Джо Аберкромби - Прежде чем их повесят
Первый из магов уставился на зажатый в пальцах предмет, все шире раскрывая глаза.
— Это не оно, — прошептал он трясущимися губами. — Это просто камень!
Воцарилось ошеломленное молчание. Джезаль посмотрел на Логена и северянин ответил ему пустым взглядом, его изрезанное шрамами лицо осунулось от недоумения. Джезаль посмотрел на Длинноногого, и навигатор лишь пожал костлявыми плечами. Джезаль посмотрел на Ферро и увидел, что она нахмурилась еще сильнее.
— Просто камень? — переспросила Ферро.
— Это не Семя? — прошипел Ки.
— Но тогда… — Джезаль постепенно осознавал смысл слов Байяза. — Значит, я прошел этот путь… впустую?
Внезапный порыв ветра ворвался в их укрытие, прихлопнув жалкий язычок пламени и взметнув пепел ему в лицо.
— Возможно, здесь какая-то ошибка, — забормотал Длинноногий. — Может быть, есть другой дух, и у него есть другой…
— Никакой ошибки, — проговорил Логен, твердо качнув головой.
— Но… — Ки выпучил глаза. — Но… как же так?
Байяз не ответил, на его скулах перекатывались желваки.
— Канедиас. Это его рука. Он нашел способ перехитрить братьев, подменил Семя никчемным булыжником, а настоящее взял себе. Даже после смерти Делатель препятствует мне!
— Обычный камень? — воскликнула Ферро.
— Я не пошел сражаться за мою страну, — бормотал Джезаль, и в его сердце вздымался гнев, — я тащился сотни миль через пустыню, меня били, ранили, у меня остались шрамы… и все впустую?
— Семя… — Ки оскалился, часто задышал. — Где оно? Где?
— Если бы я это знал, — прикрикнул на него учитель, — неужели мы стали бы сидеть здесь, на этом треклятом острове, препираясь с духами из-за никчемного обломка скалы?
Он поднял руку и яростно швырнул камень на землю. Тот треснул и раскололся на множество кусков, которые запрыгали, загремели и закувыркались вниз, чтобы лечь среди сотен, тысяч, миллионов других камней.
— Его здесь нет. — Логен печально покачал головой. — Если хочешь сказать про…
— Обычный камень?! — взревела Ферро, переводя взгляд с упавших обломков на лицо Байяза. — Ах ты сукин сын, старый обманщик! — Она вскочила, сжав кулаки. — Ты обещал мне мщение!
Байяз повернулся к ней с перекошенным от ярости лицом.
— Думаешь, у меня нет более серьезных забот, чем твое мщение? — завопил он.
С губ мага срывались брызги слюны, их уносили порывы ветра.
— Или меня волнует твое разочарование? — взвизгнул старик в лицо Ки, и на его шее набухли жилы. Он повернулся к Джезалю: — Или твоя сраная внешность?
Джезаль вздрогнул и отступил назад в расщелину, отчаянно пытаясь стать как можно более незаметным. Его собственный гнев растаял перед нарастающим бешенством Байяза, как мгновение назад под порывом ветра погас их жалкий костерок.
— Я обманут! — вскричал первый из магов, сжимая кулаки в бесцельной ярости. — Как мне теперь победить Кхалюля?
Джезаль вздрогнул и съежился. Он чувствовал, что вот-вот кто-то из них будет разорван на куски, или взлетит на воздух и грохнется на камни, или вспыхнет ослепительным пламенем — и это запросто может случиться с ним самим.
Брат Длинноногий выбрал неудачный момент, чтобы попытаться уладить дело.
— Не надо падать духом, друзья мои! Путешествие само по себе станет наградой…
— Скажи это еще раз, бритый болван! — прошипел Байяз. — Скажи это еще раз, и от тебя не останется даже пепла!
Навигатор задрожал и забился в угол, а маг схватил свой посох и зашагал прочь из укрытия, направляясь к берегу. Ветер жестоко трепал плащ за его спиной. Его гнев был так страшен, что возможность остаться на острове на миг показалась его спутникам более желанной, чем необходимость возвращаться в лодку вместе с ним.
Именно эта вспышка ярости, как понял потом Джезаль, окончательно доказала, что их миссия закончилась полным провалом.
— Ну ладно, — пробормотал Логен после того, как они еще немного посидели на ветру. — Кажется, все ясно.
Он захлопнул крышку пустого ящика Делателя.
— Нет смысла об этом плакать. Надо смотреть правде…
— Заткни свой поганый рот, придурок! — рявкнула на него Ферро. — Не рассказывай мне, что надо делать!
Она большими шагами вышла из пещеры и начала спускаться к бурлящему морю.
Логен скривился, запихнул ящик в свою котомку и со вздохом закинул ее за плечо.
— …в глаза, — закончил он и пошел за Ферро.
Длинноногий и Ки двинулись следом в молчании, рассерженные и обиженные. Джезаль шел в арьергарде, переступая с одного неровного камня на другой. Он снова и снова прокручивал в мозгу все случившееся. Общее настроение было убийственно мрачным, но, пробираясь к лодке, Джезаль с удивлением понял, что не может сдержать улыбку. В конце концов, успех или провал этого безумного предприятия никогда не заботили его по-настоящему. Имело значение только одно: теперь он возвращался домой.
Нос корабля рассекал волны, взметая вверх холодную белую пену. Полотнище паруса надувалось и хлопало, скрипели балки и канаты. Ветер хлестал Ферро в лицо, но она лишь щурила глаза, не обращая на это внимания. Байяз в гневе удалился в трюм, и остальные один за другим последовали его примеру, чтобы убраться с холода. На палубе остались только Ферро и Девятипалый. Они глядели на море.
— Что ты теперь будешь делать? — спросил он.
— Отправлюсь туда, где смогу убивать гурков, — выпалила она, не задумываясь. — Найду себе другое оружие и буду драться с ними, где только найду.
Но она не была так уверена. Теперь Ферро уже не чувствовала прежней ненависти, и ее не слишком волновало то, что гурки займутся своими делами, а она — своими. Но эти сомнения и разочарование лишь заставили ее рявкнуть еще свирепее:
— Ничего не изменилось. Я должна отомстить!
Ответом ей было молчание.
Она взглянула на Девятипалого и увидела, что он хмурится, глядя на бледную пену на темной поверхности воды, словно услышал не то, на что надеялся. Можно было бы с легкостью изменить это. «Я пойду туда, куда пойдешь ты», — могла бы она сказать, и кому бы стало хуже? Никому. Во всяком случае, не ей. Однако Ферро была не способна вот так взять и отдать себя в его власть. На поверку между ними оказалась невидимая стена. Стена, через которую не перейти.
И так было всегда.
Ферро лишь спросила:
— А ты?
Логен ненадолго задумался, сердито кусая губу.
— Мне нужно возвращаться на Север. — Он сказал это невесело, не глядя на нее. — Там у меня есть дело, которое я не должен был бросать. Черная работа, которую кто-то должен делать. Вот туда я и отправлюсь. Обратно на Север, сводить старые счеты.
