да если бы мы знали наверняка, что Кадм причастен к оживлению Изначальной крови, то все решилось бы намного быстрее и проще. Гвейн ведь делал ставку только на промах Дивера. Если бы тот не сунулся на Тар, или если бы у него хватило мужества принять свою кару и не тянуть за собой Кадма, Хранящий Кровь до сих пор сидел бы в Совете! Не узнаю тебя, Лайс. Раньше ты был куда более дальновидным. А теперь вот… Тому, кому стоит доверять, не веришь, а тот, кому доверился…
Карие с золотинкой глаза дракона взглянули на старого товарища с грустью и сочувствием: можно бы было смолчать, смолчал бы, но прости, нельзя. Как там Гвейн говорил? Мальчишка — дурак, но не подлец? Ну что ж, пожалуй, по здравому размышлению можно с первым старейшиной согласиться. Только чтобы бед натворить, подлость и необязательна Одной дури хватит.
— Через Паленку меня сможешь пропустить? Время терять не хочу.
После того как дракон рассказал ему об Иолларе, магистр Эн-Ферро сделался подобием грозовой тучи. Туча эта тяжело ворочалась, мрачнела, наливаясь свинцом обиды и злости, готовая в любую минуту разразиться тысячей молний.
Трудно было сказать, что терзало его больше: сам поступок эльфа или мысль о тех последствиях, к которым мог этот поступок привести. Или может, один тот факт, что впервые за долгие годы друг ему не доверился. И если так, можно ли верить теперь ему самому? Тот ли это Иоллар, который бок о бок прошел с ним десятки Миров, за сорок с небольшим лет превратившись из хлопотного подопечного в надежного товарища, которому Лайс без сомнений мог доверить свою жизнь? И Галлу ему на Таре доверил, оставлял девочку под его охраной и опекой и на несколько дней, и на несколько дланей. Напрасно, выходит, оставлял? Хотя…
На Каэтаре была ночь. Ящерка осталась в керсо у Саела, а разжиться кером в спящей Паленке возможным не представлялось. Не пешком же теперь идти? Ничего, придумает что-нибудь, утра дожидаться не станет.
Хотя защищал же он девушку? — вернулся Лайс к прежним своим размышлениям. И не просто защищал — жизнь ей, можно сказать, спас. Нелогично получается. Сам спас — сам предал. Может и прав Рошан, говоря, что мальчишка и сам не ведал, что творит, и мало ли чего Дивер ему наплел. Но…
