Вера Камша - Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Закат
– Мой маршал!
– Передай вальдзейцам, пусть выступают. Генерал Ариго догонит.
Значит, вальдзейцы. Земляки и последний козырь Варзова. Дожили…
– С правого фланга никого не снимешь, – Вольфганг уткнулся в трубу, хотя перед Маршальским было нечего особо разглядывать, – там все и так висит на волоске, а здесь я успешно жадничал, вот и сохранил целых семь батальонов отличной пехоты. Ты с ней побережней, хотя какое там…
– Я постараюсь. Маллэ жив?
– Когда посылал курьера, был жив. Как бы не полез под пули – искупать, будто смерть может отменить сделанные глупости! Надо было мне сразу на левый фланг Райнштайнера ставить, хотя это я сейчас такой умный. Ни ты, ни я, ни бергер твой на Болотном не стояли, нам легко задним числом рассуждать.
– Что сделал Бруно? Прошел болотом?
– Почти. Эйвис отнюдь не Ренкваха, но здешней низиной даже легкоконным не пройти, завязнешь. Бруно взял и пожертвовал легкой кавалерией, благо наемников не жалко. Они проскочили самым краем топи и отвлекли пехоту Маллэ, а следом двинулись «крашеные». Бегом. Наемнички пошумели и, кто цел остался, рассыпались, а прямо за ними – пехота. Стрелять поздно, ну а в рукопашной численный перевес есть численный перевес, сам понимаешь…
Генерал Ариго понимал. И еще он понимал, что сил у Ойгена – только-только удерживать фронт меж курганами, а значит, его можно обойти по склону Болотного. Если раздерганные батальоны мариенбуржцев не выдержат, новая волна вражеской пехоты, перехлестнув курган, обрушится сверху, и спина у Райнштайнера окажется открытой.
7
Дриксы рвались в тыл к бергерам, талигойцы их все еще не пускали. Где драгуны, где мариенбургские стрелки́, кто кем командует и командует ли вообще, уже никто не разбирал. Были только свои и лезущие через Болотный «гуси». Остатки защитников кургана, сбившись в кучки, пятились к подножью, «крашеные» одолевали, еще бы им не одолевать!
На позабывшего обо всем, кроме драки, Чарльза кинулось сразу трое, пришлось сперва уворачиваться, потом стрелять, снова уворачиваться, теперь уже от двоих. Отбился, и тут же чужая полусабля едва не выпустила капитану кишки, пока он освобождал застрявший меж «гусиных» ребер клинок. Выручил капрал-пехотинец, подставивший под удар ствол мушкета.
И ни мгновения передышки! Только, саданув эфесом по зубам, шуганул одного, как объявилось трое новых. Опять «повезло»… Или у курганов теперь на одного талигойца три «гусака»?
Ощутимо уставший Чарльз поудобнее перехватил рукоять, и тут неизвестно откуда взявшийся буланый грудью сшиб самого наглого из дриксов. Второго наездник мимоходом полоснул по шее и помчался дальше, оставив ошеломленного третьего капитану. Капитан «гусиным» ошеломлением с благодарностью воспользовался, а из-за Болотного выныривали еще всадники, еще и еще… «Спруты»! Похоже, весь полк, и как же кстати!
Явление вражеской конницы дриксов не обрадовало, но и только. Мысль прорваться ко все еще запиравшим проход бергерам они, правда, оставили, но убираться с кургана не спешили. Кого всадники стоптали, того стоптали, остальные же спешно отошли вверх по склону, где и принялись охорашиваться.
– Вот гады, – посетовал дравшийся, как оказалось, в двух шагах от Чарльза Бертольд, – а я так устал…
– И кто бы мог подумать? – огрызнулся Чарльз, с ненавистью глядя на красные мундиры. Людей в роте оставалось всего ничего, у соседей дела вряд ли обстояли лучше, но курган следовало очистить. Это было очевидно, как и то, кому придется это делать. – Не садись, все равно вставать.
– Я не сел, я упал. – Бертольд встал и поднял трофейную шпагу. – Пошли, что ли, ребят пинать…
Не потребовалось. За спиной рявкнуло оглушительное «Агмарен!», и Болотный захлестнула бирюзовая волна. Замечательные, восхитительные, прекрасные бергеры позаботились о своих задницах сами. Чарльз из последних сил отсалютовал пробежавшему мимо здоровенному капитану и с чувством выполненного долга рухнул между двух настороженных валунов.
Отдых – как же это прекрасно! Привалиться спиной к камню, промочить пересохшее горло глотком нагревшейся воды и закрыть глаза, отгородившись от войны золотистым призрачным шелком. Летом под солнцем надо спать и слушать шепот трав. Зачем беспокоиться? Зачем двигаться? Зачем убивать? Зачем…
– Пока остаемся здесь, – долетело из-за мерцающей завесы. – «Гуси» долго отдыхать не дадут, так что…
«Раненые… боеприпасы… рапорт начальству…» Надо встать и заняться тем же самым. И еще лошадьми. Давенпорт усилием воли разлепил веки. Пожилой, старше Чарльза где-то вдвое, офицер-пехотинец с разбитым в кровь лицом, устроившись у соседнего камня, деловито перезаряжал пистолеты, успевая при этом и на подчиненных покрикивать, и о превратностях судьбы рассуждать.
– Что, сударь, – прокашлял он, – чуть нас не распотрошили, как тех зайцев? Бергерам надо бы потом пива… выручили… И эти кавалеристы…
– Это «спруты», – лениво просветил мариенбуржца Чарльз. – Они на правом крыле стояли, и как только успели?
– Придду, – со знанием дела объяснил Бертольд, – еще на Печальном Языке нравилось между всяческих холмов резвиться. Одно слово, Зараза!
Пехотинец закончил с пистолетами и улыбнулся кривой из-за разбитых губ улыбкой:
– Да уж, Леворукий знает, что за денек! То чужие, как твари какие, из болота лезут, то свои с неба валятся…
Глава 10
Талиг. Надоры. Южная Марагона. Мельников луг
400 год К.С. 15-й день Летних Волн
1
Рокэ молчал, а в сапоге вылез и впился в пятку гвоздь. Вместе эти два обстоятельства напрочь убили очарование прогулки, которая и так излишне затянулась. Утренняя прохлада сменилась духотой, а неровные, усыпанные булыжниками и корягами склоны, которые выбирал Алва, раздражали, к тому же они были крайне неживописны.
– Унылые места, – не стал скрывать своего отвращения Марсель. – Я ведь говорил, что мне здесь не нравится?
– Трижды. Ты становишься сдержанным.
– Мужаю. Мы точно не заблудились?
– Мы почти пришли. Ты что-нибудь чувствуешь?
– А надо?
– Не уверен. – Алва остановился и внимательно посмотрел на Марселя. Выглядел соберано ужасно, а ведь из стены вышел как новенький, хотя на Зоиных тропах было довольно муторно. – Меня, похоже, здесь ждут, тебя – вряд ли.
– Значит, – сделал неизбежный вывод Валме, – поблизости скрывается дама. Или дамы. Когда они ждут тебя, то других не замечают, но я попробую не быть в тягость. На Бьетероццо, помнится, все остались довольны…
– Сядь, – велел Рокэ и, подавая пример, опустился на высунувшуюся из земли каменюку. – Попробуй сосредоточиться. Представь, что мы в бакранском святилище…
