Глен Кук - Суровые времена. Тьма
Запах Кины поблизости от Госпожи был силен, но у меня не возникало ощущения присутствия самой богини. Я и то боялся, что после такого отклика на нападение на Дщерь Ночи она нагонит страху на всю округу. Таких ужасов натворит, что всем тошно станет.
Расхаживавшая взад-вперед Госпожа замерла на месте. Прислушалась. И выругалась.
Ужас надвигался, хотя источником его была вовсе не Кина. Повсюду умножились истошные вопли — людей атаковали Тени.
— Идиоты! — прорычала Госпожа. — Никого не слушают! Не хотят позаботиться даже о собственной шкуре.
Запах Кипы усиливался.
Я основательно насел на Копченого, заставляя его вернуться к хрустальной палате Длиннотени.
С того времени, как я впервые увидел ее глазами духа, она светилась ярким, холодным светом ночной звезды и была заметнее, чем любой маяк или сигнальный огонь. Но сегодня ночью этот свет то вспыхивал, то угасал.
Копченый заскулил: Она есть тьма… она есть тьма… она есть тьма. Он твердил это как заклинание и всячески отбрыкивался от меня, но на сей раз мне удалось навязать ему свою волю. Видимо, для того, чтобы справиться с ним, мне требовался изрядный эмоциональный накал. Целеустремленность и сосредоточенность: Копченый ни на миг не прекращал сопротивления.
Надо полагать, ему не требовалась такая уйма энергии, как мне. Скорее всего, он мою же и отсасывал — на манер вампира.
В хрустальной палате царил полнейший разгром. В одном углу валялся привязанный к упавшему стулу Хозяин Теней. Его окружал слабо мерцающий силовой кокон, но он был без сознания и выглядел ужасно. Одежда разорвана в клочья, на внутренней поверхности кокона запеклась кровь. Наверняка, у него были переломаны кости. Должно быть, в мое отсутствие они здесь изрядно повеселились. Скорее всего, Длиннотень испробовал еще парочку своих трюков, за что и поплатился. Не исключено, что он находился при смерти. Возможно, именно потому за стенами Вершины множились отчаянные крики.
Я уж было решил, что Дщерь Ночи убралась восвояси, но в следующий миг приметил и ее. Она тоже находилась внутри защитного яйца, но не мерцающего, а черного, лишь слегка просвечивающего. Девочка свернулась в нем, как в материнской утробе, но, судя по виду, не получила никаких повреждений.
Зато у Ревуна видок был такой, словно он попытался изнасиловать тигра. Он беспрерывно издавал звуки, но не привычные оглушительные вопли, а слабые стоны с бульканьем и присвистом, свидетельствовавшими о повреждении легкого. Душелов пыталась помочь ему, но она и сама пребывала не в лучшей форме. Впечатление было такое, будто она сцепилась с тем же самым тигром и пострадала разве что чуток поменьше. Сейчас ей было не до того, что происходило за пределами хрустального купола.
В помещений ощущался запах Кины, и довольно сильный. С большим трудом мне удалось заставить Копченого сместиться во времени к тому моменту, когда он утащил меня прочь. И выяснить, что Кина нанесла повторный визит, который застал всех врасплох.
Стоило мне подобраться достаточно близко, чтобы ощутить присутствие Кины и на миг отвлечься на нее, как Копченый попытался удрать. Я подчинил его и нырнул в самую гущу событий. Он тут же отпрянул. Я снова бросил его вперед. Так повторялось несколько раз. Кое-что мне уловить удалось. Я приметил сгусток живой тьмы, выглядевший, как миниатюрная копия многорукой богини. Она творила темную защитную оболочку вокруг своего отродья. Ревун и Душелов вроде бы попытались вмешаться, но эманация Кины отбросила их, как гуляка на пикнике отгоняет назойливых ос. Кажется, при этом досталось и Длиннотени. Однако, он все же ухитрился выдавить какое-то заклинание и сотворить вокруг себя оберегающий кокон.
Нарайян Сингх был распластан на полу. Жив ли он, я определить не мог.
Я направил Копченого к Госпоже. Б сравнении со всем увиденным она должна была восприниматься им как благоухающий букет цветов. Мне пришлось потрудиться, чтобы, как и раньше, занять позицию напротив ее глаз. Она металась из стороны в сторону, понося идиотов, по собственной дурости умиравших в мучениях. Повсюду раздавались полные ужаса и боли крики.
Длиннотень колебался на грани между жизнью и смертью. В конце концов, заорал и я. Это подействовало.
Госпожа застыла.
Я уставился в прорези для глаз на забрале ее кошмарного черного шлема. Глаза полыхали огнем. Совершенно противоестественным огнем.
— Это снова ты, — прошептала она.
Я попытался кричать как можно громче.
— Твоя подружка Кина взгрела им всем задницы. Они сейчас еле трепыхаются. Лучшей возможности добраться до них у тебя не будет!
Слегка повернувшись. Госпожа уставилась на башню Длиннотени. Хрустальный купол светился слабо, как догоравшая лампа.
То, чего так страшился Длиннотень, еще могло свершиться. Едва ли она разобрала все мои слова, но главное уловила точно. Настало; время нанести решающий удар.
68
На сей раз я вернулся в свою плоть полностью вымотанным. У меня едва хватило сил дотянуться до плошки с водой. Видимо, все мои внутренние ресурсы ушли на борьбу с Копченым.
За занавеской с кем-то разговаривал Костоправ. Голоса его собеседника я не знал и встревать в беседу не стал.
Речь шла о неожиданном ухудшении положения наших войск. Тени проходили Врата все в большем количестве. Теперь они появлялись повсюду, хотя и не в устрашающем числе.
Как я понял, то было донесение, доставленное Костоправу с позиций Старой дивизии у Вершины. Принесший его вестовой ни за что не хотел возвращаться в ночь, хотя Костоправ предложил ему один из амулетов Одноглазого.
— Тебе ничто не грозит, — уверял Костоправ. — Ни одна Тень тебя даже не заметит.
— Я не верю в…
— Не испытывай мое терпение, солдат. Хочешь, чтобы я вызвал стражу?
Копченый застонал. То был приглушенный, но глубокий горловой стон. Костоправ еще пуще разорался на вестового.
Земля содрогнулась, словно за соседней дверью кто-то уронил семитонный валун. С потолка дождем полилась грязь. Кое-что попало мне в плошку, кое-что затекло за шиворот. Но я был слишком измотан для того, чтобы удивиться или хотя бы задаться вопросом, в чем дело.
— Что это такое? — спросил Костоправ, отодвинув занавеску.
— Старый мошенник опять шумит.
— И от этого земля трясется?
Я пожал плечами.
— Не берусь судить. Зато я точно знаю, что Госпожа решила нанести еще один визит на Вершину.
Я вкратце изложил ему тамошние обстоятельства.
— Может, стоило бы оставить их там? Собрать в одном месте, и пусть разбираются друг с другом. Эта компания не может не передраться.
