Терри Гудкайнд - Десятое Правило Волшебника, или Призрак
Ему не удавалось отделаться от плотной апатии и вялости, что тянули его вниз, пригибая к земле, не позволяя ясно рассуждать. Ее поведение, казалось, было свернутой в спираль агрессией, в основе которой он видел признаки страха.
Наконец он сумел мобилизовать все внутреннее беспокойство, чтобы попытаться осознать окружающее. В лунном свете он увидел, за чем наблюдала Сикс: нечто, выглядевшее как широко раскинувшийся по долине лагерь. Поскольку была глубокая ночь, вокруг относительно тихо. Но даже сквозь цепенящие миазмы ее присутствия Ричард ощутил, что уровень его озабоченности вырос еще сильнее.
Он заметил и кое-что еще. По ту сторону лагеря, занимавшего долину, он увидел возвышавшийся на холме дворец, показавшийся ему знакомым.
– Идем, – прошипела Сикс, скользнув мимо него.
Ричард устало потащился за ней, снова погружаясь в туман равнодушия, где все, о чем он только мог думать, была Кэлен.
Вот так, глухой ночью, держась стороной, они, казалось, шли долгие часы. Сикс была скрытна, как змея: двигалась, останавливалась, затем двигалась снова, пробираясь по едва заметным тропкам сквозь лесную чащу. Запахи бальзамина и пихты действовали на Ричарда успокаивающе. Мхи и папоротники вызвали ностальгические воспоминания детства.
Но восторг, вызванный лесом, моментально испарился, когда они продолжили путь уже по мощеным булыжником улицам, среди закрытых лавок, среди погруженных в темноту домов. В тени можно было различить людей, обычно парами, вооруженных копьями. Ричард чувствовал себя так, будто наблюдает за всем этим в глубоком сне, по мере того как оно перемещалось перед его мысленным взором. Он почти ожидал, что стоит лишь снова представить в своем воображении тот лес, как лес тут же появится вокруг.
Он представил себе Кэлен. Но она не появилась.
Два человека в вороненых металлических доспехах выбежали из боковой улицы. Они упали перед Сикс на колени, целуя подол ее черного одеяния. Она лишь чуть-чуть замедлила шаг, позволяя им выразить свою преданность. Они затрусили следом, едва она продолжила путь по улицам, становясь эскортом для густой тени, которая тянулась за нею даже в ночной тьме.
Все это усиливало впечатление сновидения. Ричард понимал, что с ним следовало бороться, но он не мог заставить себя заняться этим. Он был озабочен лишь тем, чтобы делать все так, как приказывала ему Сикс. И ничего не мог поделать с собой. Один вид ее плывущих очертаний очаровывал его, взгляд ее глаз покорял, а звук голоса околдовывал. Потеря дара привела к пустоте внутри него, которую теперь наполнила она.
Ее присутствие полностью успокаивало его, наполняло его смыслом.
Двое стражей, сопровождавшие их, осторожно постучали в железную дверь, устроенную в огромной каменной стене. Небольшая дверца-окно поверх небольшой щели, устроенной в этой железной двери, распахнулась. Чьи-то глаза уставились на пришедших. Слегка округлились при виде стоявшей перед ними бледной тени. Ричард услышал, как люди по ту сторону бросились открывать тяжелый засов.
Дверь открылась, и Сикс скользнула через нее, с Ричардом в кильватере. В лунном свете вполне можно было разглядеть огромные каменные стены, но он уделил им очень мало внимания. Гораздо более он был восхищен и захвачен тем гибким призраком, который вел его через эту бархатистую ночь.
Как только они прошли через огромные железные двери, со всех сторон набежали люди и начали открывать новые двери, выкрикивать приказания и зажигать факелы.
– Сюда, – сказал один из них, подводя их к каменной лестнице.
Теперь они спускались все глубже и глубже по спирали ступеней. У Ричарда было ощущение, будто их заглатывает какой-то каменный зверь. Хотя, поскольку Сикс все еще была рядом, он был готов оказаться и проглоченным. На одном из нижних уровней, в неприятном сыром коридоре, сопровождавшие провели их в мрачное темное место. Поверх отвратительного скользкого пола была разбросана солома. Эхо разносило звуки падающих где-то в отдалении капель.
– Вот место, о котором вы говорили, – сказал ей страж.
Тяжелая дверь пронзительно взвизгнула ржавым и злобным протестом, когда он потянул ее на себя, открывая. Внутри помещения на небольшом столе стояла свеча, которую стражник зажег от факела.
– Твоя комната для ночлега, – сказала Сикс Ричарду. – Скоро рассветет. И тогда я вернусь.
– Да, госпожа, – сказал он.
Она слегка наклонилась к нему, слабая улыбка рассекла ее бледное, безжизненное лицо.
– Насколько я знаю королеву, она захочет начать все немедленно. Она крайне нетерпелива, если не сказать импульсивна. И она, без сомнения, приведет с собой крепких мужчин с плетьми. Думаю, прежде чем утро закончится, на твоей спине не останется живого места.
Ричард пристально смотрел на нее. Он не мог заставить свой разум воспринять все это.
– Госпожа?
– Королева не только порочна, но еще и мстительна. И ты оказался объектом ее ненависти. Но не беспокойся; мне ты все еще нужен живой. Ты будешь страдать от мучительной боли, но останешься жив.
Она повернулась волнообразным движением и выплыла за дверь, как призрак, растаявший во тьме. Людей словно утащило за ней из помещения. Дверь стукнула, закрываясь. Ричард слышал, как щелкнул, становясь на место, запор. Неожиданно он осознал, что оказался один, всеми покинутый, заброшенный, позабытый, в комнате, напоминающей каменный мешок.
Страх начал пробирать его до костей в окружающей тишине. Почему королева хочет ему зла? И зачем он понадобился Сикс именно живым?
Ричард прикрыл глаза. Минуту спустя он почувствовал, что его разум близок к пониманию происходящего. Похоже, чем дальше от него удалялась Сикс, тем лучше он мог соображать.
Поскольку вместе с людьми исчезли и факелы, потребовалось время, чтобы его глаза приспособились к свету одинокой свечи. Он оглядел ограниченное каменными стенами пространство. В комнате был только стол и стул. Пол из камня. Каменные стены. Потолок из тяжелых балок.
И его словно громом поразило.
Денна.
Это была та самая комната, куда его заточили, когда его захватила Денна. Он узнал этот стол. Он вспомнил и Денну, сидевшую вот на этом самом стуле. Он поднял глаза и в точности там, где помнил, увидел железный крюк.
Железные кандалы сковывали тогда его запястья. Денна подвесила соединявшую их цепь на это крюк. И он висел на нем, в то время как Денна истязала его своим эйджилом. Ужасающие картины той ночи, когда Денна пыталась его сломить, вспышкой пронеслись в его голове. Той ночи, когда, как ей показалось, она сломила его. Его сознание тогда разделилось. Но он запомнил, что она делал с ним в ту ночь.
И вспомнил, что побудило ее к такой жестокости.
