kissherdraco - Жажда/water (СИ)
Она хочет, чтоб ты ее ударил. Она хочет, чтоб ты сорвался. Помни об этом.
Он должен помнить об этом.
Панси в сомнении отступила на шаг.
— Я вовсе не играю, — выдохнула она дрожащим голосом. — Ты можешь думать, как тебе угодно. Но я видела, как грязнокровка поцеловала его, и с того места, где стояла я, он вовсе не выглядело платоническим.
Драко начал выходить из себя.
— И где же это место, Панси? В твоем гребаном нереальном воображении?
Панси сделала еще шаг назад: — Ты знаешь, — прошептала она, — я все еще вспоминаю о том, что ты сделал со мной. О том… том, как ты ударил меня той ночью. Я сильно приложилась головой об стену, Драко.
Дыхание моментом перехватило от такой перемены темы разговора.
— И когда я сбежала, мне стало так стыдно, — продолжала она. — Это было так глупо, честное слово.
— Что реально было глупо, Паркинсон, так это то, что я на секунду пожалел об этом, — даже если это возможно была ложь. А может Драко все еще сожалел об этом. Когда он вспоминал тот момент с Панси, острые воспоминания об отце выжигали под веками.
— Я знаю, что ты хочешь отомстить, — сказала Панси тихим голосом. — Я ждала, что что-то случится.
Так же как и Драко. Он ждал тоже. Ждал, что его терпение иссякнет. Ждал, что нарушит данное Гермионе обещание, что не тронет Панси за то, что она с ней сделала. Как если бы у Гермионы на самом деле был свой собственный план. Как если бы Драко верил в это. Он знал, что она попросту хочет уберечь его и Гарри от еще больших неприятностей.
Она прервала ход его мыслей: — Полагаю, она сказала тебе не трогать меня.
— Ты так считаешь?
— Навряд ли угроза исключения достаточный повод, чтобы остановить тебя. Тогда это может быть только она, не так ли?
— Пока действуют школьные правила, ты может и не получишь по заслугам, Панси, но через годик мы все будем далеко от этого места. И тебе стоило бы знать, что я никогда не забуду о том, что ты сделала с ней.
Она на краткий миг замялась.
— Ты же знаешь, что она слишком заморочена на морали, чтобы позволить тебе что-нибудь сделать.
— Почему-то мне кажется, что Гермиона простит меня, — хотя где-то на задворках сознания Драко промелькнуло, что в ее прощении уже и не будет необходимости. Ее может уже и вовсе не быть в его жизни, когда закончится эта ночь.
Она все еще может прогнать его.
Панси изучала его взглядом пару секунд.
— Я лучше пойду сейчас, — тихо сказала она, — а ты можешь думать, что захочешь о том, что я сказала тебе. В конечном счете, правда дойдет и до тебя. Ты всегда хорошо разбирался в ситуации. Это так, легкая заминка — не более.
Драко направлял всю силу воли на то, чтобы остаться стоять на месте. Из этого положения он не мог ее достать. И это радовало. Потому что он не мог рискнуть и потерять все из-за нее. Только не сейчас.
— Прощай, Драко.
Панси развернулась и торопливо пошла по коридору в противоположную от Драко сторону.
Еще не успокоив дыхание, он повернулся и проделал последние несколько метров коридора, завернул за угол и направился прямиком к дверям замка. Он должен оказаться снаружи. Должен вдохнуть холодного воздуха и дать ему возможность очистить себя от всех этих яростных мыслей, обуревающих его разум.
Стена морозного воздуха обрушилась на его кожу, как только он распахнул тяжелые створки двери. Свет почти потонул в сумерках. Все, что он мог разглядеть — пара-тройка студентов, сидящих на скамейке около стены замка.
Сделав несколько глубоких вдохов, Драко направился прямиком по траве. Он должен был выкинуть мысли о Панси и полностью сосредоточиться на том, что имело значение. Он должен был забыть ее ложь и проигнорировать, как упорно скручивало кишки с намеком на то, что в этом что-то было.
Когда он достиг вершины холма, он направился вдоль берега озера к противоположной стороне замка. Порой она шла на ту сторону озера и всегда к одному и тому же месту, словно это что-то значило.
Но сегодня он ее не мог найти. Берега озера были пустынны. Не было ни души, даже каких-нибудь студентов, бросающих камни в воду. Слишком поздно и холодно. Все были внутри. Она была внутри.
Драко развернулся и направился к ближайшему к склону холма входу в замок.
В голове он уже мысленно перебирал места, где станет искать ее дальше, когда увидел их далеко впереди. Драко резко остановился, всматриваясь.
Двое, держась за руки, только что вошли в двери замка.
И слова Панси яростно вспыхнули в сознании.
* * *Гарри провел с Гермионой еще около часа после того, как они вернулись в ее гостиную. И она была признательна за это. Место теперь попросту опустело с тех пор, как Драко ушёл, а профессор Дамблдор все еще размышлял, кто же из претендентов его заменит.
Они разговаривали. Иногда о чем-то, а порой и ни о чем. От этого было легко и уютно. Это дарило такое знакомое ощущение и принесло куда большее успокоение Гермионе, чем она могла надеяться. Казалось, что даже боль в животе притупилась.
Ни один из них не упомянул тот поцелуй. Ни единого намёка. Не то, чтобы сделали вид, словно его и вовсе не было, просто невысказанное понимание между ними перекрывало его значимость. Для них обоих. Гермионе нужно было это, и она была почти уверена, что и Гарри тоже.
Шанс для Гарри, чтобы напомнить себе, что на самом деле его не влечёт к ней. И для Гермионы — как напоминание о том, кто нужен ей на самом деле.
И вот когда Гарри ушёл, поцеловав её в щёку на прощание, Гермиона просто уставилась на пылающий огонь в камине. Ничего, кроме потрескивания то и дело вылетающих из камина искорок, не нарушало тишину комнаты.
Этот краткий миг с Гарри привнес успокоение в сознание. Но только лишь до того момента, как она снова начала думать о нём.
Драко.
Резким наплывом боль вернулась в область ее живота.
Возможно, Гарри был прав. Возможно, она ошибалась. И, возможно, она знала это с самого начала, но чересчур боялась признаться себе в этом.
Все те чувства, что накрыли ее с тех пор, как закрылась эта дверь за ним, причинили несравнимо больше боли, чем все те его обидные слова и жестокие поступки. Эта боль имела другое происхождение — ее она причинила сама себе. И от этого было только хуже.
Она не хотела знать причин этого. Не хотела размышлять на тему, почему чувства были именно такими. Не хотела приписывать их тому факту, что, отвергнув чувства Драко, она совершила один из самых непостижимых поступков в своей жизни. Настолько непостижимый, что с трудом верилось, что это сделала она.
И вовсе не потому, что была уверена, что любит его. Потому что всё, что она знает о любви — из книг, фильмов, семейных отношений — никак не похоже на то, что между ними. Никак не похоже на то, что она чувствует к нему. Любовь казалась слишком… обычной.
