Надежда Попова - И аз воздам
— С богами, — повторила Нессель напряженно, и Курт выразительно подтвердил:
— Да. Причем многие местные говорят об этом так спокойно, словно речь идет о юридическом договоре об аренде земли или купли дома, и вообще в последнее время отношение к «вере предков» в некоторых ортах стало на редкость лояльным. Это меня и насторожило, поэтому я и пытался интересоваться происходящим здесь; однако Бруно и Совет сочли, что это недостаточное основание для того, чтобы заподозрить присутствие Каспара здесь. После того, что было в Бамберге, я окончательно уверился в том, что они ошиблись.
Нессель понимающе кивнула, не уточнив, что именно он имел в виду. Делать это ей было незачем: все произошедшее в соборе Курт пересказал ей на следующий же день, каждую минуту этого разговора тщетно пытаясь объяснить самому себе, зачем это делает. Разумеется, выслушав его, Нессель уверенно заявила, что явление волхва было истинным, что это лишь еще больше подтверждает ее мнение о покровительстве Господнем своему служителю, и снова прочла краткую проповедь о необходимости признания майстером инквизитором этого факта. Курт, уже проклиная себя за откровенность, разговор постарался свернуть как можно скорее, и с тех пор эту тему более не поднимал.
— Народные волнения, — подытожил он, — возвращение веры в старых богов… Почерк Каспара узнается за милю. Пусть боги здесь и другие, но он и этого не упустит, он тут в своей стихии. Если его и не было изначально — он должен был появиться рано или поздно, так или иначе. И вот, самый активный всплеск случился около пары месяцев назад; если сопоставить это с тем временем, когда Каспар увез Альту из твоей деревни, отнять время на дорогу… Все сходится. Но Совет списал это на влияние Австрийца, на территории которого, надо признать, происходит примерно то же самое — дабы сбежавшиеся к нему подонки сохраняли свои симпатии, он смотрит сквозь пальцы на любые непотребства, и, судя по поступающим сведениям, герцогство уже стало прибежищем всех возможных верований и ересей, какие только можно вообразить.
— Он следующий, да? — тихо уточнила Нессель, кивком указав на солдат вокруг; Курт раздраженно дернул плечом:
— Если ты думаешь, что сам Император или Конгрегация в восторге от подобного будущего, ты ошибаешься. Война никогда не кстати, и победителю зачастую достается израненный мир. И хорошо, если раны эти не смертельны. Но ты же не стала бы спокойно жить в своей сторожке, узнав, что по соседству обитает бешеный медведь?
— И чем закончилась история с присланными сюда людьми Императора и твоих собратьев? — не ответив, спросила ведьма; он пожал плечами:
— А их убили. Просто-напросто при очередной попытке договориться напали сперва на парламентеров, а после — на основной лагерь. Спастись удалось троим: одному инквизитору и двум солдатам, от которых мы все это и узнали… Нам сюда, — объявил Курт, остановив коня за несколько шагов до огромного шатра с опущенным пологом, и, спрыгнув наземь, помог спуститься замешкавшейся ведьме.
Спросить о чем-либо, даже если и собиралась, Нессель не успела — полог тяжелым крылом махнул в сторону, и им навстречу, широко и неуместно радостно улыбаясь, торопливо зашагал молодой рыцарь в наполовину расстегнутом дублете, чуть раскрасневшийся и с прилипшими к взмокшему лбу коротко остриженными волосами — видимо, обсуждение в закрытом душном шатре было, мягко говоря, довольно оживленным. Следом за рыцарем, держась четко в полутора шагах, тенью следовал боец с каким-то серым, неживым лицом, похожий не то на поднятого мертвеца, не то на монаха-отшельника, внезапно извлеченного из его далекой кельи.
— Майстер Гессе! — поприветствовал рыцарь как-то почти торжествующе, стиснув ладонь Курта так, словно надеялся, что эта рука выдернет его отсюда, будто утопающего из мутного тягучего омута. — Когда мне сказали, что здесь вы — я сперва не поверил, но когда понял, что это правда — уверился в том, что вот теперь-то дело и сдвинется.
— Боюсь вас разочаровать, Фридрих, — улыбнулся он, — однако я не политик и не полководец, посему навряд ли мое появление что-то радикально изменит.
— Ваше появление всегда все меняет радикально, — возразил тот, бросив вопросительный взгляд на притихшую Нессель, кажется, сейчас как никогда прежде мечтающую стать невидимой, и Курт, спохватившись, отступил в сторону, подчеркнуто церемонно объявив:
— Готтер Нессель, expertus с особыми полномочиями, доверенное лицо Совета и мое лично.
— Такой рекомендации довольно, — отметил Фридрих, больше обращаясь не к нему, а к молчаливой тени за своим плечом; боец не отреагировал никак, лишь во взгляде что-то изменилось.
— Хельмут, — коротко кивнув, поприветствовал Курт, и тот так же едва заметно кивнул в ответ, тихо отозвавшись:
— Майстер Гессе. Рад видеть вас живым и здравым.
— Прошу за мной, — развернувшись, приглашающе махнул рукой Фридрих и зашагал обратно к шатру. — Вы настолько вовремя, что я, по чести сказать, и впрямь на пороге того, чтобы поверить в вашу избранность Господом, майстер Гессе.
— Кто это? — шепнула Нессель, когда радушный хозяин со своим телохранителем отдалились на несколько шагов, и Курт столь же едва слышным шепотом отозвался:
— Фридрих фон Люксембург. Герцог Баварский, наследник Империи. Славный парень; и даже умный, когда не играет в рыцаря.
Глава 34
— Иногда я чувствую себя ребенком с нянькой, причем, кажется, еще более, чем когда мне было пятнадцать и за мной повсюду таскались приставленные отцом вояки.
На жалобу Фридриха Курт отозвался понимающей усмешкой, невольно бросив взгляд за спину. В шатре, кроме наследника, находились лишь майстер инквизитор с госпожой expertus’ом; толпу из хауптманнов, оберстов, баннерриттеров[122], а также их присных наследник выставил прочь с заметным облегчением, объявив перерыв в явно затянувшемся совете, а Хельмут вышел сам, остановившись снаружи у входа, откуда, в этом Курт был уверен, его могли подвинуть лишь дьявольские орды, да и то исключительно бездыханным.
— Он обязан вам душой и жизнью, — заметил Курт. — И теперь желает расплатиться за это так, как умеет. А умеет он неплохо.
— Все же надеюсь, что Хельмуту никогда не доведется показать это на практике, — вздохнул наследник тоскливо и, встряхнувшись, будто внезапно разбуженный пес, нарочито бодро продолжил: — Вы, как всегда, поспели к самому интересному, майстер Гессе. Ближайшие пара недель, думаю, решат окончательно, что нам предстоит — мир и покой или война, на сей раз настоящая, а не те стычки, что были до сих пор…
