У Чэн-энь - Путешествие на Запад. ТОМ III
Однако, пробравшись за вторые ворота, Сунь У-кун так и ахнул, там все было по-иному: удивительная чистота и тишина поразили его. Его взору открылись замечательные красоты и широчайшие просторы. По обеим сторонам расстилались роскошные луга с диковинными цветами, вдаль уходили стройные ряды высоких сосен и изумрудно-зеленых бамбуков. Пройдя несколько ли, Сунь У-кун подошел к третьим воротам и юркнул в них. Тут он увидел трех демонов, восседавших на возвышении, очень лютых и свирепых. Особенно страшным ему показался средний:
Клыки – что долото, а зубы – что пила,
Квадратный лик, а голова кругла,
Разящий взгляд – что молнии стрела.
Огромный, вздернутый, широкий нос
Среди лица торчит, словно утес,
Рокочет голос громом дальних гроз.
Широк разлет его бровей густых,
Как лисий хвост червонно-огневых,
Заря свой отсвет затеряла в них;
Одним движением он повергает в страх
Зверей, над коими царит в лесах,
Когда ж сидит, суров и недвижим,
Все демоны трепещут перед ним;
«Льва черного» он гордо носит имя
Меж подданными верными своими.
По левую сторону от него сидел второй демон:
Золотистые, как у феникса, глаза его
Были ясные и лучистые, пылали заревом.
Лоб покатый его бороздился морщинами,
Было нескладным туловище его длинное.
Нежен был голосок, как журчанье ручья прохладного.
Ликом же был он похож на дьявола бычьеглавого.
Волосы серебристые росли из носа его,
Словно хвост лошадиный, висели космами.
Ими он прикрывал страшную пасть зубастую,
Пряча угрозу ее и совершенствуясь нравственно.
Старым клыкастым тапиром долгие годы звался он.
А теперь послушайте, как выглядел демон, сидевший с правой стороны:
На длинной шее грифа голова,
И за плечами крылья золотые.
Взгляд, как у барса, а зрачки большие
Горят, как две звезды, как солнца два.
Трепещет Север, теплый Юг дрожит,
Столь демон сей силен, хитер, отважен!
Не только людям – он драконам страшен,
Когда спокойно в воздухе парит.
Когда в полете он, трясутся в страхе птицы,
Ведь каждая из них его когтей боится.
Летает он за сотню тысяч ли –
Недаром Кондором его великим нарекли!
Перед демонами по обеим сторонам выстроилось в ряд свыше сотни больших и малых бесов, видимо, главарей. Все они были в боевых доспехах и шлемах. Их грозный вид внушал ужас, все они были преисполнены жажды крови.
– О великие князья!
Демоны усмехнулись.
– Никак это ты, разведчик, вернулся? – спросил старший.
– Да, я.
– Ну как? Когда обходил гору дозором, узнал, куда делся Сунь У-кун?
– О великие князья, – изобразив испуг, ответил Сунь У-кун. – Даже при вас мне страшно рассказывать…
– Чего ж ты боишься? – удивился старший демон.
– Получив ваше повеление, я тотчас отправился в дозор, – принялся сочинять Сунь У-кун. – Иду себе, как полагается, стучу в колотушку и позваниваю колокольцами, вдруг поднимаю голову и вижу великана, который сидит на корточках и точит железный брус. Я было принял его за духа Хранителя дорог. Если бы он поднялся, то наверняка оказался бы в десять чжан ростом. Сидел он у камня на берегу горного ручья. Обольет камень пригоршней воды, поточит брус, что-то пробормочет и опять сначала. Стал я прислушиваться. Оказывается, он сетовал, что брус не проявил своей чудодейственной силы, что надо наточить его до блеска, а тогда можно будет явиться сюда и… побить вас, великие князья. Тут я смекнул, что это и есть Сунь У-кун, а потому и прибыл доложить вам.
Старший демон, выслушав Сунь У-куна, задрожал от страха и покрылся холодным потом.
– Братцы, – проговорил он, – не будем лучше трогать Танского монаха. Ученик его обладает необыкновенными чарами. Он уже заранее готовит козни против нас. Вот отточит он свой волшебный посох и примется бить нас, что тогда будет?!
И он тут же отдал распоряжение:
– Меньшие братья наши! Велите всем подчиненным бесам и бесенятам собраться в пещерах, а ворота все запереть наглухо. Пусть Танский монах идет своей дорогой.
Один из старшин бесовских отрядов, уже знавший о том, что произошло перед воротами, доложил старшему демону:
– О великий князь! Все бесенята разбежались куда глаза глядят…
– Как разбежались? – возмутился старший демон. – Видно, и они беду почуяли! Ну, живо! Запирайте ворота быстрее!
Бесы гурьбой бросились исполнять приказание и заперли на засовы все ворота.
Сунь У-кун не на шутку встревожился: «Ну, вот! Ворота заперли, а теперь примутся за меня. Начнут расспрашивать да еще о домашних делах, а я и не знаю, что отвечать. Выдам себя с головой и окажусь в их лапах. Дай-ка попугаю их еще, лишь бы они ворота оставили открытыми, тогда можно будет сбежать!».
Он выступил вперед и, обращаясь к демонам, заговорил серьезным тоном:
– Великие князья! Послушайте, что еще сказал Сунь У-кун. От этого никому из нас не поздоровится.
– Что же он сказал? – нетерпеливо спросил старший демон.
– Он сказал, что собирается с тебя, старший князь, содрать шкуру, второму князю переломать кости, а у третьего вытянуть жилы. Если мы запрем ворота и останемся здесь, не миновать нам беды. Сунь У-кун может превратиться в муху, проникнет сюда через щель в воротах и захватит нас всех. Что тогда будет?!
Старший демон задумался.
– Будем начеку, братцы! – промолвил он наконец. – Вы ведь знаете, что в наших пещерах мухи не водятся. Если заметите муху, то знайте, что это Сунь У-кун.
Сунь У-кун при этих словах усмехнулся про себя и подумал: «Обращусь-ка в мушку да напугаю их как следует! Может, они и в самом деле откроют ворота?».
Он шмыгнул в сторону, вырвал у себя шерстинку из затылка, дунул на нее и прошептал: «Превратись!» Шерстинка сразу же превратилась в золотую мушку, которая полетела прямо на старшего демона и стукнулась об его лицо. Демон оторопел и в ужасе закричал:
– Братцы! Дело дрянь! Словечко о мухе оказалось заветным! Пролезла-таки, проклятая, через ворота!
Все бесы пришли в полное замешательство: одни хватались за метлы и веники, другие – за мухогонки и, сбивая друг друга с ног, ловили мушку.
Сунь У-кун не удержался и хихикнул. А смеяться ему не следовало: при смехе его лицо принимало первоначальный облик. Так случилось и теперь. Третий демон успел заметить перемену в лице Сунь У-куна и подскочил к нему.
